У удачи два лица

— Взаимно, — благодушно согласился отец. — У меня тут для тебя письмецо было, сейчас, где же оно, — забормотал он, охлопывая себя. Потом всё-таки вспомнил и с тем же расслабленно-невозмутимым видом извлёк ценное послание из заднего кармана брюк.

Все старания сородичей произвести благоприятное впечатление пропали втуне. Красивая мелованная бумага была безнадёжно смята, как будто её использовали для важных, но не предусмотренных производителями целей, печать треснула, а украшавшая её декоративная золотая ленточка, символизировавшая мирные намерения, держалась на честном слове. С другой стороны, можно подумать, кто-то сомневался в подобном исходе! Знали же, кого отправляют.

Отдать должное Грату, послание он вскрывал с каменным лицом, к этому моменту уже справившись и с бровями, и с глазами.

Закончив чтение, мужчина вновь растерянно кашлянул, ещё раз пробежал послание взглядом и вскинул его на гонца. На этот раз смотрел только в лицо, умудряясь не отвлекаться на периферию. Притерпелся. Всё-таки, несмотря на некоторые недостатки, правитель-то из Грата хороший!

— А в связи с чем такая резкая перемена? — едва заметно хмурясь, уточнил он. — То вы тысячу лет жили затворниками, а то вдруг решили вернуться?

— Тогда было правильно уйти, сейчас правильно вернуться, — раздражённо поморщился отец. — Вот какая тебе разница? И, главное, я-то откуда знаю? Вот придут те, кто это писал, с ними и поговоришь. Предваряя твой следующий вопрос, случится это ориентировочно дней через десять. Не переживай, я тоже жду этого момента с нетерпением, и тебя заранее предупрежу.

— Драконам тоже не терпится наладить с нами контакты? — с иронией уточнил Грат.

— Понятия не имею, — зевнул в ответ папа. — Лично мне не терпится дочку замуж выдать, — фыркнул он с таким видом, как будто всю жизнь только это и пытается сделать, причём безуспешно, а тут наконец-то нашёл подходящего дурачка. Я, даже несмотря на продолжительное знакомство с этим драконом, несколько обиделась на подобную интонацию.

— За кого, если не секрет? — бросил на меня любопытный взгляд альфа.

— Да бегает тут такой чернявенький. Ничего, хороший мальчик, — откликнулся отец и демонстративно поскрёб пузо сквозь рубашку.

Ненавижу, когда он так делает. В смысле, не чешется, духи с его животом! Не люблю, когда он начинает косить под дурачка: уж слишком талантливо у него выходит.

— Случайно, не Кай? — следующий брошенный на меня взгляд был задумчиво-насмешливым.

— Да-да, вроде как-то так.

— А он-то сам в курсе? — насмешка уже не просто угадывалась, она отчётливо проступала в глазах и улыбке оборотня.

— Кто его спрашивать будет! — фыркнул папа. — Хотя, кажется, особенно не возражал…

— Папа! — прошипела я, чувствуя, что неудержимо краснею. Причём в данный момент — отнюдь не от смущения, а от злости. — Ты обещал не совать свой нос!

— А я и не сую, — безмятежно пожал плечами родитель. — Я же не спрашиваю, где вы всю ночь шлялись и почему домой только к рассвету вернулись.

— Если ты продолжишь вот так же «не совать нос», то свадьбы не будет ни в каком качестве! Потому что я загрызу собственного отца, а за это меня приговорят к казни!

Всё-таки, Ванлар Таюр — удивительное существо. Ко всему прочему, он ещё обладает потрясающим талантом выводить окружающих из себя. Мне кажется, папа — это единственный дракон (и не только) в моей жизни, кто способен так легко, буквально играючи, разозлить меня до непроизвольной частичной трансформации. Вот и сейчас слова приходилось шипеть сквозь заострившиеся зубы, чтобы случайно не прикусить свой же собственный язык.

— Не приговорят, — с той же безмятежностью в голосе и снисходительной усмешкой сообщил он. — К беременной женщине в состоянии аффекта суд будет более чем снисходителен!

Я поперхнулась воздухом и задохнулась от возмущения, ощущая, что у меня уже не только зубы, но и когти прорезались, и даже пламя в груди как будто клокочет, готовое пролиться.

— Беременной? — заинтересованно уточнил альфа, чем окончательно меня добил.

