Одинокий эльф

Приказ передали, и Ульгрен, наблюдая, как поспешно подчиняются ему орки, молча отметил, что в бегстве его солдаты куда сильнее, чем в наступлении.

Многих они оставили на обагренном кровью склоне. Десятки раненых и умирающих орков лежали на камнях, крича и стеная, пока наступающие дворфы не заставляли их замолчать навсегда.

Но орки никогда не считались со своими потерями. К тому же среди погибших были и дворфы, и уже одним этим Ульгрен был доволен. Его войско будет расти и расти, а он станет беспрерывно посылать своих бойцов вперед до тех пор, пока все эти дворфы не перемрут от изнеможения, если уж орки не могут с ними справиться в бою. Ведь всем известно, что за спиной у дворфов обрыв.

Он загнал их в угол. А это значит, что либо Мифрил Халл пришлет с востока или запада подмогу этим, что засели на скале, или же им придется слезть со скалы и попытаться прорваться самим. В любом случае положение у них незавидное, и Ульгрен добился того, чего хотел от него отец.

Таким образом, его положение в глазах бесчисленных орочьих племен несравнимо упрочилось.

— Мы знаем, что это дело рук Дзирта До'Урдена, а Обальду сказали, что это наземные эльфы, — обратился к товарищам Тос'ун Армго, когда они вернулись в пещеру, чтобы обсудить свое открытие.

— Да, потому что это подстегнет его ненависть к ним, — ответила Донния, широко ухмыльнувшись и отводя от лица пряди белых волос.

— Его надо лишь слегка подтолкнуть в правильном направлении, — поддержала ее Каэр'лик.

— А главное, чем дольше Обальд не будет знать, что есть темные эльфы, сражающиеся против него, тем лучше, — заметил Ад'нон Кариз.

— Но он кое-что знает о Дзирте, — возразила Каэр'лик.

— Да, но, быть может, нам удастся уладить вопрос с отступником, пока он еще не натворил столько дел, чтобы Обальд разъярился и на нас, — предположил Ад'нон, — Он склонен судить по отдельным личностям о народе в целом.

— Как и Герти, — подхватила Каэр'лик. — Да и мы тоже.

— Да, наверное, только Дзирт и эти его друзья думают иначе, — подытожил Тос'ун, и внезапное осознание такой очевидной вещи совершенно поразило их.

Четверо дроу некоторое время лишь молча переглядывались, как будто на них вдруг снизошло озарение, некая философская истина, но они довольно скоро отмели это неприятное впечатление и занялись более насущными вопросами.

— Ты считаешь, нам следует побеспокоиться о том, чтобы предотвратить возможные неприятности со стороны Дзирта? — обратилась Каэр'лик к Ад'нону. — Думаешь, следует им заняться?

— Я думаю, что в скором будущем нам придется им заняться, — уточнил Ад'нон. — Если мы его уберем, нам от этого только лучше будет.

— В Мензоберранзане тоже так думали, — напомнил Тос'ун Армго. — И до сих пор расхлебывают последствия.

— Мензоберранзан не просто боролся с Дзиртом До'Урденом, — возразила Донния. — Разве не сама Владычица Ллос желала его смерти?

И вместе с Тос'уном и Ад'ноном она вопросительно посмотрела на Каэр'лик, которая была главной жрицей в их маленьком отряде. Та в ответ покачала головой:

— Дзирт До'Урден — не наша забота, лучше держаться от него подальше. Владычица Ллос ожидает от нас рассудительности. Мне так же не хочется попасться под руку Дзирту, как и пустить Обальда в Мифрил Халл. Не к тому мы подстрекали орков. Надеюсь, вы не забыли, какая у нас цель? И я не хочу, чтобы клинок Дзирта положил всему конец.

— А если он станет нас искать? — спросила Донния.

— Если не будет ничего о нас знать, то не станет, — ответила Каэр'лик, — Так лучше всего. Я предпочитаю ту войну, за которой можно наблюдать издалека.

Донния с кислым видом поглядела на Ад'нона. На его лице тоже отразилось разочарование.

Но на сторону Каэр'лик с жаром встал Тос'ун.

