Незримый клинок

Кэтти-бри подвинулась к варвару поближе, обняла его и положила голову на его могучее плечо. Он не оттолкнул ее и даже чуть передвинулся, чтобы обоим было удобно. Девушка надеялась на большее, она хотела раскрепостить его чувства. Это ей не удалось, но она тут же сказала себе, что не стоит торопиться. Любовь не пробудилась вновь, но зато и ярость не проснулась.

На все нужно время.

Они действительно вышли из долины на следующее утро. Это сразу стало заметно, потому что ветер изменился. В долине он дул с северо-востока, неся холодный воздух с Моря Плавучего Льда. Здесь же, где к югу, востоку и северу громоздились горы, ветер налетал порывами, а не свистел без конца, как в долине. Теперь же, когда они повернули к югу, ветер, на пути которого стояли скалистые вершины Хребта Мира, снова изменился. Он стал мягким и теплым, совсем не похожим на холодный бриз, давший название Долине Ледяного Ветра. Этот ветер дул из жарких южных краев, от теплых вод Побережья Мечей, сталкивался с горной грядой и откатывался назад.

Большую часть дня Дзирт и Бренор провели поодаль от повозки, осматривая окрестности, по которым хоть и медленно, но неуклонно продвигался их небольшой отряд. Они также давали Кэтти-бри и Вульфгару возможность побыть вдвоем. Девушка по-прежнему пыталась разговорить его. Реджис весь день ехал, удобно устроившись в задней части повозки, принюхиваясь к соблазнительным запахам продуктовых запасов.

День прошел спокойно, без происшествий, за исключением того, что однажды Дзирт наткнулся на след великана, обутого в сапоги.

– Дружок Пузана? – спросил Бренор, наклоняясь к дроу, изучавшему отпечаток.

– Пожалуй что, – ответил Дзирт.

– Этот бестолковый хафлинг наложил на него слишком сильное заклятие, – проворчал Бренор.

Дзирт, знавший возможности рубина и разбиравшийся в природе заклинаний, так не думал. Он понимал, что великан, который вовсе не был глуп, освободился бы от любых чар уже вскоре после того, как расстался с хафлингом и его спутниками. Скорее всего он начал гадать, зачем это ему понадобилось помогать странному коротышке, еще прежде, чем успел отойти на несколько миль. И вскоре должен был либо начисто забыть об этом происшествии, либо страшно разозлиться, что его так обманули.

Однако, судя по направлению следов, великан следовал за ними.

Совпадение? Может, это совсем другой великан – в конце концов в Долине Ледяного Ветра их полно. И когда Дзирт с Бренором присоединились к остальным спутникам во время ужина, то ничего не сказали о следах и даже не заикнулись о том, чтобы усилить ночную вахту. Однако Дзирт по доброй воле решил нести дозор. Он не только собирался охранять лагерь от бродячих великанов. Он не хотел видеть Кэтти-бри и Вульфгара, которые все время были вместе. В ночной темноте Дзирт мог побыть один со своими мыслями и опасениями, справиться с душевными терзаниями и убедить себя в том, что Кэтти-бри сама может решить, какова будет ее дальнейшая жизнь. Вспоминая разные случаи, когда девушка показала себя честнейшим и разумным человеком, он все больше успокаивался.

Полная луна стала медленно подниматься над далекими водами Побережья Мечей, у дроу стало тепло на душе. Хотя огонь в лагере был ему едва виден, он все же чувствовал, что рядом с ним – друзья.

Вульфгар пытливо заглянул в синие глаза девушки и понял, что она намеренно подводила его к этой теме, осторожно сглаживая все острые углы и растапливая ледяную броню его гнева, пока она не стала совсем прозрачной. И теперь девушка настойчиво старалась заглянуть внутрь, увидеть тех чудовищ, что терзали Вульфгара.

Кэтти-бри сидела тихо, не двигаясь и терпеливо ждала. Она уже вынудила варвара поведать ей много страшных вещей, а потом попыталась копнуть еще глубже, чтобы он обнажил перед ней всю свою душу и страхи, хотя прекрасно понимала, что этому гордому и сильному человеку будет совсем не легко сделать это.

Но Вульфгар не стал противиться. Он сидел рядом, глядя ей в глаза, мысли его путались, дыхание было прерывистым, сердце гулко колотилось в груди.

