Павшая крепость

– Абаллистер подавил магию жреца, – провозгласила Дориген. – Не из расположения к тебе, – быстро добавила она. – Колдун совершенно не питает к тебе любви и не является твоим другом, молодой жрец, что наглядно доказывает банда наемников, посланная в Кэррадун убить тебя.

– Тогда почему же он помог мне? – спросил Кэддерли.

– Потому что Абаллистер боялся Барджина больше, чем тебя, – ответила Дориген. – Он не предвидел, что припасли для него боги, какие события с участием юного Кэддерли ждут его.

– И что же это за история, мудрая Дориген? – осведомился Кэддерли с ноткой сарказма в голосе. Он устал от женщины, которую забавляли какие-то свои мысли, и от ее постоянных загадочных ссылок на богов.

Дориген махнула рукой в сторону дальней стены и произнесла слово заклятия, открывшее дверь из кружащегося тумана.

– Мне приказали ударить по вам всей моей силой и затем отступить. Я должна была постараться отделить тебя от твоих друзей и провести через этот вход, – объяснила она. – Там находится личное измерение Абаллистера, место, где он планировал покончить с молодым жрецом, ставшим такой большой проблемой.

Кэддерли пристально изучал Дориген, с каждым ее словом вглядываясь в ауру женщины, чтобы определить, какие ловушки она припасла для них. Даника ждала от него ответов, но юноша снова лишь пожал плечами, убежденный, вопреки здравому смыслу, что Дориген снова сказала правду.

– А я сдаюсь тебе, – произнесла Дориген.

Изумлению Кэддерли и Даники не было предела.

Женщина положила волшебную палочку на стол и уселась поудобнее.

– Иди и играй до конца, юный жрец, – обратилась она к Кэддерли, снова указывая на вращающуюся пелену. – Пусть судьбу края решит битва один на один, как то предначертано судьбой.

– Я не верю в судьбу, – твердо заявил Кэддерли.

– А в войну ты веришь? – спросила Дориген.

– Не делай этого, – прошептала Даника у него за плечом.

Дориген лучезарно улыбнулась:

– «Бонадьюс» проведет тебя и через этот портал.

– Не делай, – повторила Даника, на этот раз громче.

Но Кэддерли уже шагал к стене.

– Кэддерли! – крикнула ему вслед девушка.

Молодой жрец не обернулся. Он пришел сюда, чтобы победить Абаллистера, чтобы обезглавить силы Замка Тринити, чтобы тысячам людей не пришлось погибать в войне. Это могла быть ловушка, портал мог перенести его на один из нижних уровней и оставить там навсегда. Но Кэддерли не имел права отмахнуться от возможностей, предложенных ему Дориген, от того, что могло ждать его за этой туманной дверью. Как не имел права и игнорировать правду, показанную ему его магией.

Он услышал, как Даника двинулась следом за ним.

– Бонадьюс! – воскликнул Кэддерли, прыгнул в кружащуюся муть и исчез.

ДРУЗЬЯ ПОТЕРЯННЫЕ, ДРУЗЬЯ НАЙДЕННЫЕ

Прилавок в четыре фута высотой окружал трех загнанных сюда боевых друзей с двух сторон, прикрывая их с боков массивными колоннами от пола до потолка, поддерживающими концы длинной восьмифутовой стойки. Стена защищала их спины, оставляя лишь небольшой зазор, чтобы протиснуться за прилавок, достаточно широкий для двух гоблинов или одного крупного человека. Пока только один враг рискнул воспользоваться этим маршрутом – и был без промедления пристрелен эльфийкой.

Айвен и Пайкел приплясывали на стойке перед надвигающейся толпой, сыпля оскорблениями и насмешками и размахивая кулаками, хотя никто из противников не подошел еще достаточно близко, чтобы его можно было ударить. Однако когда Айвен заявил, что орки «рождены лишь для того, чтобы выковыривать липкие зеленые сопли из носов огров», три взбесившихся монстра со свинячьими мордами кинулись в дикую атаку. Один, готовый прыгнуть на Пайкела, поскользнулся на разлитом супе, да так, что одна нога ушла назад, а вторая взлетела вперед и вверх. Он сильно стукнулся о прилавок, а поскольку нога орка до колена оказалась на стойке, Пайкел быстренько наступил пяткой на грязные пяльцы и прижал ступню врага к столешнице, перенеся на нее весь свой вес.

