Страница 14 из 19
Улыбка Эшли прояснилась, когда она взбила рукой свои волосы с многоцветными светлыми завитками, идеальными ногтями.
– Дель-Рею так нравится портить меня, Хоук. Он не будет слушать тебя.
– Непослушный ребенок, – Хоук вновь засмеялся.
– Всегда, – согласилась Эшли. – Сейчас идите искать Вульфа. Некоторое время назад он спрашивал, где вы были. Я ухожу, чтобы найти больше пунша.
Она умчалась на каблуках, на которых, казалось, невозможно было даже стоять.
– Эта женщина представляет собой угрозу, – пробормотал Хоук, в то время как они продолжали идти сквозь толпу гостей.
– Все же она славная, – Эшли, её сестры Шэрон и Эмма, и койотская самка, и Койя, женщина-альфа койотов, Аня, всегда были добры к ней. Она ценила это, даже когда раздражалась от их защиты.
– Она – дьявол. Чертова маленькая дива днем, а когда наступает ночь, я клянусь, одна из самых резких, смертоносных Пород Койотов, созданных когда-либо.
Но разве не для этого все Породы были созданы? Они были обучены приспосабливаться, когда было необходимо, убивать отлично, эффективно, когда им было приказано.
Двигаясь к дереву, Хоук поставил их мешок с подарками среди других, прежде чем выпрямиться и направить Джессику туда, где стояли Вульф и Хоуп Гуннар и Джейкоб с Фэйт Арлингтон.
– Вульф, Хоуп, Джейкоб, Фэйт, – он кивнул всем четверым, когда привлек Джессику ближе. – Позвольте представить мою пару и будущую жену, Джессику Рэйнс.
Джессика застыла в шоке, а все вокруг затихли. Страх начал заполнять её, поскольку черный пристальный взгляд Вульфа скользнул по ней. Он был внушительным, показывающим мало эмоций, без принятия или отвержения. Его ноздри раздулись, и он втянул её запах.
Она знала, что он мог чувствовать сочетание её аромата и Хоука, поскольку они объединились в жаре спаривания. Он также чувствовал запах её страха. Но узнает ли он её сожаление, её боль и желание знать, что её родители делали, как они хотели уничтожить Пород? Отражается ли это все в запахе? Она сильно сомневалась в этом.
– Ты сделал хороший выбор, – рука Вульфа переместилась с плеча его пары так, чтобы он смог пожать руку Хоуку. – Прекрасная и верная пара, и я с удовольствием принимаю вас в нашу стаю.
Джессика моргнула. Он не может говорить сейчас о ней, ведь так?
– Джессика, если бы мы не сомневались в том, что ты могла нас предать, ты бы умерла еще до того, как Хоук объявил тебя своей парой, – сказал Вульф ей мягко, когда она вновь посмотрела на него. – Вопросы требовали ответов, и твою верность нужно было доказать, а не просто верить, несмотря на доказательства. Мы благодарим тебя за терпение и, прежде всего, за милосердие, которое ты проявила во время заключения, чтобы дать нам время доказать твою невиновность и связь с твоим партнером.
Она медленно покачала головой.
– Что за милосердие, Альфа Гуннар? – прошептала она в недоумении.
Улыбка дрогнула на его губах.
– Ты ничего не сказала нам, несмотря на месяцы допросов. Ты никогда не угрожала вызвать членов палаты представителей, хотя могла бы. И никогда не требовала своих прав. Права суда, вместо лишения свободы во время твоего допроса. Это и было милосердие.
Она снова покачала головой.
– Это было чувство вины, – прошептала она в ответ. – Как я могла отрицать то, что сделала, когда даже не могла объяснить, почему я это сделала или прекратить действия, когда они уже произошли?
– Ты спасла мою вторую половинку, так же как и Джейкоба, несмотря на наркотик, который подавил твою волю, – произнес он нежно. – Это было мужеством и силой. Мы нуждаемся в такой силе, чтобы выжить в будущем. Ты – часть будущего Хоука, а значит, и нашего. Добро пожаловать в стаю.
Он кивнул, медленно наклоняя голову, с почтительным признанием. Он не собирался обнимать её, пожимать ей руку. Ни одна живая Порода не посмеет даже прикоснуться к ней во время брачного спаривания, тем более во время первой фазы, в которой она сейчас была.