— Я тебе сейчас покажу аффект! — прошипела я.

А Ванлар Таюр, грозный и легендарный Таюр, прямой потомок самого Дракона, один из старейших живых драконов, да ещё в придачу отец троих детей начиная с меня, мерзко захихикал в ответ и дал дёру.

Я, естественно, припустила за ним, несколько отставая на поворотах: часть внимания приходилось тратить на то, чтобы сдерживаться от полной трансформации. Дракон на земле — это довольно неуклюжая и неповоротливая ящерица, категорически не способная маневрировать в узких коридорах.

Нас всех троих воспитывала мама. Или правильнее будет сказать — четверых, включая отца? Достигнув более-менее сознательного возраста, я начала задаваться вопросом: как же мою великолепную, мудрую, рассудительную маму, весьма уважаемую не только её кланом, но и всем драконьим обществом, угораздило связать свою жизнь с нашим папой? Нет, я его тоже всегда очень любила, и он нас любил, и с огромным удовольствием проводил с нами время, и возился с нами, но был нам скорее братом. Сначала мне казалось, что старшим братом, а теперь — безнадёжно младшим. Не способный повзрослеть ребёнок, наделённый чудовищной силой.

Когда я набралась наглости и задала этот вопрос маме, она только иронично улыбнулась и ответила, что сердцу не прикажешь, а Аля ей по неведомой причине понравился с первого взгляда. А почему её отпустили за этого психа, и вообще спрашивали её мнения… Да кто бы попробовал перечить Таюру!

Мама, кстати, была одной из немногих дракониц в известной мне истории Тарккура, которую не просто не выдали замуж по достижении определённого возраста, но и потом отчаянно не хотели отпускать. Мамин клан довольно небольшой, поэтому подобрать ей супруга из своих было невозможно, а для того, чтобы отпустить её в другой клан, она была слишком ценна. Гениальный мастер Зеркал с вызывающим трепет потенциалом — такая она была в ранней юности. А сейчас мама является одним из ведущих специалистов и одной из Круга — совета сильнейших магов, созданного не управлять драконами, а оберегать народ от всевозможных опасностей вроде землетрясений и извержений вулканов.

Может, из-за своей гениальности она так и не успела побыть ребёнком, и именно потому ей своей непосредственностью так нравился папа? Ребёнок, которому не суждено толком повзрослеть, и взрослая женщина, никогда не бывшая ребёнком. Странная, даже в какой-то мере отталкивающая шутка Ворона — и при этом потрясающе гармоничная пара. Они ведь в самом деле очень любят друг друга.

Вот в такой оригинальной семье я и была первым ребёнком. Говорят, на детях гениев природа отдыхает, и мы с братцами вполне неплохо подтверждаем это правило; не сказать, чтобы совсем уж бездари и неудачные экземпляры, но… крепкие середнячки. И нас это, что особенно приятно, полностью устраивает! Тяжело быть гением, это мы по маме неплохо выучили. А что папа в своём роде тоже гениален и уникален, мы тоже неплохо знаем. Просто он делает всё, чтобы мы об этом забыли; вот как сейчас.

Выскочил на поляну перед главным домом он первым с небольшой форой. На ходу сменил ипостась и, ловко оттолкнувшись, взмыл в небо, я же — с рычанием последовала за ним.

Папа у нас в драконьем облике потрясающе красивый и, что довольно неожиданно, весьма крупный и сильный, хотя второй облик обычно вполне пропорционален первому. Расцветкой же я пошла в него, но у него контраст ярче, насыщенней. А ещё его очень сложно заметить в полёте: при взгляде снизу светлый живот и изнанка крыльев совершенно теряются на фоне неба, а при взгляде сверху — очень тёмная спина и крылья теряются на фоне земли. Разумеется, это если не брать в расчёт облачную погоду или полёты над снежным покровом.

В воздухе у меня было перед ним некоторое преимущество: я легче и, соответственно, быстрее, манёвренней. Возьмись Ванлар Таюр за драку всерьёз, и от меня бы чешуи не осталось, но для такой вот шутливой потасовки этого было вполне достаточно. Насколько бы сильно я ни злилась, а всё равно отдавала себе отчёт, что это просто возня и дурачество. Он — Таюр, и круче только горы, так что говорить он может любые гадости. А что потом даёт возможность немного стравить пар и позволяет себя погонять — это исключительно его добрая воля и знак расположения.