Страница 7 из 35
Под нашими ногами начиналась каменная кладка. Впереди, между деревьев и редких кустов виднелись старые развалины. Едва сохранившиеся остатки нескольких оплетенных плющами каменных стен были не выше моего роста и не давали даже общего представления, что за строение находилось в этой глуши.
— Это мой дом, — сообщил Кевин. — Мы уже пришли.
— Как же так? — меня опять начали душить слезы. — Ты же обещал вывести меня на дорогу в город, а привел непонятно куда.
— Здесь раньше был дом волшебника, — как ни в чем не бывало продолжал единорог, — а теперь живу я. Это очень интересное место, полное тайн и загадок, — его голос перешел в таинственный шепот. — Вот, если постучать копытом здесь… Отвернись, пожалуйста, не подглядывай.
Он постучал передней ногой и послышался скрежет отодвигаемой каменной плиты.
— Тут у меня место хранения моей коллекции, которую я собирал годами. Тайник. Вот, например, — он опустил голову в образовавшееся в земле углубление, после того, как плита отъехала в сторону, — корень мандрагоры.
В зубах у Кевина был зажат какой-то корешок, который он поспешил положить к моим ногам. Корень напоминал по форме маленького человечка.
— Сам выкопал, — гордо произнес единорог. — Он уже был довольно спелый и отчаянно сопротивлялся. Ну почему ты так плачешь? Не плачь. Ты же еще не видел чешую дракона. Я подобрал ее совсем недавно, когда через наш лес пролетал черный дракон. Он так ревел, словно был сильно напуган. Все звери попрятались, а я — нет. Я осторожно выглянул из-за дерева и успел подобрать вот эту чешуйку.
Единорог вновь опустил голову в свой тайник, и его слова перестали быть понятными, так как говорил он с зажатой в зубах какой-то черной пластиной.
— Почему же ты еще плачешь? Знаю, что тебя может удивить, — сказал он, после того, как выплюнул обратно в яму чешую. — Перо феникса! Оно очень красивое. Я его тоже сам подобрал.
— Кевин, — сказал я, вытирая слезы. — У меня папа и мама в беде, их надо спасать, а ты задерживаешь меня своими безделушками.
Единорог расстроено опустил голову. Его белая грива коснулась земли, и к ней прицепились несколько сухих листьев.
— Я хотел вывести тебе на лесную дорогу, — сказал он. — Очень хотел. Но я такой рассеянный. До сих пор плохо ориентируюсь в своем лесу. Единственное, что я хорошо чувствую — это направление к своему дому. Вот мы шли, шли, а я думал про свою коллекцию, и, почему-то ноги сами привели меня сюда. Я тебя подвел. Даже волшебник говорит, что я сильно ветреный.
— Волшебник? Какой волшебник? — удивился я.
— Тот, чей дом был раньше на этом месте.
— Как же волшебник мог тебе что-то говорить, если он здесь давно не живет?
— Так он изредка появляется, что тут непонятного? Тут его дорога осталась, — Кевин начал терять интерес к разговору. Он наблюдал за большим жуком, который лениво полз по каменной кладке.
— Какая дорога? — не отставал я от Кевина.
— Говорю же — волшебная. Такими дорогами волшебники пользуются, — единорог подумал и добавил. — Во всяком случае, мой волшебник — точно.
Во мне затрепетала крошечная надежда.
— Кевин, я ведь и ищу какого-либо чародея, чтобы он мне помог. Ты можешь показать мне дорогу, по которой приходит сюда этот волшебник?
— Ха, если бы кто угодно мог пользоваться волшебными дорогами, то они не были бы волшебными, правда?
— А все-таки, Кевин, вспомни, пожалуйста, как приходит сюда этот волшебник? Ты же видел, наверное?
Жук скрылся между камней, и Кевин сосредоточил все свое внимание на мне.
— Видел. Но, знаешь, он меня избегает, почему-то. А я так хотел бы с ним поговорить, — вздохнул Кевин. — Вдруг он знает, где есть другие единороги. Но я хорошо запомнил, что волшебник появляется обычно вот между этими двумя стенами.
Единорог подошел к указанному им месту. Стенами это было назвать трудно. Скорее, несколько десятков каменных кирпичей, которые не успела разрушить природа.
