Страница 36 из 65
– Что тебе известно? – спросил Ньюандер, в его голосе прорезались подозрительные нотки. В ответ Каддерли только пожал плечами.
– Это всего лишь теория.
– Ну а как насчет тебя? – спросил Ньюандер. – Почему на тебя не подействовало?
Каддерли лишь усмехнулся, не находя подходящего ответа.
– Ничего не могу сказать, – честно признался он. Затем, снова взглянул на Данику. – Но я знаю, как это выяснить.
Ньюандер проследил его взгляд.
– Собираешься опять уснуть?
Каддерли хитро ему подмигнул.
– Вроде того.
Ньюандер не возражал. Ему все равно хотелось побыть одному и обдумать свое затруднительное положение. Он не мог принять объяснение Каддерли, касающееся того факта, что его не затронуло обрушившееся на библиотеку проклятие, хотя он надеялся, что объяснение будет не менее простым. Ньюандер подозревал, что происходит что-то еще, что-то, чего он не понимал, что-то прекрасное или ужасное – здесь нельзя было быть уверенным. Но сколько бы он не размышлял, друид не мог избавиться от образа Аркита и Клео, довольных и умиротворенных, не мог избавиться от страха, что его нерешительность сподвигла его подвести Сильвануса в час сильной нужды.
Каддерли долго сидел с закрытыми глазами и скрещенными ногами, по очереди расслабляя каждую часть своего тела, позволяя разуму погрузиться в физическое «Я». Этому он научился у Даники – одна из немногих вещей, раскрытых ей о своей религии – и нашел эту практику полезной, приносящей отдохновение, да и просто приятной. Сейчас, правда, у медитации была более важная роль.
Каддерли медленно открыл глаза и осмотрел комнату, видя ее в нереальных тонах. В первую очередь он сосредоточился на огромном камне, заляпанном кровью Даники. Он покоился меж двух опрокинутых стропил, а затем исчез, канул в черноту. За ним были шкафчик и гардероб Даники, но, спустя несколько мгновений, исчезли и они.
Он посмотрел налево, на Ньюандера, бдительно сторожившего дверь. Друид с любопытством рассматривал его, но Каддерли едва это заметил. Мгновение спустя и друид и дверь стали провалами в черноту.
Каддерли мысленно абстрагировался от остальной комнаты – стола Даники и ее оружия – двух кристаллических кинжалов, висящих в ножнах на стене; окна, наполненного ярким утренним светом; и, наконец, от самой Даники, все еще погруженной в медитацию на увитой ветвями кровати.
– Бедная Даника, – пробормотал Каддерли, хотя даже сам не услышал своих слов. Затем Даника и вообще все исчезло из его мыслей.
Он опять вернулся к расслаблению – сначала пальцы, затем ступни, потом ноги, пальцы рук, ладони, руки – пока не достиг полного расслабления. Дыхание было медленным. Глаза открыты, но ничего не видели.
Была только тихая пустота, покой.
В таком состоянии Каддерли не мог вызывать мысли. Он надеялся, что мысли сами придут к нему, что подсознание подскажет ответ. Он не имел понятия о проходящем времени, и осознавал только бесконечную пустоту, простое, упорядоченное существование.
Затем, в этой пустоте появились живые мертвецы. В отличие от снов, костлявые фигуры здесь не представляли угрозы, как будто он был сторонним наблюдателем, а не участником. Они просто плелись куда-то, расступались перед ним, оставляя проход. Вот уже и знакомая дверь, с трещинами, пропускающими свет – последний образ его сновидений.
Картинка начала блекнуть, как будто какая-то невидимая сила пыталась остановить его, барьер, который, как показалось Каддерли, имел магическую природу.
Образы стали серой кашей на мгновение, затем все опять прояснилось; и вот он уже у двери, проходит в дверь.
Комната с алтарем!
Каддерли смотрел с надеждой и страхом, как комната потемнела, и остался лишь один, мерцающий красным светом предмет – бутылка. Он видел, что бутылка была закрыта, а потом чьи-то руки – его собственные! – открутили пробку.
Все вокруг заполнил красный дым, поглощая все остальные образы.
Каддерли снова осмотрел комнату Даники. Все было на месте, даже Ньюандер оставался на своем посту у двери, с тем лишь исключением, что в воздухе теперь висела почти незаметная розоватая дымка.
