Страница 13 из 97
В 1991 году, через три года после того, как был осужден и казнен, в советской печати (в западной прессе о нем писали еще в 1988 году, сразу после ареста) мельком упомянули генерал-майора Д. Полякова. Один из руководителей того же Главного разведывательного управления Генерального штаба долгие годы работал на американскую разведку, выдав ей сведения не просто секретные — «особой важности», сдав десятки агентов по всему миру, шифры, коды.
Так что американцы никогда не жаловались на нехватку сведений о советских вооруженных силах, предпочитая получать сведения из первых рук. Это советским гражданам не положено было знать, что такое Советская Армия, дабы не усомниться в состоятельности руководства и всей военной политики страны. Такую военную тайну надо было беречь как зеницу ока.
Советская сверхсекретность, в основе которой лежали примитивизм мышления, желание все важное утаить от своих соотечественников, имела самые печальные последствия. В глазах всего мира Советский Союз выглядел довольно зловеще.
Бывший директор ЦРУ Аллен Даллес в своих мемуарах так оценивал ситуацию с вопросами секретности: «В настоящее время Соединенным Штатам брошен вызов со стороны враждебной им группы государств, которые исповедуют образ жизни и систему государственного управления, чуждые нашему. Само по себе это явление не новое: мы сталкивались с подобными вызовами и раньше. Новое состоит в том, что сейчас мы впервые имеем перед собой противника, обладающего достаточной военной мощью для того, чтобы нанести сокрушительный удар непосредственно по Соединенным Штатам.
Правда, мы располагаем такими же возможностями по отношению к противнику. Но в свободном обществе средства обороны и сдерживания готовятся достаточно открыто, в то время как противная сторона возвела вокруг своих приготовлений непреодолимую стену секретности…
Они (Советский Союз и Китай) отвергают принцип инспектирования, который мы считаем необходимым для контроля над вооружениями, и, глазом не моргнув, утверждают, что подобная секретность представляет собой крупное преимущество и важнейший элемент политики. Они требуют права тайно вооружаться, чтобы быть в состоянии тайно совершить нападение (если они того пожелают)».
Кремлевскими политиками мир рассматривался как интервал между войнами и надо было успеть приготовить для будущего противника как можно больше сюрпризов. Сокрытие информации никак не увеличивало безопасности, наоборот, не снятые вовремя подозрения порождали ощущение растущей военной опасности, вынуждая принимать ответные дестабилизирующие меры. Все это увеличивало вероятность случайного конфликта и — что не менее опасно — вероятность его неконтролируемой эскалации.
Даже подписав Договор об обычных вооружениях в Европе, передав десяткам стран полные данные о своих вооруженных силах (и каждый год обновляя их) — о нумерации, подчиненности, дислокации и вооружении, продолжали скрывать их от своего народа. По-прежнему танкисты Энской части взаимодействовали на учениях с авиаторами Энского полка, продолжая славные традиции Энской дивизии.
Вместо того чтобы изучать опыт второй мировой войны, извлекать из него уроки на будущее, архивы были закрыты для исследователей. Даже фонды давно расформированных полков получили гриф «секретно». Историю войны писали специально отобранные и проверенные товарищи. Каждую строчку, выписанную в архивах, проверяли под лупой и при малейшем сомнении замазывали. При этом цензоры колебались вместе с генеральной линией, переписывая историю под очередного великого полководца.
Попасть в архивы могли люди, имевшие допуск к секретным сведениям, каковых, естественно, было немного. Потому-то реальной, подлинной истории второй мировой войны, Советской Армии мы не знаем до сих пор, и вряд ли узнаем в ближайшее время. Попытка приоткрыть завесу секретности, сделанная после краха империи, больших результатов не дала и все осталось как прежде. Слишком много скелетов хранится в военных шкафах.
ПАРТИЯ — НАШ РУЛЕВОЙ
До последних дней жизни Советского Союза сохранялся мощный аппарат, осуществлявший строгий контроль партии над Вооруженными Силами. Имя ему было — Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота, или короче — ГлавПУР.
ГлавПУР официально считался органом, руководящим партийно-политической работой в Советских Вооруженных Силах, и действовал на правах отдела ЦК КПСС. Состояло оно из трех отделов — пропаганды и агитации, организационно-партийной работы и кадров.
Главное политуправление следило за деятельностью армейского командования, контролировало моральный облик солдат и особенно офицеров, во многом определяло военную доктрину.
Основная функция марксистско-ленинской теории как господствующей в СССР идеологии, заключалась в том, чтобы теоретически, идейно и духовно обеспечить политическую стратегию коммунистической партии и государства, защищать и прославлять коммунистическую партию, социалистический строй.
Решалась эта задача чаще всего посредством искажения действительности, создания мифов и легенд: мировая социалистическая революция, диктатура пролетариата, полная и окончательная победа социализма, развитой социализм, загнивающий капитализм, империализм — канун социалистической революции, интернациональный долг, мирное сосуществование государств с различным политическим строем и тому подобное.
В теоретическом обеспечении политики КПСС важную роль играло марксистско-ленинское учение о войне и армии. И это объяснимо. Добиться мирового социалистического господства было невозможно без вооруженного насилия, войн. Поэтому и здесь были созданы соответствующие концепции, мифы и легенды: теория социалистического насилия; абсолютизация экономического фактора как источника и причины войн; концепция справедливых войн; отсутствие внутренней функции в социалистических армиях; победа малой кровью; право первыми развязывать войны; воевать на чужих территориях; победа в ядерной войне; после ядерной войны прекратит существование система капитализма и так далее.
Сама внутренняя природа тоталитарного социалистического государства создавала тепличные условия для развития марксизма-ленинизма, его учения о войне и армии, способствовала установлению его теоретической и организационной монополии среди всех наук. Он был больше чем наука наук. Он был сверхнаукой, монополизировавшей и всю военную теорию.
Творцами марксизма-ленинизма, учения о войне и армии выступали только вожди партии, ее генеральные секретари. Изрекать «истины» могли только они, остальные должны были прилежно их изучать и цитировать при каждом удобном и не очень случае. КПСС за семьдесят с лишним лет своего господства создала мощную пропагандистскую систему, которая насильственно внедряла эту идеологию в сознание народа, в том числе личного состава Вооруженных Сил.
Партией был опущен «железный занавес», изолировавший духовную жизнь огромной страны, военно-теоретическую мысль от мировых духовных ценностей, от мировой военной науки. Многочисленные партийные идеологи искажали научные идеи западных ученых, фальсифицировали военную историю; подвергали критике примитивными аргументами достижения западных военных теоретиков, тщательно скрывая аргументацию своих противников.
В Советском Союзе политические лозунги и реальная действительность часто противоречили друг другу. Например, в партийных документах провозглашалось, что социалистическая армия выполняет только внешнюю функцию. Однако практика не соответствовала мифу. Армию использовали при подавлении кронштадтского мятежа, антоновского восстания в Новочеркасске, Тбилиси, Баку, Вильнюсе.
В силу многих причин «марксистско-ленинское учение о войне и армии» приобрело на практике характер иллюстрирования и обоснования принятых политическим руководством страны решений и стало каноническим сводом идеологизированных догм, которые не объясняли жизнь, а загоняли ее в рамки заданной схемы, оставляя за скобками все, что не вписывалось в нее.