Все же она была принята. Своими словами и действиями Вульф дал ей благословение на спаривание с Хоуком, а значит, благословение стаи.
– Потанцуй со мной сейчас, – Хоук привлек её в свои объятия, хотя она до сих пор не оправилась от провозглашения Вульфа.
Она была частью стаи, частью семьи. Стая была как одна большая семья, соединяя Породы Волков и Койотов, оказывая покровительство каждому члену, признание, которое они не могли больше встретить нигде.
Звук медленной баллады заполнил огромный зал, когда Хоук ввел её на танцевальную площадку. Мгновенно жара, испепеляющая энергия и ощущение тепла начали вторгаться в неё. Она положила голову ему на грудь, он же положил руки на ее талию, прижимая к себе, Джессика позволила принятию, которое ей дали, погрузиться глубоко в нее.
Она нашла дом, она нашла семью. У нее были люди, которые верили в неё, даже когда казалось, что она предала их.
– Я люблю тебя, Джессика Рэйнс.
Она замерла в его объятиях, когда Хоук прошептал ей эти слова на ухо. Джессика подняла голову и посмотрела на него, её губы раскрылись, слезы наполнили глаза.
– Я всегда любила тебя, Хоук Эстебан, – ответила она, её голос был мягким, дрожащим. – С того момента, как я встретила тебя, я полюбила.
Он был её будущим, её сердцем.
Опустив голову, он коснулся губами её губ, обжигая лаской, которая чуть не заставила стон вырваться из её горла. Она чувствовала пряный вкус его поцелуя. Вкус вожделения, потребности, желания и голода. Вкус, который будет подпитывать её собственный.
– Скоро, – пообещал он, поворачивая голову, пока не коснулся губами её уха. – Скоро, дорогая.
Скоро. Этой ночью. Когда они вернутся домой, когда вернутся в тепло, ожидая вспышки между ними.
Скоро. До тех пор у неё было это. Его прикосновения, этот танец и невероятное осознание того, что у неё действительно есть будущее.
Глава 9
Это была ночь для влюбленных. Даже на вечеринке с рождественской радостью, обменом подарками и смехом, ощущались тепло и близость, связывающие её с Хоуком.
Тихие улыбки, прикосновения его рук, осознание того, что сексуальная нужда создает в них. Когда её кожу стало покалывать от нетерпения и чувствительности, он взял её за руку и потянул к Вульфу и Хоуп, чтобы попрощаться.
Любой наблюдающий за ними знал, почему они уходят, что будет происходить этим вечером. Помимо того, что они были Породами и могли чувствовать запах возбуждения, Джессика знала, что каждое прикосновение, каждый взгляд, которыми она обменивалась с Хоуком, выдавали их.
Обратно к дому они ехали молча. Хотя короткая дистанция между ними была наполнена волшебством. Когда они заехали на подъездную дорожку, Хоук обошел машину, открыл дверь Джесс и взял её на руки.
Она не могла говорить. Дыхание перехватило от эмоций, когда он толкнул входную дверь и вместо того чтобы пойти наверх, в спальню, прошел в гостиную.
Если раньше комната была пуста, то теперь в ней была елка и кровать с шелковым покрывалом.
На дереве вспыхнули огни, когда они вошли в комнату. Синие и золотые. Все дерево светилось синевой и золотом. На нем были только огни, никаких украшений, но у основания дерева лежала небольшая, нарядно завернутая коробка.
- Что это? - прошептала она, когда он отнес ее к кровати и нежно положил на толстое шелковое одеяло.
- Это наше первое Рождество.
Хоук смотрел в сияющие глаза Джессики. В них он увидел слезы. Она смотрела на елку, как будто никогда раньше не видела, подобно тому, как он сам смотрел на свою первую елку, которую наряжали Вульф и Хоуп для Убежища на Рождество.
Для елки он выбрал два цвета – синий как её глаза и золотой как его – наблюдая, как она прикасается дрожащими пальцами к крошечному огоньку. Золотому. Цвету его глаз.
- Хоук, - прошептала она снова его имя дрожащим голосом, повернувшись к нему и смотря на него так, словно он дал ей самый драгоценный подарок в мире.