— Вот видишь, — сказал Кевин, — здесь ничего нет.
Под тем углом зрения, под которым смотрел Кевин, действительно ничего не было видно, но с моего места четко наблюдалось некоторое затемнение воздуха. Словно там, между кирпичами, находится прозрачная ледяная пластинка. Что такое лед я знал. Хоть и редко, но холодные зимы, когда болотная вода покрывается хрупким льдом, у нас случаются. Я сделал шаг к камням. Пластина была на месте! Но стоило отклониться немного в строну, как этот воздушный лед тут же становился невидимым. Единорог заметил, как я осторожно приближаюсь к нему, повел ушами и заинтересованно уставился на меня.
— Ллок, ты что это делаешь?
— Подожди, кажется я что-то вижу.
Не теряя лед из виду, я подошел к каменной кладке. Да это была не просто пластина, это были целые двери, сквозь которые мог пройти даже взрослый тролль. Они переливались в воздухе тонким льдом с бегающими по нему голубыми искрами. А Кевин стоял рядом и совершенно ничего не видел, лишь недоуменно наблюдал за моими действиями большими добродушными глазами. Я протянул руку и осторожно коснулся ледяной двери. Волшебная дверь (а то, что она была волшебная, я не сомневался) пропустила руку с легким сопротивлением. Видимая поверхность заколебалась, по ней пробежали искры.
Если посмотреть сквозь волшебную дверь, то за ней был тот же лес. Тот же, да не тот. Более светлый и яркий. Листья на деревьях переливались цветами ранней осени. Сквозь этот загадочный лес от волшебной двери вела едва заметная дорожка. Она скорее угадывалась, чем была четко видима. То ли упавшие листья на ней более желтые, чем везде в лесу, то ли ее ограждали белого цвета грибы, поднимавшие свои шляпки из лесной подстилки, но я видел, как дорожка ведет вглубь осеннего леса, петляя между деревьями.
По ней приходил волшебник. Так подумал я и принял решение. Правильно это, или нет, но я решил пройти сквозь дверь и найти этого чародея.
— Кевин, я пойду к волшебнику. Хочу найти его и попросить о помощи. Спасибо тебе.
— Да не за что, — ответил удивленный единорог.
Я шагнул сквозь дверь. Единорог стал расплываться, теряя очертания.
— Как выглядит этот волшебник? — прокричал я Кевину.
— Такой бородатый, — ответил откуда-то издалека единорог и полностью исчез из виду.
Не успел я сделать и шага, как сзади раздался шум и за мной впрыгнул белый единорог с испуганным взглядом. Он остановился, тяжело дыша, и проговорил:
— Я иду с тобой.
Я был удивлен. Не ожидал, что Кевин решится на такое. Зачем?
— Живешь тут целые дни один, — ответил на мой немой вопрос Кевин. — Даже поговорить не с кем. Белки слишком глупые, а больше никто со мной разговаривать не хочет. Вот тебе хоть компанию составлю, — отвел глаза в сторону единорог. — Да и у волшебника хочу, все же, про моих собратьев спросить.
Мы остались вдвоем в незнакомом лесу, в котором почему-то уже была осень. Едва заметная дорожка уводила нас дальше, как я надеялся, для встречи с волшебником.
По правде говоря, я был очень рад, что рядом был Кевин».
Глава четвертая,
в которой тишина осени прерывается шумом ветра, стуком камней и скрипом половиц в старой хижине
«Осенний лес встретил нас солнечным светом и тишиной. На деревьях было еще много зелени, но желтые и красные листья уже кружились в воздухе и укрывали землю разноцветным ковром. Теплый, нагретый ярким солнцем ветерок гулял так низко, что с шелестом увлекал за собой упавшие листья. Они собирались в маленькие цветные вихри, вновь и вновь поднимаясь в воздух, словно наслаждаясь своим полетом. Часто казалось, что среди плывущих в воздухе сухих листьев мелькают воздушные, едва заметные существа, и я даже слышал их речь. «Смотрите, к волшебнику идет тролль», «Как же он попал в наши края?», «Тролль и единорог… какие смешные». Я делал вид, что не слышу, и упрямо шел по дорожке, стараясь не потерять ее из виду за цветной круговертью. Белый единорог робко перебирал копытами возле меня. Он шел довольно тихо и не разговаривал.