Павшая крепость

– Bene tellemara, – прошептал вслух разочарованный бесенок.

Теперь, когда стало ясно, что Абаллистер ему нужен, Друзил из предосторожности воздвиг стенку из безобидных мыслей, чтобы колдун не услышал оскорбления.

Лучше мне быть с тобой, если пожалует Кэддерли, – отозвался бес, пытаясь подыскать какой-нибудь аргумент, чтобы переубедить упрямого мага. Могущественному Абаллистеру ничего не стоит перенестись сюда, подобрать Друзила и доставить их обоих в целости и сохранности в Замок Тринити – на все про все уйдет две минуты.

Говорю тебе, я слишком устал, – долетели до бесенка мысли колдуна, и Друзил понял, что Абаллистер просто путает его. – Говоришь, лучшетебе быть со мной? – фыркнул маг. – Я послал тебя с такой важной миссией, а ты провалился! Нет уж, лучше мне встретиться с Кэддерли одному, когда под ногами не будет вертеться ненадежный и только создающий трудности бес. Я еще не знаю, что спровоцировало гибель злого духа, Друзил, но если я обнаружу, что ты здесь как-то замешан, то обещаю, наказание тебя ждет суровое.

Вероятнее всего, тут замешан твой собственный сынок, – прорычал в ответ разум Друзила.

И мгновенно бесенок ощутил несфокусированную волну ментальной энергии гнева, столь непомерного, что Абаллистер просто не успел преобразовать ярость в слова. Друзил знал, что очередное упоминание о Кэддерли как о сыне Абаллистера ударит по чувствительным нервам колдуна, даже если маг и разобрался с проблемой.

Ты найдешь тела Кэддерли и его дружков, – велел Абаллистер. – А потом пешочком вернешься ко мне или долетишь на своих хлипких крылышках, если позволит ветер! От тебя слишком мало пользы, Друзил. Остерегайся следующей грозы, которую я пошлю в горы!

С этой мыслью Абаллистер грубо разорвал связь, оставив окоченевшего Друзила в снегу размышлять над последними словами.

Честно говоря, Друзил питал отвращение к нелепым обвинениям и постоянным угрозам Абаллистера. Приходилось, однако, признать, что они не были пустым звуком. Друзил до сих пор поверить не мог в безумие, обрушенное Абаллистером на Ночное Зарево. Но сейчас речь о другом – о нем, Друзиле, мерзнущем в зимних горах, постоянно стряхивающем с кожистых крылышек быстро скапливающийся снег.

Ему, конечно, здесь совершенно не нравилось, но в каком-то смысле Друзил с облегчением воспринял отказ Абаллистера на просьбу перенести его домой. Если молодой жрец действительно каким-то образом спасся от ярости Абаллистера – а бесенок не думал, что такое невозможно, – то Друзил предпочитает находиться подальше от того места, в котором колдун наконец встретится со своим сыном. Однажды Друзил уже сражался с Кэддерли в мысленной битве и был побежден. Еще бесенок дрался с той женщиной, Даникой, и тоже был побежден – даже яд оказался неэффективен. Репертуар фокусов беса быстро истощался, когда дело касалось юного жреца.

Слишком уж высоки ставки.

Но эти горы!

Друзил был созданием нижних уровней, мира черных огней и густого дыма. Он не любил холода, ему не нравилось чувствовать себя промокшим из-за треклятого снега, а лучи солнца, отражаясь от белизны горных склонов, больно кололи его чувствительные глазки. Но надо идти, и он пойдет, и, в конце концов, вернется к своему хозяину-колдуну.

В конце концов.

Эта мысль Друзилу приглянулась. Он смахнул с крыльев снег и лениво захлопал ими, поднимаясь в воздух. Бесенок сразу решил, что поиск Кэддерли и его дружков будет идиотством, так что курс на осевшие вокруг Ночного Зарева массы рухнувшего с вершины снега не для него. Не годится и путь на север, к Замку Тринити. Друзил повернул на восток, выбрав наикратчайший маршрут, выводящий за пределы Снежных Хлопьев, к пустым зимним полям близ Кэррадуна.

– Готовь защиту, – сказала Дориген сразу, как только вошла в комнату Абаллистера, неожиданно и без приглашения.

– Что ты узнала? – зарычал на нее тощий колдун.

– Кэддерли жив!