Каддерли почувствовал, как сердце забилось быстрее, по мере того, как стало понятно назначение этой дымки. Его взгляд упал на Данику, все еще погруженную в медитацию. Мысли Каддерли потянулись к ней и он получил ответ. Как он и предполагал, Даника сражалась с пропитавшим все розовым туманом, стараясь справиться с его ослабляющим разум эффектом.
– Сражайся, Даника, – услышал он свой голос, и эти слова вывели его из транса. С выражением отчаяния на лице он взглянул на Ньюандера.
– Я – всему причина, – сказал он и поднял руки так, как будто они были испачканы в крови. – Я ее открыл.
Ньюандер поспешил к Каддерли и встал рядом с ним на колени, пытаясь успокоить его.
– Открыл?
– Бутылку, – пробормотал Каддерли. – Бутылку! Светящуюся красным бутылку. Туман – ты видишь туман?
Ньюандер посмотрел вокруг и покачал головой.
– Он здесь… повсюду, – сказал Каддерли, схватив друида за руку, опираясь на нее, чтобы встать. – Мы должны закрыть эту бутылку.
– Где? – спросил друид.
Каддерли внезапно замер, раздумывая над вопросом. Он помнил скелетов, пыльный воздух, коридоры с рядами альковов.
– В винном погребе действительно есть дверь, – наконец сказал он. – Дверь в нижние катакомбы, подземелья, больше не используемые библиотекой.
– Мы должны пойти туда? – спросил Ньюандер, поднимаясь.
– Нет, – продолжил Каддерли. – Пока нет. Катакомбы не пустые. Нужно подготовиться. – Он взглянул на Данику, видя ее в совсем другом свете теперь, когда он понял всю ее внутреннюю борьбу.
– Она будет сражаться вместе с нами? – Спросил Ньюандер, проследив его взгляд.
– Даника и так уже сражается, – заверил его Каддерли. – Но туман висит вокруг и он очень настойчив. – юноша смущенно посмотрел на Ньюандера. – Я все еще не могу понять, почему это не подействовало на меня.
– Если ты действительно причина всему этому, как ты сам полагаешь, – ответил друид, имевший без сомнения гораздо больший опыт магической практики, – То поэтому тебя и могли пощадить.
Каддерли обдумал его слова, но все это уже не имело значения.
– Как бы то ни было, – уверенно сказал он, – Мы – я – должен закрыть бутылку. – Несколько минут он пытался вспомнить, какие на его пути могут быть препятствия и представлял еще более пугающих чудовищ, рыскающих за пределами его ночного кошмара. Каддерли знал, что в этой борьбе ему понадобится мощная поддержка, которая поможет дойти до комнаты с алтарем.
– Иван и Пикел, – сказал он Ньюандеру. – Ты сказал, дварфы устойчивы к магии. Они нам и помогут.
– Иди же к ним.
– Останься с Даникой, – ответил Каддерли. – Никого, кроме меня и братьев дварфов в комнату не пускай.
– У меня есть способы отстраниться от мира, – заверил его Ньюандер.
Выйдя в коридор, Каддерли сразу же услышал тихое пение друида. Деревянная дверь Даники, неожиданно оживленная заклинанием друида, исказилась и расширилась, намертво врастая в косяк.
Когда Каддерли вошел на кухню, Иван и Пикел, как ни странно, не дрались, но и не готовили. Они тихо и понуро сидели за главным кухонным столом напротив друг друга.
Как только они заметили Каддерли, Иван с отсутствующим видом протянул ему одноручный арбалет, сделанный без единого изъяна.
– Захотелось поработать, – объяснил дварф, даже не взглянув на прекрасную вещицу.
Каддерли не был удивлен. Казалось, в эти дни многим людям в библиотеке Наставников чего-то «хотелось».
– С чего бы все это? – внезапно спросил Иван.
Каддерли не понял. Пикел с мрачным выражением, совсем не подходящим его беспечному лицу, кивнул на дверь, ведущую в обеденную залу. Каддерли осторожно пересек кухню, и когда выглянул за дверь, сразу понял причину плохого настроения дварфов. Половина прожорливых священников, включая Авери, оставалась за столом, так как они явно не могли подняться. Другая же половина, что еще хуже, валялась на полу в собственной блевотине. Даже не подходя к ним, Каддерли понял, что некоторые из них были мертвы, и когда он вернулся на кухню, его лицо имело пепельный оттенок.