Я выбираю тебя

Веллингтон скомандовал:

–Гвардия, вперед!

И тут же из-за соседнего склона, который был вне досягаемости для орудий противника, высыпала целая армия гвардейцев в красных мундирах, осыпая градом пуль несокрушимую Императорскую гвардию и устилая землю трупами французов. Эшби взирал на происходящее со слезами на глазах.

Лучший полк Наполеона, способный выдержать любую атаку, вдруг остановился. В рядах французов послышались возгласы ужаса:

– Гвардия отступает!

И в этот момент вся французская армия обратилась в бегство. Над полем боя прокатилось громовое «Ура!».

Веллингтон въехал на холм, помахал шляпой над головой и указал на юг. Это был сигнал к генеральному наступлению. Собрав своих гусар, Эшби бросился в атаку так, словно провел день не на поле боя, а на строевых учениях в Хаунслоу-Хит. Оставшиеся в живых солдаты ринулись вниз по склону подобно стремительному потоку.

Вскоре передний фланг французов пал. С криками: «Спасайся, кто может!» – они начали отступление. Воздух наполнился людскими стонами и ржанием лошадей, а наступающие англичане все стреляли и кололи штыками...

Перевалило за полночь, когда Гектор, сопровождаемый грумом Эшби Эллисом, нашел хозяина, блуждающего по усыпанному трупами полю боя.

– Милорд! – воскликнул Эллис, бросаясь к Эшби. – Вы живы! Мы так волновались. К счастью, мы встретили Кертиса и тот заверил, что...

– Уилл! Уильям Обри! – выкрикивал Эшби. Он охрип, потому что кричал на протяжении нескольких часов, а в глазах помутилось от дыма и усталости. Большинство его гусар погибли или получили ранения. Те, кто еще мог двигаться, либо спали в наскоро разложенных палатках, либо направлялись в госпитали Брюсселя. Перепачканный грязью, поддерживая сломанную руку, приволакивая ногу и задыхаясь от отчаяния, Эшби бродил среди мертвых.

На поле битвы царила могильная тишина. По земле передвигались темные тени. Это хищные птицы слетелись в поисках добычи.

– Майор Уильям Обри! – выкрикивал Эшби в темноту. Он почувствовал, как влажный, шероховатый язык Гектора лизнул его руку, и машинально похлопал пса по загривку. – Найди Уилла, Гектор, – судорожно выдохнул Эшби. – Найди Уилла.

– Милорд, вам лучше пойти со мной. С рассветом солдаты вернутся с подводами, чтобы подобрать раненых и похоронить мертвых. – Эллис попытался перекинуть здоровую руку графа через плечо, но тот вырвался. – Союзники отправились следом за отступающими французами. Лорд Веллингтон сказал, что завтра мы войдем во Францию. Вы должны выспаться, милорд. Вы совсем обессилели.

– Ты иди, Эллис. А я должен отыскать Уилла. – Эшби похромал вперед, не вняв мольбам денщика.

– Милорд, – Эллис тронул хозяина за плечо, – поищете его завтра. Что значат несколько часов?

– Через несколько часов он может умереть! – Эшби гневно взглянул на слугу, не желая услышать то, о чем боялся даже думать – что Уилл уже мертв. А все из-за него. Из-за того, что он отослал своего лучшего друга, своего брата в самое пекло. Его лошадь следовала за ним, словно тень, время от времени тычась носом в плечо. Несмотря на пулю, засевшую в ноге, и сломанную руку, Эшби мог бы отослать оголодавшую кобылу с Эллисом, но она могла понадобиться ему, чтобы перевезти Уилла.

Невдалеке раздался лай Гектора, и Эшби вскинул голову. Он похромал вперед так быстро, как только мог, и рухнул на землю рядом со стонущим от боли солдатом. Эшби подполз ближе.

– Вы кто? – спросил он.

– Данкин. Тринадцатый драгунский полк. Я... я потерял ногу, – захныкал боец.

– Эллис, – подозвал слугу Эшби. – Помоги мне поднять этого человека. Отвези его в лагерь. Пусть его отправят в госпиталь.

– Хорошо, милорд, но как же вы? – спросил Эллис, поддерживая тяжело раненного солдата.

– Со мной все будет в порядке. Отвези его в лагерь.

Теперь, когда он нашел кого-то живого, в душе его вспыхнула надежда. Он направился к Гектору с гулко бьющимся сердцем. Вскоре он увидел тушу мертвой лошади. Эшби с трудом отодвинул несчастное животное в сторону, и луна осветила бледное лицо.

– Святые небеса! Уилл... – Эшби на мгновение показалось, что его горло сдавили железным обручем. Он осторожно приподнял голову друга и коснулся его щеки.