Два других орка запнулись, но, воспользовавшись своим упавшим соплеменником в качестве опоры, ухитрились сохранить неустойчивое равновесие и просто влетели в бок прилавка. Топор Айвена тюкнул одного в висок, но второму удалось парировать удар дубинки Пайкела. Впрочем, вскоре его раздавили в лепешку его же товарищи, увидевшие, что чужаков теснят, и ринувшиеся вперед всем скопом.

– Мы не продержимся! – крикнула Шейли.

– Бери на себя лучников, – отозвался Айвен, фыркая и отдуваясь при каждом слове, поскольку он яростно махал топором, удерживая наседающую толпу на расстоянии. – Я и мой брат управимся с этим сбродом!

Шейли беспомощно взглянула на свой почти пустой колчан. Когда в проходе показался вражеский солдат, рука ее метнулась к короткому мечу, но эльфийка понимала, что у нее нет времени, чтобы расходовать его на рукопашную. Сокрушаясь о трате стрел, она, тем не менее, застрелила человека, надеясь, что его внезапная смерть заставит остальных призадуматься, прежде чем соваться сюда же.

Вдруг стойка заходила ходуном – на нее обрушился огр и Шейли испугалась, что прилавок сломается или ее саму расплющит о стену, когда эти неудержимые монстры надавят посильнее.

Дальнейшие ее действия были рождены ужасом – эльфийка повернулась лицом к стойке и выпустила стрелу в морду огра. Чудовище упало, и прилавок перестал дергаться. Впрочем, все еще не уверенная в его устойчивости, эльфийка вскарабкалась на висящую на задней стене полку и заняла позицию, позволяющую лучше видеть поле боя.

Вот человек оперся руками о прилавок и закинул на него одну ногу, намереваясь взобраться на столешницу. Он полагал, что дворфы слишком заняты, чтобы остановить его, но ошибался – топор Айвена тут же перерубил ему хребет, хотя, отвлекшись, дворф получил сильнейший удар в бедро. Лицо Айвена сморщилось от боли, но он лишь зарычал, плюнул на рану и жестоко рубанул нападающего гоблина, расколов вдоль поднятое копье врага и задранное вверх лицо монстра.

Впрочем, насладиться убийством Айвену не дали, поскольку напор мечей и пик, грубо заостренных жердей и зазубренных кинжалов не ослабевал. Дворф скакал и приседал, уклонялся и парировал, то и дело ухитряясь наносить внушительные удары.

Стрела появилась внезапно, она до половины засела в рыжей бороде Айвена, и волны раскатившейся по телу боли сказали дворфу, что пострадал и его подбородок.

– Я же велел тебе взять на себя лучников! – сердито рявкнул он на Шейли, но гнев его сразу иссяк, когда он взглянул в ту сторону, откуда прилетела стрела, и увидел лежащего на полу мертвого вражеского стрелка с торчащей изо лба эльфийской стрелой.

– Ладно, – проворчал смутившийся дворф.

И подпрыгнул, пропуская под собой низко скользнувший меч, на лету опустив ногу и прижав сапогом оружие к столешнице. Другой ногой Айвен лягнул и раздробил челюсть противника, отбросив того обратно в толпу. Однако его место тут же заняли двое других, и на дворфа опять жестоко насели.

Дела Пайкела шли немногим лучше. На счету дворфа было трое убитых, но он уже весь перемазался в крови, частично в собственной, причем одна рана оказалась действительно серьезной. Он неустанно работал дубинкой, пытаясь забыть о слабеющих мышцах рук и об очевидной безнадежности всего происходящего.

Пайкел отразил выпад копья слева, но вражеский меч скользнул между руками и дубиной дворфа, проткнул что-то под рукавом и глубоко погрузился в предплечье Пайкела.

– Оу! – взвизгнул зеленобородый дворф, прижав раненую руку к боку.

Но боль Пайкела мгновенно сменилась потрясением, когда из рукава на прилавок выпала верхняя половинка его прирученной змеи.

– О-о-о-о! – завыл Пайкел, неистово затопав короткими ногами. – О-о-о-о!

Владелец меча стоял прямо перед ним, было так просто ударить его дубиной, но Пайкел поймал лезвие свободной рукой и отшвырнул его в сторону, глубоко порезав защищенную лишь мозолями ладонь. Другая рука дворфа метнулась вперед, и конец дубинки врезался в лицо противника. Пайкел перехватил оружие обеими руками и ударил трижды, размозжив ненавистную морду убийцы.