Страница 49 из 68
Сказать, что он еще вчера считался женатым? Сказать, что до недавнего времени он был именно ее преподавателем? Сказать, что он фактически купил ее, потому что отдал за Чейза по-настоящему большие деньги?
Что она могла рассказать Бейли об этом мужчине? Она даже не знала, живы ли его родители, какой его любимый цвет или какую музыку он слушает. Всю эту как будто не существенную, но такую важную мелочь, о которой влюбленные узнают в первую очередь.
Потому Кэри легла в холодную постель перед рассветом, чувствуя, что лимит лжи превышен. И это ощутимо давит.
Желание уехать завтра же Эохайд разделил на двоих.
Сон, подхвативший Кэри ближе к рассвету, тёк нервно и стремительно, несмотря на то, что комната и кровать были родом из беспечного детства. И почему-то беспокойно вертясь на ней, как в чертовом блендере, Кэри казалось, что своими мыслями она оскверняет подушку, которая некогда впитывала лишь невинные детские мечты и чистые слезы обиды… Может, она сошла с ума?
Однако, как вскоре выяснилось, мысленное преступление совершил и мистер Эохайд, в чем он сознался, стоило Бейли выйти из кухни.
Оказывается, Брендан появился здесь уже час назад и все это время мило беседовал с ее матушкой, пробуя замечательно сваренный кофе и блинчики.
— А мы только что о тебе разговаривали! — Воскликнула миссис Атолл, стоило Кэри появиться на пороге. — Брендан так много знает о тебе, даже не скажешь, что вы знакомы немногим дольше месяца. Да, не смотри на меня так, я устроила ему тест. Он набрал сто из ста.
— Неужели. — Пробормотала растеряно Каролайн, размышляя над тем, когда он успел ее узнать настолько хорошо, что отразил все атаки ее мамы. И отца, наверняка, тоже. Черт, почему это пугает, а не прельщает?
— Доброе утро, любимая. — Протянул тихо мужчина, не упустив момент: назвавшись ее бойфрендом, он мог теперь без особого стеснения говорить так и распускать руки при свидетелях, и она, конечно, не имела права возражать.
Налив ей кофе, Бейли поставила чашку рядом с его чашкой, вынуждая сесть на соседний стул. Вынуждая сдерживать себя, чувствуя, как мужская рука нарочито медленно обвивает ее талию, как горячие губы оставляют поцелуй на щеке, задавая сердцу ускорение.
Масло на сковородке зашипело с новой силой, и Бейли перепорхнула от стола к плите.
— Как ты чудесно пахнешь… — Прошептал Эохайд, наклоняясь к Кэри, вдыхая запах ее волос. — А какая ты сладкая на вкус. Я всегда знал, что ты там очень сладкая. И сейчас, когда я об этом вспоминаю, мне безумно хочется…
Грубое слово, напоенное обещанием наслаждения, перекрыл зов дверного звонка.
— …тебя своим ртом. — Его губы вновь надолго прижались к ее пылающей коже.
— Бегу-бегу! — Увернув жар конфорки, Бейли выбежала с кухни, оставляя свою дочь наедине с яблоком раздора.
— Не… не говори так.
— Почему?
— Потому что… — меня это дико возбуждает, настолько сильно, что просто находиться в одном доме со своими старыми-добрыми родителями становится преступно. — … это неприлично. Ты же учитель… откуда у тебя такое воспитание?
— Но я уже не твой учитель. Я твой любовник, потому имею все права говорить тебе это. И не только говорить. — О да, красавчик, повтори-ка еще раз. — Как тебе сегодня спалось?
— Отлично.
— Ты скучала по мне? — Что ж, она промолчит, давая ему понять: молчание в данном случае в самом деле знак согласия. — Прикасалась к себе этой ночью? — Ох, черт… Тяжело дыша, Кэри медленно покачала головой. — Возможно, потому что мои руки понравились тебе больше? — Кто спорит, его руки не для скуки. — Тебе нечего стесняться своих чувств, милая Кэри. Может тебе будет интересно: лично я сегодня ночью не ограничился двумя разами.
Да-а-а, очень интересно. Спасибо, что держите в курсе, мистер Эохайд. Однако, дьявол! если бы Каролайн в этом признался любой другой мужчина, это вызвало бы лишь вполне оправданную массу возмущения и отвращения. В случае с Бренданом даже такие пошлости казались изысканным комплиментом. Вынуждая задуматься над тем, какого черта с ней происходит?
