Страница 22 из 87
Я всякого ожидала. Например, что меня бросят обратно в грязь. Или попытаются поставить на ноги, не веря моим словам. Даже что меня кулём закинут на плечо; за это я была бы чёрному трибуну бесконечно благодарна. Но он неожиданно проявил себя наигалантнейшим кавалером, усадив меня себе на левый локоть, всю — на один. И было похоже, что вес мой ему беспокойства не доставляет. Нет, я понимаю, он здоровенный и сильный как вол, но… не до такой же степени! На весу держать почти шестьдесят килограммов живого веса — это не воздушные шары перетаскивать!
— Держись за броню, не за шею, — поморщившись, велел он, оглядываясь по сторонам. Я смущённо перехватилась, цепляясь за плечевой щиток брони, которым одним можно было прикрыть почти всё моё туловище.
Какой всё-таки здоровенный мужик. Как он только таким вырос вообще? Рост не меньше двух-двадцать, в плечах не меньше метра, шея с моё бедро, наверное. С другой стороны, если вспомнить алого центуриона Лиходеева, можно особо не удивляться; они тут, видимо, все не маленькие.
И сколько же ему, бедолаге, надо есть, чтобы поддерживать всю эту мышечную массу (а он небось кил двести весит!) в боеспособном состоянии?! Надеюсь, меня он с собой тащит всё-таки не в качестве консервы?
Но зато теперь я знала, что чувствует в походе пехота на броне БТР. Только мне повезло гораздо больше, чем им. Во-первых, почти не трясло. Во-вторых, держал он меня преимущественно сам, так что можно было цепляться не так отчаянно. А, в-третьих, меня не оставляло ощущение, что один этот «БТР» в бою стоит танковой дивизии…
Не знаю, как у меня это получилось; наверное, сказалось переутомление, стресс и истерика. Но я умудрилась задремать, склонив голову на плечо мужчины. Белая броня на ощупь была похожа не то на очень твёрдый гладкий пластик, не то на полированный камень, и была прохладной. Не ледяной, а такой… приятно остужающей горячечно пылающие щёки и лоб, ослабляющей тиски головной боли.
Крепко заснуть, конечно, не получилось; я всё равно вздрагивала и вскидывалась из-за каждого резкого звука. Но тем не менее какие-то куски дороги всё равно выпадали из восприятия. В какой-то момент очнувшись, я обнаружила кругом тьму кромешную. Фонарь Ульвар не включал; наверное, не хотел приманивать хищников. Но, несмотря на отсутствие света, он продолжал невозмутимо двигаться вперёд с той же лёгкостью идеально отлаженного механизма. Меня он даже ни разу не перехватил, не попытался устроить поудобнее или пересадить на другую руку; кажется, действительно не замечал моего веса.
«Всё-таки, он страшный человек», — решила я, и опять нырнула в дрёму, не поднимая головы с прохладного бронированного плеча. От твёрдой поверхности под седалищем и всеми остальными частями тела эти самые части затекли, но я поостереглась жаловаться на данное неудобство. Лучше я потерплю это, чем боль в ногах. Как минимум потому, что его терпеть возможно, а раздражать своего спасителя нытьём и глупыми требованиями — опрометчиво. В конце концов, он меня на руках тащит, хотя мог вообще бросить или пристрелить, и нужно быть благодарной. Так что — спать, Оля! Пока есть такая возможность.
Местные обитатели нас, кажется, решили больше не трогать, признав опасными и несъедобными. Или просто та стая была самой голодной и опасной в этих лесах, и хищников страшнее и самоуверенней просто не существовало. Слабо верилось, конечно, но результат меня полностью устраивал.
Мы двигались целые местные сутки, даже больше, и на привал остановились только к вечеру следующего дня. И, оглядевшись, я поняла причину: лес несколько поредел, и хлюпающая жижа под ногами сменилась более приличной травой. А ещё нам попалась небольшая аккуратная полянка, прикрытая сверху плотными кронами деревьев, вплотную прилегающая к неестественно-прозрачному озерцу с песчаным дном. Не бывает таких озёр в лесу, не бы-ва-ет! Поэтому на манящую своей хрустальной чистотой воду я покосилась с настороженностью. Странно, но пить почти не хотелось; наверное, из-за влажности воздуха, хотя тут я не была уверена.
