Страница 5 из 71
Так «аукнулось» триумфальное турне московского «Динамо» по Великобритании, так отозвались победы советской команды в стране классического футбола.
Впрочем, чтобы картина стала еще более полной, необходимо вспомнить и о некоторых других обстоятельствах. Когда поздней осенью 1945 года по Западной Европе прокатилась сенсационная весть о блестящем выступлении московской команды «Динамо» на футбольных полях Великобритании, встретиться с советской делегацией, находившейся в Париже, изъявили желание не только президент ФИФА, но также руководители некоторых других солидных международных спортивных организаций, обосновавшиеся во французской столице. В частности, президенты федераций бокса и легкой атлетики тоже вручили советским представителям официальные письма с приглашением вступить в их организации.
Более того, под влиянием первых громких успехов советских футболистов исполком одной из самых популярных в мире федераций – легкоатлетической – предпринял беспрецедентную акцию: пригласил спортсменов СССР на чемпионат Европы в Осло, хотя они еще не успели вступить в ряды этой федерации.
Однако столь смелое решение было принято, что называется, по инерции. Дело в том, что в июле 1946 года отставной британский премьер Уинстон Черчилль произнес в американском городе Фултоне свою печально знаменитую речь, провозгласив антисоветский лозунг о «железном занавесе». И этот призыв к «холодной войне» заметно отразился на дальнейшем развитии спортивных контактов. Например, руководство Международной федерации тяжелой атлетики в 1947 году начало противиться сотрудничеству с советскими спортсменами и при голосовании СССР приняли в эту международную организацию большинством всего лишь в один голос.
А вот ФИФА, несмотря на антисоветизм, провозглашенный Черчиллем, очень последовательно проводила политику контактов с советским футболом, о чем особенно красноречиво свидетельствует, в частности, тот факт, что русский язык стал официальным языком футбольного мира в самый разгар «холодной войны».
Руководители ФИФА сохранили глубокую благодарность советскому футболу за то, что блестящее выступление московской команды «Динамо» в Великобритании превратило это, казалось бы рядовое, малозаметное, турне в перворазрядное спортивное событие, привлекло к нему мировое внимание и сделало явлением, с которого начался ренессанс международного футбола.
А ведь поначалу, несмотря на ажиотаж болельщиков, в Англии действительно не рассматривали приезд московского «Динамо» как важную спортивную новость, относя этот визит, скорее, к области внешней политики. Не случайно с Кроудонского аэродрома советских футболистов отвезли не куда-нибудь, а в… одну из старых военных казарм Королевской гвардии, где в огромном гулком зале были расставлены три десятка незаправленных железных коек времен Стюартов. Это отнюдь не было проявлением недружелюбия или скаредности, а просто отражало своего рода беспечность организаторов турне, посчитавших, будто для советских футболистов-любителей матчи с английскими профессионалами настолько великая честь, что они готовы ради этого мириться с любыми неудобствами.
Но пока смотритель казармы бегал куда-то за связкой ключей от спального помещения, которое, видимо, казалось роскошным королевским гвардейцам феодальной эпохи, бдительный Михей через замочную скважину разглядел, в каких неподобающих для середины двадцатого века условиях хотят разместить его питомцев, а потому категорически запротестовал. И несмотря на гостиничный кризис, Британская футбольная ассоциация довольно быстро сумела арендовать для динамовцев удобные номера в лондонских отелях. Правда, когда инцидент с несостоявшимся ночлегом в казарме Королевской гвардии попал в прессу, в советском посольстве раздались сотни телефонных звонков: возмущенные лондонцы считали непочтительным поведение британских футбольных деятелей и радушно предлагали советским спортсменам свои квартиры.
На вторые сутки пребывания в английской столице все динамовцы наконец оказались в одном шестиэтажном отеле близ Пикадилли, и их тренер Михаил Иосифович Якушин был полностью удовлетворен.