— Я согласен, — заявил он. — Еще живя в Мензоберранзане, Дзирт приносил одни лишь неприятности, причем для некоторых они оказывались последними неприятностями в жизни. После поражения в Мифрил Халле я странствовал в верхнем Подземье, и до меня доходили разные слухи. Говорили, будто Дзирт возвращался в Мензоберранзан, был схвачен Домом Бэнр и заключен в башню.

Товарищи смотрели на него изумленно, потому что о силе и коварстве Дома Бэнр знало все Подземье.

— И тем не менее он сумел вернуться к своим друзьям, — продолжал Тос'ун. — Я думаю, что он просто жестокая шутка Владычицы Ллос, орудие хаоса в обличье отступника. Многие в Мензоберранзане высказывались в том духе, что Паучья Королева сама, мол, ради забавы направляет изгнанника.

— Твои слова можно было бы счесть кощунством, если бы мы служили другой богине, — сказала Каэр'лик со смешком.

— Но нельзя же верить… — начала Донния.

— Я и не должен верить, — перебил Тос'ун, — Либо Дзирт До'Урден более силен и сообразителен, чем мы можем себе представить, либо он удачлив сверх всякой меры, либо им руководят свыше. В любом случае у меня нет желания с ним связываться.

— Согласна, — поддержала Каэр'лик. Донния с Ад'ноном переглянулись, но лишь пожали плечами.

— Да, прекрасная битва! — обратился Банак к стоявшему рядом Камнепопу. — Только для многих она стала последней.

— Но больше для орков, чем для дворфов, — подчеркнул жрец.

— Слишком много наших, эти твари не стоят такого. Ты только посмотри: ребята бьются так, словно это предначертано им судьбой, рискуют своей жизнью и не жалуются на боль.

— Но они же воины, дворфы. Этим все сказано.

— Конечно.

— Благодаря твоему плану мы обратили орков в бегство, — заметил Камнепоп.

— Это не мой план, — возразил командир. — Его придумал Валуноплечий — я имею в виду, конечно, того, который не сумасшедший, — вместе с Торгаром из Мирабара. По-моему, мы приобрели отличных друзей.

Камнепоп кивнул, не отводя взгляда от развертывавшегося на склоне зрелища: дворфы, сохранявшие строй в виде клина с двумя рядами щитоносцев, гнали перед собой вниз по склону волну орков.

— Через несколько веков, быть может, потомок их народа или нашего придет на этот склон, — проговорил вдруг после долгого молчания Банак. Он больше не следил за ходом битвы, а смотрел на тела, усеявшие землю. — И увидит побелевшие кости тех, кто дрался за этот ничтожный клочок земли. Наверное, сперва он решит, что это камни, но, приглядевшись, поймет, что когда-то здесь шел великий бой. И будет ли знать этот далекий потомок, что мы здесь делали и зачем? Узнает ли он, за что мы сражались и насколько наша цель отличалась от целей захватчиков-орков?

Камнепоп долго, молча, смотрел на Банака. В клане Боевых Топоров его все знали, Банак был особенным, хотя сам избегал излишнего внимания, предпочитая не выделяться, и редко вмешивался в ход баталий, если только Бренор, Дагнаббит или другие военачальники очень настаивали. Среди своего народа он выделялся тем, что иначе воспринимал мир.

На все происходящее он словно бы смотрел из далекого грядущего.

Кто-то пронзительно вскрикнул неподалеку, и оба дворфа повернули головы. Вульфгар и Кэтги-бри уверенно отражали все нападения. Орки бросались на них без всякого порядка и падали один за другим под бесконечным дождем волшебных стрел. Те же, кому удавалось уклониться, получали удар Клыком Защитника, который в свое время создал сам Бренор Боевой Топор. В тот момент, когда Банак с Камнепопом посмотрели в их сторону, могучий варвар так треснул одного из орков по черепу, что его самого обдало брызгами крови и мозгов.

В тот же миг просвистела серебряная стрела — один орк упал, новый взмах Клыка Защитника сбил с ног еще двоих. Кэтти-бри снова выстрелила, а Вульфгар опять нанес смертельный удар молотом.

— Легенды об этой парочке еще долгие века будут передаваться из уст в уста, — заметил жрец.

— Да, конечно, — согласился Банак. — А потом о них забудут.

Камнепоп удивленно посмотрел на него.

— Возвращаясь домой, — продолжал Банак, — король Бренор одолел Разрушенный Перевал.