– Ты его видела?

Маг вскочил со своего кресла, в темных глазах его запрыгали злые искры.

– Нет, – солгала Дориген. – Но чары все еще мешают наблюдению. Молодой жрец, несомненно, жив.

Последовавшая за сообщением реакция Абаллистера оказалась прямо противоположной той, которую ожидала Дориген, – колдун расхохотался. Он, заливаясь смехом, хлопал ладонью по подлокотнику кресла и казался почти легкомысленным. Затем маг взглянул на свою сообщницу и прочел на ее лице массу вопросов.

– Право, мальчишка доставляет мне удовольствие! – заявил старый колдун. – Много десятилетий я не сталкивался с подобным вызовом!

Дориген подумала, что старик окончательно свихнулся. «Ты никогда не сталкивался с подобным вызовом», – хотелось крикнуть ей, но она не дала вырваться этой опасной мысли.

– Мы должны подготовиться, – повторила она спокойно. – Кэддерли жив, и, возможно, он избежал твоей бури потому, что находится куда ближе, чем мы предполагали.

Абаллистер мгновенно отрезвел и повернулся к Дориген, барабаня по столу костлявыми пальцами.

– Я напал на Ночное Зарево, потому что ты указала мне это место, – сурово напомнил он женщине.

– Скорее уж Друзил, чем я, – быстро поправила она, боясь принять вину за что-либо – с учетом непредсказуемого и невероятно опасного настроения Абаллистера.

И вздохнула с облегчением, заметив легкий кивок Абаллистера, знак согласия.

– Подготовься… – начала женщина в третий раз, но колдун резко обернулся, и при виде его оскала все слова застряли во рту Дориген.

– О, мы уж подготовимся! – прошипел Абаллистер сквозь стиснутые зубы. – Для Кэддерли было б куда лучше погибнуть в грозу!

– Я дам указания солдатам, – сказала Дориген и направилась к двери.

– Нет!

Резкое слово мгновенно остановило женщину. Она медленно обернулась и взглянула на мага.

– Это дело личное, – объяснил Абаллистер и ткнул пальцем, направляя вопросительный взгляд Дориген к туманному шару, кружащемуся у дальней стены комнаты, у входа в иное измерение, укромное жилище Абаллистера. – Солдаты нам не понадобятся.

Они смотрели сверху вниз на новые укрепления и одинокую башню. Снаружи Замок Тринити не казался ни сколько-нибудь примечательным, ни зловещим, ни внушительным, даже несмотря на недавно возведенные постройки. Но Вандер, видевший сеть туннелей под отрогом горы, заверил друзей в обратном. Сейчас, с приходом ветреной и морозной зимы, новые стены росли медленно, но охрана имелась в изобилии. Стражниками служили в основном люди – они патрулировали выделенные им участки, то и дело потирая коченеющие руки.

– Вон там главный вход. – Вандер показал на центральный участок ближайшей стены. Огромная дверь, дубовая, окованная железом, сидела глубоко в камне. К ней вели множество тропок и дорожек, по которым туда-сюда сновали солдаты. – За этой дверью вход в пещеру, перегороженный опускающейся решеткой, и еще одна дверь, такая же. Здесь каждую ступеньку охраняет хорошо вооруженная и отлично обученная стража, и так повсюду.

– Ба, мы не будем ломиться прямиком через главный вход! – заявил Айвен, и на этот раз грубый рыжебородый дворф нашел, наконец, поддержку.

Даника сразу согласилась, напомнив всем, что их единственный шанс – хитрость и скрытность, а Шейли даже предложила, что, возможно, следует прийти сюда с армией Кэррадуна.

Кэддерли не прислушивался к разговору, пытаясь подобрать магию, которая перенесла бы их внутрь, но любые чары требовали энергии гораздо больше, чем оставалось у него сейчас. Друзья юноши сохраняли оптимизм, веря, что он справится с ситуацией. Кэддерли нравилась их уверенность в нем; ему только хотелось и самому разделять ее. Утром, покидая пещеру под безоблачным голубым небом, Айвен насмехался над грозой, разразившейся над Ночным Заревом, называя ее простенькой колдовской штукой и браня Абаллистера за то, что не сумел прицелиться поточнее.

– Первое правило любой стрельбы! – восклицал дворф. – Ты должен поразить чертову цель!