Якушин на футбольных и хоккейных полях славился своим непревзойденным комбинационным талантом, за что получил прозвище «великий комбинатор». Коренной москвич, он родился на одной из самых известных в старой Москве улиц – на 4-й Тверской-Ямской, но в детстве и юности жил в другом, не менее знаменитом, московском районе – на Самотеке, около спортплощадки «Унион», впоследствии преобразованной в стадион «Буревестник». Именно на этом месте построен сейчас грандиозный спорткомплекс «Олимпийский», включающий крытый спортзал на 45: тысяч человек и бассейн с трибунами на 10 тысяч зрителей. Поговаривают, что одноэтажный жилой дом, где родители Михея снимали комнату, стоял на месте нынешней трибуны для игроков и тренеров, с которой Якушин теперь наблюдает за матчами. Таким образом, несмотря на колоссальные изменения, происшедшие кругом, точка зрения Якушина на футбол – в буквальном толковании этого понятия – осталась прежней. Дело в том, что зеленое поле «Униона» находилось непосредственно перед окнами якушинской комнаты. После того как в период топливного кризиса начала двадцатых годов в Москве были разобраны на дрова абсолютно все заборы, ничто не мешало маленькому Михею наблюдать за игрой футболистов прямо из окна. А чтобы оказаться на бровке поля, ему достаточно было лишь перебраться через подоконник, что он и начал регулярно делать с того момента, как научился ползать. В итоге из долговязого, нескладного Михаила Якушина вырос выдающийся футболист и хоккеист.
Правда, поначалу ничто не предвещало Якушину блестящую спортивную карьеру. Он закончил в Москве землеустроительные курсы и в период коллективизации работал землемером на Урале, выделяя угодья для создававшихся в ту пору колхозов. Но потом его призвали в армию, а после окончания действительной службы Якушин оказался в спортивном обществе «Динамо», с которым связал всю свою жизнь.
После окончания Высшей школы тренеров при Московском инфизкульте Якушин уже с 1937 года стал играющим тренером в хоккейной команде. И когда в 1944 году Борис Андреевич Аркадьев из «Динамо» перешел в ЦДКА, именно Якушину предложили возглавить футбольный коллектив родного клуба. И «Динамо» под его руководством с блеском выиграло первый послевоенный чемпионат страны, поставив своеобразный рекорд, не побитый до сего дня: команда побеждала в семнадцати календарных матчах подряд! А когда подвели итоги первенства, выяснилось, что динамовцы в двадцати двух играх забили 73 мяча, а пропустили всего лишь 13. И это соотношение тоже стало рекордным.
Как тренер Михаил Иосифович Якушин бережно сохранил те динамовские традиции, которые были заложены Аркадьевым еще в 1940 году, когда именно «Динамо» стало пионером новой тактики футбола. В этом клубе родился и был опробован метод «блуждающих форвардов», который стал творческим развитием предложеннойангличанами системы игры «дубль-ве». И осенью 1945 года почивавшие на лаврах законодатели футбольных мод и стилей уже в первой встрече с динамовцами оказались в очень трудном положении. Команда «Челси», которая играла несколько прямолинейно, строго и незыблемо придерживаясь классической схемы «дубль-ве», – точно так же, как баски в московских матчах 1937 года, – явно растерялась, когда перед ней оказалась пятерка советских «блуждающих форвардов», постоянно менявшихся местами. И хотя счет того матча был ничейным – 3:3, он не отражал истинной картины: динамовцы имели гораздо больше отличных возможностей поразить ворота соперников, но из-за вполне понятной нервозности упустили множество великолепных шансов увеличить счет. Это, кстати, отметила и английская печать…
Лондон с интересом встретил дебют советских футболистов. С утра на стадион «Стамфорд-Бридж» устремились легионы болельщиков, которые полностью нарушили движение транспорта в английской столице. Вишневый автобус, выделенный команде «Динамо», с колоссальным трудом пробивался сквозь плотную толпу, водитель не переставал выводить трели своим клаксоном. А машина советского посла с пешеходной скоростью «дрейфовала» в человеческом море от вокзала Виктории до стадиона, со всех сторон окруженная людьми, которые приветственно махали руками. Опытный посольский водитель Николай Сергеевич Тетерев, много лет работавший в Лондоне, утверждал, что не видел на своем веку подобного столпотворения.