Сын Тора довольно аккуратно сгрузил меня на землю возле какого-то камня на дальнем от водоёма конце поляны.
— К воде не подходи, — велел он, подтверждая мои собственные опасения. — Я вернусь, проверю, пригодна ли она… хоть для чего-то.
И скрылся в зарослях, умудрившись бесследно раствориться в лесном сумраке даже в своей отнюдь не маскировочной одежде. Я подавила порыв с воплем «Не бросай меня тут одну!» броситься следом, вместо чего занялась делом: принялась разминать затёкшие и замученные мышцы ног, периодически раздражённо шипя от боли. Эта боль была терпимой, и даже в какой-то мере нужной; сейчас немного перетерпеть, зато потом ноги будут шевелиться. К тому же, к боли в натруженных мышцах я всегда относилась спокойно. Если, конечно, меня с этой болью не заставляли совершать марш-броски на выносливость.
Ещё очень хотелось осмотреть собственное плечо и, главное, стопы, дабы оценить ущерб воочию (по ощущениям, на ногах вообще ни одного целого клочка кожи не осталось), но я решила с этим тоже потерпеть до возвращения трибуна Наказателя.
Так я ни у кого и не узнала, кто такие эти «Наказатели»; не то элитное спецподразделение, не то группа особо продвинутых палачей, не то какая-то служба безопасности вроде ФСБ. А задавать такие общие и не обоснованные практической надобностью вопросы Ульвару было страшновато. Опытным путём удалось выяснить, что к моей физической слабости (да в сравнении с ним любой Терминатор дошкольником покажется!) спутник относился со снисхождением. Наверное, на какие-то ещё принципиальные бытовые вопросы отреагировал бы спокойно. Вот на таком взаимодействии пока и стоило остановиться, и ни в коем случае не провоцировать. А что: он на меня не рычит и не бросает на дороге, я не обмираю от одного его присутствия и стараюсь доставлять поменьше проблем. По мне, так идеальная гармония!
Вернулся белобрысый викинг быстро, я даже не успела начать бояться, занятая массажем второй голени. Ещё бы бёдра промять как следует, но сил у меня сейчас не хватит, а просить Ульвара… нет уж, лучше потерпеть! Во-первых, с его силой он мне скорее что-нибудь сломает; он, конечно, судя по всему, умеет быть довольно осторожным, но если не дай бог задумается о чём-то в процессе, меня можно будет закатывать в гипс. Ну, а, во-вторых, неприлично это как-то, к постороннему мужчине с такими просьбами. Как глянет он на меня своим леденющим взглядом, и прощай душевное равновесие!
Чёрный трибун выскользнул из зарослей в двух метрах от меня, едва не сделав заикой; нельзя же, в самом деле, так тихо двигаться. Обнаружив меня на том самом месте, на каком оставил, он удовлетворённо кивнул (мамочки, неужели мне удалось хоть чем-то его порадовать и хоть на минуту показать себя разумным существом, а не припадочной истеричкой?) и, проходя мимо в сторону озера, швырнул к моим ногам поначалу незамеченную ношу. Две пушистые тёмно-серые тушки почти правильной шарообразной формы, размером раза в два больше баскетбольного меча, шмякнулись оземь, не подавая признаков жизни. Кхм. Это добыча что ли? То есть, наш завтрак, он же обед, он же ужин?
Поскольку комментариев и распоряжений не последовало, я решила не хватать подозрительные предметы, вместо этого наблюдая за действиями охотника. А он, как и обещал, пошёл проверять воду. Опустившись на корточки рядом с водоёмом, сначала внимательно ощупал и осмотрел песок, после чего зачерпнул горсть воды, внимательно принюхался. Потом попробовал, опять прислушиваясь к своим ощущениям, и сплюнул в сторону. Последним этапом зашёл по пояс в воду, и некоторое время бродил на этой глубине туда-сюда, после чего задумчиво пожал плечами и двинулся в мою сторону.
За приближением полубога я наблюдала настороженно, но никакой враждебности или хорошо знакомого отвращения на его лице не было. Сплошная холодная бесстрастная невозмутимость. Подойдя вплотную, он опустился рядом на корточки (как эта толстенная броня не стесняет движений, непонятно) и столь же спокойно ткнул меня пальцем. Точнее, я запоздало сообразила, что не меня, а красную кнопку скафандра.