Жирдяй

Но речь о бутылке…

Ветер швырнул мне в лицо горсть листвы. Очнувшись от размышлений, я взглянул на далекий горизонт, перевел взор вверх и предложил:

— Покорим вершину?

— Покорим! — мгновенно зажегся, начавший было клевать носом Артем — Пошли! Ой,… а мотоцикл?

— Ну, воров здесь пока не замечено — усмехнулся я — Уверен, что они будут. Но пока можно не переживать. А поднять надо — пора, наконец, осмотреть местность с большой высоты. А то ней поймешь, где мы. Материк? Остров? Может, увидим дымы сигнальные из других мест. Или корабль, плывущий далеко в море.

— Это да! Или машину какую-нибудь крутую заметим! — поддержал меня парнишка.

Взобраться удалось достаточно быстро, хотя мы и сделали две паузы, дабы не доводить усталость до критического предела. Еще одна предосторожность. Мало приятного если ты валяешься на земле не в силах пошевелить и пальцем, а над тобой нависает злобный монстр мутант. К черту такой адреналин.

Артем, как самый молодой и азартный, покорил вершину первым, опередив меня шага на четыре. И радостно задрал руки вверх, подражая альпинистам поднимающимся на величайшие заснеженные пики. Следом уже взошел и я, замерев на верхней точке и углубившись в созерцание открывшейся великолепнейшей панорамы.

Да… Ковчег красив. Очень красив. Пусть тут раздаются ядерные взрывы, накатывают на берег цунами, а люди продолжают ссориться, но мир Ковчега все же невероятно красив. Настолько красив, что его почти невозможно описать словами. Уверен, окажись на моем месте более творческий человек, он мигом достал блокнотик и принялся бы судорожно черкать, пытаясь запечатлеть хоть часть открывшейся ему красоты.

Настоящий здесь мир или виртуальный — другого у нас отныне нет. Даже если Земля не погибла, ведь мы ничего не знаем, то все одно, нам уже не вернуться. Мы цифровые воплощения. И смотреть на мир надо глазами местного жителя, а не восторженного туриста заглянувшего лишь на час другой, чтобы пробежаться там и сям с экскурсией. Нам здесь жить… я уже говорил эти слова сам себе, но готов повторять их каждый день.

Нам здесь жить!

И, слава Богу, что этот мир настолько красив и огромен! Тут долго скучать не придется…

— Дядь Жирдяй! У! Смотри!

— Вижу — кивнул я, заметивший сразу несколько бросающихся в глаза странностей — Вижу. Ну-ка…

Бинокль хоть и сломанный наполовину, но приближение давал, «картинка» была «мутная» — линзы от времени стали матовыми, почти непрозрачными. Но сейчас я и этому крайне рад, с весьма большой тревогой рассматривая двух дико страшных уродов, пытающихся доломать и без того сломанный грузовик.

Выглядело все странно…

Под нами, на узкой серпантинной дороге, стоит ржавая развалюха — очень большой грузовик шириной чуть не на всю дорогу. Такой машине место лишь на восьмирядных автобанах, а не на узкой виляющей горной дороге. Подобный колесный гигант мог появиться здесь лишь благодаря игровому рэндому, понатыкавшему технические диковинки тут и там. Судя по внешнему виду, грузовик простоял здесь целую вечность, превратившись в ржавый могильный памятник самому себе, да еще и исполняя роль баррикады, полностью перекрывшей дорогу. Шин понятное дело не осталось, хотя видны на земле рваные останки чего-то черного. От закрытого кузова так же не слишком много уцелело. А вот станина, сама основа машины, уж не знаю, как она правильно называется, казалась достаточно прочной. И словно бы как издевательство, поверх станины, у переднего ее края, торчала собственно безносая кабина грузовика. Почему издевательство? Да потому что кабина прямо сверкала свежей покраской вишневого цвета. Имелись и стекла! Ветровое, боковые и заднее. Вот как так, а? Все в хлам, а кабина целехонькая,… будто когда здесь проходил «временной циклон», кабину задело лишь его краешком, тогда как кузов и всю заднюю часть время не пощадило.

Но сейчас меня больше занимали те две твари… жуткие настолько, что аж зубы сводит. От омерзения. И страха! Я аж окаменел, вперив единственную линзу бинокля в эту парочку ночных кошмаров!

