Страница 56 из 102
Ей казалось, что прошло много часов, хотя в действительности пролетело всего полминуты. Джасинта снова как бы всплыла на поверхность и, по-прежнему не открывая глаз, почувствовала под ладонями влажную траву. Она начала ощупывать все вокруг, делая неуверенные, мягкие движения, как сонный котенок. Потом расслабилась и ощутила прилив какого-то умиротворения, как бывает с человеком, проснувшимся слишком рано и с удовольствием предвкушающим еще несколько часов крепкого, целительного сна. И чудилось, что ей довелось лежать вовсе не в траве, а посреди прохладных белоснежных простыней в своей собственной постели. И тут ее сон материализовался, ибо она увидела склонившуюся над ней Шерри. Джасинта неуверенно улыбнулась и, продолжая лежать на прохладной влажной траве, посмотрела на мать сквозь полуприкрытые веки.
Однако лицо Шерри было смертельно бледным и напряженным от волнения и тревоги, и следующее, что почувствовала Джасинта, как Шерри трясла ее за плечо, не переставая при этом приговаривать:
— Ну вставай же, Джасинта! Вставай! Очнись! Ты должна очнуться! Он убьет тебя! Вставай! — Из ее глаз потоком полились горячие слезы. Она попыталась приподнять Джасинту с земли.
В ответ на эти отчаянные попытки Джасинта встала на ноги. Шерри чуть не упала от неожиданного напора дочери, которую по инерции повело вперед, на нее.
— Знаешь, минуту назад мне казалось, что все происходившее со мной было сном, — прошептала Джасинта. — Будто Мартин никогда не стрелял в меня, а я никогда сюда не попадала.
— Джасинта! Перестань грезить наяву! Нас обеих разорвут на кусочки!
Сейчас Джасинта стояла, пошатываясь, а Шерри крепко держала ее за руку.
— Ну пошли же скорее отсюда! Ради Бога! Поторопись! Пока он не заметил нас!
— Где он? — спросила Джасинта, оглядываясь вокруг.
— Он там! Не смотри туда, он может заметить тебя! — Шерри почти билась в истерике и, отбежав на несколько шагов от дочери, снова вернулась к ней и потянула за руку.
Однако Джасинте пришлось посмотреть туда. Она должна увидеть своего противника. Она должна увидеть, как выглядит этот человек и что она сотворила с ним. Спустя несколько секунд удалось отыскать его. Он стоял примерно в пятнадцати футах от них. Мимо постоянно проходили какие-то люди, заслоняя его, но все же Джасинта сумела засечь бородача быстрым мимолетным взглядом. Он был огромен и безобразен, а вся борода пропиталась темной кровью. С искаженным от боли лицом, опираясь гигантскими кулачищами о колени, бородач то складывался вдвое, то вновь выпрямлялся, временами ощупывая живот. Он что-то выкрикивал, причем так громко, что его ругательства перекрывали стоявший повсюду неимоверный шум.
Джасинта некоторое время разглядывала его, ощущая какое-то дикое, первобытное удовлетворение. Ей даже показалось, что некогда пришлось быть свидетельницей точно такого же зрелища, но, прежде чем ею овладели эти глубокие размышления, Шерри удалось вывести ее из транса, и обе женщины стремглав помчались прочь.
Они бежали что есть сил и насколько им позволяли обтягивающие длинные платья. Их нижние юбки пропитались потом и прилипали к ногам; ноги, обутые в узконосые туфельки на высоких каблуках, выворачивались из них. Сумочки яростно били по запястьям. Вот кто-то из индейцев ловко сорвал сумочку с руки Шерри и теперь стоял, высоко подняв ее, глупо ухмыляясь своему новообретенному сокровищу. Волосы женщин развевались за спиной, спутавшиеся локоны прилипали к их вспотевшим и раскрасневшимся от быстрого бега лицам. Казалось, в груди беглянок поселился какой-то зверек и разрывает ее острыми коготками. Но они продолжали мчаться, делая один поворот за другим, то и дело сбиваясь с пути и вновь попадая на главную дорогу, ведущую к опушке леса.
Солнце достигло зенита и теперь, стоя прямо над головой, низвергало на землю свои лучи с неимоверной силой. Наступили самые жаркие утренние часы.