— Мы уедем сегодня. — Безумный порыв спросить «обещаешь?» едва удалось подавить. — Хочу, чтобы ты предвкушала, Кэри, потому что как только мы окажемся на моей территории, я не стану тратить время на поцелуи. Но я уверен, ты к тому моменту уже будешь готова для меня.
Эохайд успел отклониться как раз в тот момент, как вернулась мама. Лишая возможности запустить пальцы в его волосы и притянуть к своему лицу. Впиться в этот греховно-красивый рот, позволяющий себе говорить все эти прямолинейные и от того такие сексуальные вещи, долгим, смелым поцелуем.
Чувственный флер, затуманивший разум, рассеялся лишь через минуту. В тот момент когда до Каролайн дошло, что Бейли вернулась на кухню не одна. Вместе с ней в комнату зашли миссис Салазер со своей дочерью Венди, принеся с собой потяжелевшее от восхищения и зависти дыхание и клубничный пирог.
Клубничный. Пирог.
Давя непроизвольное, как инстинкт, недовольство утренним кофе, Кэри слушала, как Эохайд бессовестно любезничает с гостьями.
Миссис Салазер не было на вчерашнем приеме, но ее проинформировала соседка, которая была. И разве теперь она могла упустить возможность нанести визит, прихватив еще и свою (свободную) дочь? С Венди Каролайн училась в одной школе, правда, в разных классах: Венди была на два года старше.
— Вы… не попробуете мой пирог? — Пролепетала светло-русая девушка, вперившись в лицо мужчины затуманенными глазами.
И пока рядышком мама о чем-то весело болтала со своей знакомой, Кэри была вынуждена с таким упорством, о котором не слышал даже Сизиф, держать на лице приветливую улыбку.
— Ты сама его приготовила, Венди? — Порочно тихо произнес Эохайд, заглядывая в глаза несчастной жертве.
— Д… да. — Выдохнула та, наблюдая за тем, как мужчина берет маленький кусочек, прячет его между своими губами, слизывает с пальцев клубничный джем.
— Вкусно. — Заключил Брендан, соблазнительно улыбаясь. Приковывая взгляд Венди к своим губам. — Кэри, не хочешь попробовать?
Их взгляды скрестились.
— Пойду полью цветы, мам. — Пробормотала Каролайн, сползая со стула.
Сделать свой шаг твердым, непохожим на позорное бегство, было невероятно тяжело. И оказавшись в палисаднике, который здесь, в теплом климате, цвел пышным цветом вплоть до конца ноября, она еще долго возилась с садовым шлангом.
Проклятый мужчина сделал это специально! Однако сильнее всего Кэри возмутило не то, что мистер Эохайд бесстыже занимался любовью с этим клубничным пирогом, а то, что для него все это ничего не значило. Он использовал Венди для своих целей, ведь так? Чтобы вызвать ревность. И конечно же, у него все вышло как по нотам.
Злость обжигала израненную душу так сильно, что теперь, смотря на водяную струю, идущую из шланга, Каролайн едва сдерживалась от желания, окатить ей себя.
Хотя ревность была не единственной эмоцией. Еще была обида. Причем не за себя, а за Венди. Ведь… черт, если так подумать, чем Кэри отличается от нее? Ее глаза смотрят на Брендана так же, не стесняясь того, что он уже принадлежит другой. Бедная Миранда… она чувствовала себя так же, когда ее мужчину окружали сотни озабоченных девиц? Все эти студентки, учителя, знакомые или случайные прохожие?
Словно отзываясь на ее мысли, в кармане растянутых на коленках штанов завибрировал телефон. На этот раз, это был не замученный совестью Чейз.
Миранда.
Болезненно зажмурившись, Каролайн держала трубку перед собой. Ее палец замер над кнопкой «пошла к черту», и, казалось, Кэри просто нужно нажать на нее, чтобы Мира узнала, где ее муж и с кем. Проклятье, теперь все казалось таким очевидным. Имеет ли смысл таиться?
Если же Миранда звонит не потому что уже обо всем догадалась, то благороднее будет самолично оповестить ее.
— Привет. — Сдалась Кэри, поднося телефон к уху.
Всего несколько секунд терпения. В конце концов, все проклятья и угрозы, которые на нее посыплются, вполне заслужены.