Химера

Потеря пациентки потрясла Блэка и, похоже, сказалась на его отношениях с коллегами. Это происшествие стало последней каплей в долгих разногласиях с его бывшим наставником доктором Джоабом А. Холасом.

Полагаю, что я могу понять его строгий и прямолинейный подход к медицинской науке, но я полагаю также, что свод законов следует держать в руках, не стискивая его побелевшими пальцами, дабы иметь возможность прочесть все, что необходимо, либо мгновенно выронить его, не обременяя себя более его весом.

Неудача возмущала Блэка, и, по не вполне выясненным причинам, в смерти девочки он винил Холаса и всех сотрудников Палаты С. Возможно, Блэк также испытывал проблемы личного характера. Он часто писал о ночных кошмарах и нервозности. И то и другое могло способствовать разрушению его профессиональных взаимоотношений.

И снова прошлой ночью мне приснился труп, который внесли в анатомический театр. Когда с тела сняли покров, я увидел осунувшееся лицо своего отца. Затем они надели фартуки и начали резать и удалять части его тела. Когда все было кончено, аудитория опустела. Я посмотрел на отца и увидел, что он мертв, но его органы продолжают жить. Его сердце трепетало, его почки выделяли жидкость. А потом я проснулся.

Осенью 1874 года Блэку снова пришлось терзаться болью утраты. Только на этот раз она пришла к нему домой. Его жена Элиза родила еще одного ребенка, девочку. Элизабет трагически умерла всего через несколько дней из-за отказа каких-то внутренних органов. Судя по всему, смерть дочери привела Блэка в отчаяние. Он был безутешен.

Все же он продолжал свою работу в Палате С. На протяжении последующих четырех лет, с 1874 по 1878 год, Блэк постоянно доказывал свою незаменимость и внес неоценимый вклад в разработку операций по вивисекции, трансплантации и в коррекционную хирургию. Эти достижения подняли репутацию академии на небывалую высоту.

Еще ни один медицинский центр не исполнил так много самых оптимистичных обещаний, как это сделала Филадельфийская медицинская академия. Можно не сомневаться, что обучающаяся в ее стенах молодежь получит великолепное образование и высокую квалификацию.

Зимой 1876 года Элиза родила еще одного ребенка, Виктора, но в дневниках Блэка о рождении мальчика почти не упоминается. Врач, которому уже исполнилось двадцать пять лет, очень изменился. Некогда энергичный молодой человек стал угрюмым циником. Многие считали, что эксцентричное и сумасбродное поведение Спенсера превратило его в очень трудного в общении человека. Его настроения были непостоянны и переменчивы. Малейшее несогласие с его мнением выводило его из себя. Сила убеждений, прославившая Блэка всего несколько лет назад, теперь работала против него. Под ударом оказалась не только его репутация в академии. Опасность угрожала и его благосостоянию. Тем не менее его преданность работе оставалась непоколебимой. Он был так погружен в нее, что начал пренебрегать друзьями, семьей и профессиональными обязанностями перед академией.

Осенние заморозки сменяются зимними бурями. Моему сознанию не удается погрузиться в безмятежные размышления. Мне приходится думать о детстве, уныло перебирать его уродливые воспоминания. Я был бы счастлив поработать в комнате, пронизанной солнечными лучами теплого весеннего дня, перенесшись в него из серости и сырости мертвого времени года. Возможно, я воспрянул бы духом, если бы лица, на которые я смотрю каждый день, также не были серыми и мертвыми.

На протяжении 1877 года, последнего года работы в Палате С, Блэк все меньше времени посвящал академии и все больше — частным исследованиям. Он выдвинул новые противоречивые идеи относительно эволюции, которые затем противопоставят его всему научному сообществу. В двадцатишестилетнем возрасте он работал над теориями, основанными на том положении, что в ходе эволюции и на определенных путях естественного отбора люди утратили некоторые из естественных и необходимых признаков. По его мнению, именно отсутствие этих жизненно важных элементов и приводит к мутациям и уродствам.

Более того, Блэк предположил, что, возможно, человеческое существо не является высшим результатом эволюции. Он допускал, что наши предки обладали признаками, роднившими их с некоторыми из древних животных, а если точнее, с некоторыми из древних мифических животных. Блэк утверждал, что научные данные, доказывающие существование древних мифических животных, были скрыты некими безымянными людьми, которые также уничтожили составленные классификационные записи, изменили комбинации созвездий, переписали волшебные сказки, пытаясь таким образом проигнорировать истинную историю человечества. Хотя Блэк ни разу не назвал имени того, кто, по его мнению, нес ответственность за этот грандиозный заговор, складывается впечатление, что он имел в виду конкретного человека (или людей).

Успех и признание заслуг Палаты С казались доктору Блэку неубедительными. Он, похоже, считал кульминацию своей работы незавершенной. Блэк писал в дневнике о готовности развивать свои наименее популярные теории несмотря на то, что не имел ни малейшего представления, как это делать. И лишь неожиданная встреча на ярмарке подтолкнет его к тому, чтобы полностью посвятить себя тератологии.

Июль 1877 года

А сейчас, на заре великих открытий, все безотрадное и гнилое можно отложить в сторону. Я должен идти вперед и продолжать свою исследовательскую работу. Я должен расти, если хочу дать науке нечто большее, чем несколько жалких операций.

А сделать нужно так много. Мы в палате всего лишь мясники и портные — мы все еще не целители. Я хочу найти средство, чтобы выделить эту проблему, с дальнейшей целью полностью отказаться от субтрактивной хирургии. Тому, кто носит на своей совести груз медицинского прозрения, слишком хорошо известно, что жизнь — это не естественное следствие деятельности природы, но ее самая драгоценная и тщательно охраняемая тайна. Природа одинаково управляет всеми своими творениями. Человек может погибнуть так же легко, как вянет раздавленное чьим-то каблуком растение.

1878

Ребенок-олененок

Альфонс развивается совершенно чудесным образом, как растение весной. Какое чудо, какой механизм! Я все больше радуюсь его благополучному появлению в этом мире. Доктор Спенсер Блэк

Карьера и устремления доктора Блэка изменились после того, как он посетил местную ярмарку (точное название которой остается неизвестным). Среди гигантов, акробатов и других «чудес природы», представленных в палатках этой ярмарки, числился и анатомический музей — выставка странных медицинских экспонатов и загадочных биологических образцов.

Анатомические музеи наряду с кунсткамерами сотни лет являлись популярными собраниями научных диковин. Многие из этих великолепных коллекций до сих пор доступны широкой публике. Именно эта выставка затмила всю предыдущую работу Блэка и вдохновила его на исследования, которым предстояло стать весьма причудливыми и уникальными научными изысканиями для любого ученого, не говоря уже о человеке, наделенном такими талантами, как Спенсер.

Эти ярмарочные шоу, которых я повидал немало, обычно представляют собой жалкое зрелище, лишенное малейшего налета цивилизованности и благородства. Исполнители часто становятся объектами насмешек и унижений. Обычно они превращаются в моих пациентов, приходя в палату в поисках лучшей жизни или хотя бы человеческого облика.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.