Уилл застонал, и из горла Эшби вырвался вопль облегчения.

– Уильям, открой глаза. Посмотри на меня. – Эшби не помнил себя от радости.

Веки Уилла дрогнули, а на губах появилась слабая улыбка.

– Ужасно выглядишь, Эш. Я так понимаю, мы все еще живы.

– Да, мы живы! Бони отправился зализывать раны на остров Эльбу, потому что игра на континенте для него окончена.

– Отличные новости, Эш. Помоги мне сесть. – Уилл попытался подняться, но рухнул, закричав от боли. – Руки и ноги меня не слушаются! А мой живот... О Господи!

– Лежи. – Эшби снял с себя куртку, достал из внутреннего кармана фляжку и подсунул куртку под голову Уилла. – Вот. Выпей немного виски, это поможет унять боль. – Поддерживая друга под голову, пока тот пил, Эшби осмотрел его туловище. Мундир Уилла насквозь пропитался кровью.

– Благодарю, – выдохнул Уилл. Он прерывисто дышал, а глаза потемнели от боли.

Эшби свистнул, подзывая свою кобылу.

– Я отвезу тебя в Брюссель, в госпиталь. Знаю, что тебе очень больно, но как только мы доберемся до лагеря, я переложу тебя в мягкую повозку. – Упершись здоровой ногой в землю, Эшби наклонился, чтобы взвалить Уилла на плечо. Из груди Уилла вырвался разрывающий душу вопль:

– Перестань! Перестань! Мне слишком больно. – Уилл закашлялся кровью, а его глаза закатились.

– Не засыпай! Вот, сделай еще глоток виски... Маленький глоток.

Уилл задышал ровнее, а потом произнес:

– Мне конец. Я не доеду до госпиталя.

– Не сдавайся, – попытался подбодрить друга Эшби. – Умереть всегда успеешь. Я отправлюсь в лагерь и приведу с собой подводу и хирурга.

– Если я выживу, мне ампутируют руки и ноги, – прерывисто простонал Уилл. – Я стану калекой, как те солдаты, которых я видел после Саламанки...

– Ты не умрешь, Уилл, – пообещал Эшби. – Ты будешь любимым калекой. Подумай о доме, Уилл. Подумай об Иззи... о Дувр-стрит... о драконше Гиацинте с ее подпрыгивающими кудряшками, суетящейся вокруг тебя...

Уилл закашлялся.

– Не смеши меня, черт бы тебя побрал! Я умираю. Так что давай без шуток. – Он вновь начал кашлять кровью, и Эшби заботливо отер ему рот.

– Позволь мне сходить за подводой и хирургом...

– Нет! Нет! Не оставляй меня! – Зрачки Уилла расширились от ужаса, а ногти впились в ногу Эшби. – Пожалуйста... Эти проклятые бельгийцы убьют меня в темноте...

Эшби с трудом подавил приступ паники.

– Ради всего святого, Уилл. Если я сейчас не уйду за помощью, ты умрешь!

Стоны Уилла разрывали Сердце, а из его рта вновь хлынула кровь.

– Я умираю, Эш. Я уже труп.

Эшби взял лицо друга в ладони и заглянул в его остекленевшие от ужаса глаза.

– Как ты можешь просить меня сидеть подле тебя и смотреть, как ты умираешь? Ты должен хотеть жить!

– Я не такой, как ты, Эш... Не такой сильный... У меня сломаны все кости...

Мольба во взгляде Уилла разрывала Эшби сердце.

– Я вернусь через минуту. – Он поднялся на ноги и схватился за луку седла.

Уилл стонал и плакал:

– Останься... Останься со мной... Умоляю...

Эшби присел на корточки рядом с Гектором и потрепал пса по голове.

– Послушай, старина. Я хочу, чтобы ты отыскал Эллиса. Приведи Эллиса, Гектор. Ступай!

Когда пес убежал, Эшби вернулся к Уиллу и отхлебнул большую порцию виски.

– Хочешь еще виски?

– Думаешь, Господь одобрит, если я предстану перед жемчужными вратами в стельку пьяный? – Он начал смеяться и вновь закашлял кровью. – Только представь – пьяный в стельку.

Эшби помог другу сделать глоток.

После этого Уилл почти не мог говорить. Его нескончаемые стоны разрывали Эшби душу.

– Все будет хорошо, – напевал Эшби, баюкая Уилла. – Я найду того индуса, что заштопал меня. Он настоящий кудесник, творящий чудеса. Он изучал древние лекарства и способы исцеления у своего народа. В его распоряжении будет целое королевство, и он возьмет кусочек тут, лоскуток там...