Кое-кто из трапперов, индейцев и их жен с детьми улегся спать в тени вигвамов. Остальные же шумели и продолжали пить еще усерднее. Когда Шерри с Джасинтой бежали, подвыпившие трапперы с животным смехом пытались схватить их за юбки и волосы. Женщины с трудом уворачивались от жилистых рук, напоминающих щупальца, платья рвались. Трапперы выкрикивали вслед непристойности. Вот прямо навстречу им вышел какой-то горец. Он, покачиваясь от выпитого виски, встал на дороге, широко растопырив руки, и с глупой ухмылкой попытался схватить беглянок, но Шерри с Джасинтой резко нагнулись и проскочили прямо под его руками. Так они бежали до тех пор, пока им не стало совсем невмоготу и пришлось сбавить скорость. Наконец беглянки остановились в полном изнеможении. Так и стояли, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Их груди высоко вздымались, стараясь поймать воздух, сердца неистово колотились. Наконец-то им удалось достичь края этого гигантского лагеря.
Шерри села, потом улеглась на живот, Джасинта тоже распласталась рядом на спине, закрыв ладонями глаза. Несколько минут они пролежали, тяжело дыша и не произнося ни слова.
Наконец обе пришли в себя настолько, что смогли сесть. Тряхнув волосами, огляделись вокруг. Оказывается, они очутились рядом с вигвамом, и теперь за ними с неподдельным интересом наблюдали старуха индианка с трубкой в полусгнивших зубах и совершенно голенький малыш, который ползал рядом с женщинами, разглядывая их своими выпученными от изумления глазками. Шерри с Джасинтой попытались улыбнуться, сначала старой женщине, потом ребенку, а Джасинта ласково погладила малыша по головке. Шерри потянулась за сумочкой, но обнаружила лишь две оборванные ручки. Потом они причесали друг другу волосы гребешками и вытерли грязные вспотевшие лица.
— Ну что ж! — наконец проговорила Джасинта. — У меня уже нет никаких сомнений, где мы окажемся завтра! — Она резко поднялась и попыталась привести в порядок платье. — С меня достаточно! Давай попробуем найти экипаж и добраться до дома.
Она протянула Шерри руку. Пропасть между ними исчезла, судя по поступку Шерри, спасавшей ей жизнь и заставившей забыть о своем поведении там, у кипящего кратера. Однако им обеим нечего было сказать по этому поводу.
Они находились в безопасном убежище, рядом со старухой и младенцем, в то время как вокруг не смолкал страшный шум. Создавалось такое впечатление, что обнаружилось спокойное, тихое место посреди поля боя, где в любой миг их могут смести с лица земли. А совсем неподалеку стояли дикий гвалт и суматоха.
Джасинта приподняла свои пышные волосы и подставила шею приятному прохладному ветерку. Шерри как-то по-детски пыталась отряхнуть платье. Внезапно она схватила Джасинту за руку и указала на истерически орущую толпу.
— Да ты только взгляни на это!
В нескольких футах от них какой-то траппер грубо обнял за талию молоденькую индианку, другой рукой забрался под платье и неистово водил ею между ног девушки. Его алчная ручища поднималась все выше и выше. Спустя несколько секунд он издал яростный вопль и отпустил девушку. Потом поднял ее обеими руками над головой, в то время как она что-то протестующе кричала и отбивалась. Однако озверевший разбойник изо всех сил отшвырнул ее от себя, и девушка, пролетев несколько футов, рухнула на землю. Раздался жуткий треск ломающихся костей. Шерри с Джасинтой бросились ей на помощь. И… единодушно вскрикнули от изумления, увидев то, что предстало их взорам под высоко задравшимся платьем девушки:
— Это же мужчина!
— А одет как женщина!
Он лежал на земле без сознания. Проходящий мимо траппер пнул беспомощное тело ногой. Вокруг раздавался веселый хохот, и Шерри с Джасинтой снова поспешно бросились бежать подальше от этого проклятого места.
— Нам нельзя даже и думать о том, чтобы помогать кому-нибудь, — решительно произнесла Шерри. — Во всяком случае, никто здесь не нуждается в помощи.
— Мы будем помогать только друг другу, — согласилась Джасинта. — Но где же экипаж?
— Боже! А ты не знаешь?
Они стояли посреди взвинченной толпы и с ужасом смотрели друг на друга. Затем истово огляделись по сторонам. Не найдя того, что искали, начали проталкиваться сквозь скопище людей, но спустя несколько секунд беспомощно переглянулись.