Страшно не из-за внешнего вида, хотя он поистине тошнотворен. Страшно из-за того, что два чудовища порожденных радиацией, действовали сообща и даже больше — они были в явно заметном симбиозе! Одна тварь сидела на другой и, размахивая чуть ли не десятком разных отростков — от клешней до щупалец — они дружно колотили гудящую кабину грузовика.

То, что сидело сверху, на спине своего более крепкого и обладающего ногами собрата, было сложно назвать каким либо именем. Больше всего смахивает на оплывший кусок сливочного масла, нездорового розовато-желтого цвета. Просто осклизлая куча… сгусток… уф… у меня аж мурашки по спине — ведь «осклизлая куча» размером с бычью тушу, может чуть больше. Большой наплыв исполняет роль носа, над ним налеплены два несоразмерно крохотных черных глаза. Вся туша ритмично сокращается — это дыхание, тут ошибиться невозможно. Нагнетает воздух внутрь своей неподвижной туши.

— Угх… — выдал мой юный напарник — Гадость! Это рыба-капля, дядь Жирдяй!

— Что?

— Та, что сверху — рыба капля! Я в передаче «ужасы глубин» ее видел, еще там, в другом мире.

— Ясно — кивнул я — Рыба-капля.

— Только очень большая и совсем… «потекшая»… а так один в один.

— Ясно — повторил я — А та штука что снизу?

— Не знаю… — замотал головой подросток — Можно в бинокль гляну, а? Вдруг пойму если разгляжу.

— Гляди — разрешил я, отдавая покалеченный оптический инструмент — Но это что-то вроде омара мне кажется… с червями в брюхе…

По-другому и впрямь никак не обозвать — очертания омара я узнаю, много раз видел как телезвезды в фильмах и на приемах употребляли в пищу ставшего столь дорогим и редким морского обитателя. Крупный рак. Не речной, а морской — это если по простому, по нашему.

Но эта тварь… метра три в длину, прочно стоит на узких лапах, две клешни, причем обе клешни без панциря — просто два раздвоенных куска мяса покрытых голой и натянутой как барабан кожей. Этими псевдо клешнями тварь и колотила по кабине грузовика, изредка поворачиваясь боком и добавляя другими лапами. Широкий плоский хвост безжизненно волочился по земле. А из брюха торчало около десятка отростков напоминающих червей или щупалец, активно дергающихся из стороны в сторону. Вот чего я не увидел, так это глаз у второй твари. А что заметил, так это что пара щупалец из тела «омара» уткнулись в тело «рыбы-капли» и ритмично сокращаются в такт с дыханием верхнего «седока».

— Ну мать его так и эдак… ну и ковбоя мы увидели с тобой — выдавил я — Прямо из ада… всадник апокалипсиса… там внизу точно омар. Или рак. На хвост глянь его…

— На кабину посмотрите! Там человек! Нет! Два человека! — вдруг зачастил Артем — Женщина и ребенок вроде… вот блин!

— Вот блин! — повторил я, подаваясь вперед и выхватывая останки бинокля у парнишки.

Точно… атакующая грузовик тварь как раз выбила одно из боковых стекол, вниз полетела целая туча стеклянного крошева, а в кабине на мгновение мелькнул силуэт пацана лет восьми-девяти, пытающегося отбиться от наседающего чудовища какой-то арматурой. Женщину я не увидел,… пряталась в глубине кабины?

— Дядь Жирдяй! — на меня уставился пронзительный взгляд подростка — Ведь мы их сейчас спасем, да?

Вот так вот в лоб…

И что мне теперь ему ответить?

Несколько часов подряд я «звонко пел» дифирамбы зарождающейся службе Искателей, рассказывал в красках, как мы уничтожили бандитов в заброшенном автомобильном тоннеле, давал подержать ему дробовик, заверяя, что эта автоматическая пушка двенадцатого калибра легко снесет кого угодно и что угодно с нашего пути. По сути, я прямо таки уши прожужжал подростку, ибо мне кровь из носу был нужен достойный напарник и что самое главное — постоянный напарник.

И вот теперь, пожалуйста,… все прямо в лучших традициях жанра — внизу ревут кровожадные чудовища, жалобно кричат и отбиваются их жертвы, а на вершине горы стоят два героя, готовясь вступить в неравную схватку со злом, дабы, несомненно, выйти из нее победителями…