– Я очень долго держался только благодаря тебе, – негромко рассказывал он. – Там, среди этой грязи и дыма, я неотступно держал перед глазами образ моей Кэтти-бри. Всегда. Правда.

Он помолчал, судорожно вздохнул, и Кэтти-бри нежно накрыла его руку своей.

– Там столько такого, что человеческому глазу просто не под силу вынести, – тихо сказал Вульфгар, и Кэтти-бри заметила, что его светлые глаза влажно заблестели. – Но все это я преодолевал, помня о тебе.

Кэтти-бри улыбнулась, но Вульфгару это не принесло никакого успокоения.

– И он использовал это против меня, – продолжал он, понизив голос еще больше, так что он стал похож на шипение. – Эррту мог читать мои мысли и обратил их против меня. Он показал мне, чем завершилась битва с йоклол, показал, как эта тварь поднялась из кучи камней, напала на тебя и разорвала на части. Потом она кинулась на Бренора

– Это йоклол перенесла тебя на нижние уровни? – спросила Кэтти-бри, пытаясь отвлечь Вульфгара, чтобы он не поддался дьявольскому наваждению.

– Не помню, – сказал он. – Я помню, как посыпались камни, помню боль, когда йоклол зубами разрывала мне грудь, а потом только чернота, и после я уже очнулся при дворе Паучьей Королевы. И даже этот образ… тебе ведь не понять! Единственное, благодаря чему я держался, и то Эррту обратил против меня. Единственная надежда, еще тлевшая у меня в сердце, и та сгорела, осталась только пустота.

Кэтти-бри придвинулась ближе, почти коснувшись щекой лица Вульфгара.

– Но ведь надежда возрождается, – мягко сказала она. – Эррту больше нет, он наказан на века, а Паучья Королева и ее приспеншики-дроу уже много лет не проявляют к Дзирту никакого интереса. Эта дорога пройдена, но зато перед нами расстилается столько других. Например, дорога к храму Парящего Духа, к Кэддерли. Оттуда, быть может, в Мифрил Халл, а после, если захотим, мы можем отправиться в Глубоководье, к капитану Дюдермонту, и отправиться в плавание на «Морской фее», чтобы бороться с волнами и пиратами. – Ведь перед нами столько возможностей! – широко улыбаясь, говорила она, и ее синие глаза сияли. – Но сначала нужно примириться с нашим прошлым.

Вульфгар прекрасно слышал ее, но только покачал головой, давая понять, что все не так просто, как она говорит.

– Я столько лет думал, что мертв, – сказал он. – И то же самое думал о тебе. Я думал, что ты убита, что Бренор убит, а Дзирта какая-нибудь злобная жрица располосовала на части на своем алтаре. Я отказался от надежды, потому что мне было больше не на что надеяться.

– Но ты же видишь, что это не так, – убеждала его Кэтти-бри. – Надежда всегда есть, она должна оставаться. Только Эррту и его прихвостни лгут, что ее нет. Все вокруг них ложь, и сами они – ложь. Они крадут надежду, потому что без нее не остается сил. Без надежды нет свободы. Самое большое удовольствие для демона – поработить чужую душу.

Вульфгар глубоко и тяжело вздохнул, раздумывая над ее словами и противопоставляя доводы разума неотступным болезненным воспоминаниям. Ведь ускользнул же он из лап Эррту – значит, она права.

Кэтти-бри тоже сидела молча, перебирая в памяти то, как Вульфгар вел себя в последние дни. Теперь она понимала, что его сковывали не только боль и страх. Мужчину может так сильно искалечить только одно чувство. Видимо, снова и снова мысленно переживая эти ужасы, Вульфгар вспоминал, что сдался, уступил Эррту или его дьявольским помощникам, вспоминал, что утратил смелость и решимость. Кэтти-бри, пристально следившей за варваром, теперь стало яснее ясного, что горше всех чудовищ Вульфгара терзало чувство вины.

Конечно, она готова была простить Вульфгару все, что он сказал или сделал ради того, чтобы выжить в этом аду. Все на свете. Но он думал иначе, это было видно по его лицу.

Вульфгар зажмурился и сжал зубы. Она права, убеждал он себя. Ужасы прошлого остались позади. Теперь они снова, живые и здоровые, вместе идут навстречу новым приключениям. Он уже понял свои прежние ошибки и мог смотреть на Кэтти-бри с новой надеждой и новыми желаниями.