Дракон в серебряной чешуе

Удивительно, но Джервон мучительно медленно шевельнулся, рывками, будто преодолевая невыносимую тяжесть, поднял меч и перерубил петлю. Она отскочила, скрутилась к замерла.

Выходит, обычное оружие тоже может служить защитой! Те, что стояли, подобно статуям, почти все были вооружены, но мечи их оставались в ножнах. Похоже, что все эти люди были настолько под властью чар, что даже не пытались защитить свою свободу.

Серебряная женщина зашипела, как разъяренная кошка, и швырнула в меня четвертую петлю, однако я опять перехватила ее и отбила жезлом. Теперь я понимала, что настала пора мне перейти в наступление. Уравновесив жезл, как копье, я метнула его прямо в грудь серебряной женщины. Она пронзительно закричала и, как щитом, прикрылась волосами, но жезл глубоко вонзился в ее тело, а волосы, сквозь которые он прошел, расплавились и отвалились. Однако женщина вырвала жезл и переломила его о поверхность каменной плиты, на которой стояла, но половина волос все же съежилась и опала. Я быстро подхватила меч. Джервон, продолжая двигаться так, словно обе его руки скованы свинцовой тяжестью, с усилием бил по остальным петлям. Он действовал так медленно, что они успели окружить его.

Но мне некогда было любоваться на Джервона, надо было срочно нападать, и я, перепрыгнув через петли, оказалась перед круглой плитой. Лицо женщины снова обратилось в череп. Руки оставили в покое волосы и стали удлиняться на глазах, а пальцы превратились в огромные когти, подобные кинжалам. Я взмахнула мечом и занесла удар… в пустоту. Но женщина никуда не исчезла, и ее когти по-прежнему тянулись, готовясь перервать мне горло. Я снова ударила и поняла: передо мной — морок, видение, а источник магии в другом месте, и победить я могу, только отыскав его.

До меня донесся слабый крик. Джервон успел перерубить две пели, а третья оплела его ноги и ползла вверх. Но у меня нет времени возиться с ним — я должна найти источник магии. Он наверняка где-то поблизости, иначе сила бы его ослабла.

Женщина стояла на месте, а ее окогтившиеся руки продолжали удлиняться. Она вертела головой, делая немыслимые обороты, чтобы ни на миг не выпустить меня из поля зрения. Злобное рычание вырывалось из ее рта, с каждым мгновением она все больше утрачивала сходство с человеком, и ее злоба в точности соответствовала обличию. Сейчас я уже понимала: она привязана к каменной плите чарами и ни на что, кроме фокусов с волосами, не способна.

Миновав строй неподвижных фигур, я медленно двинулась по кругу, не отводя глаз от женщины. Когти ее вновь превратились в пальцы, и она поднесла руки к лицу, сложив ладони чашей, словно скрывая в них какую-то драгоценность, и придвинув эту чашу к губам, осторожно дунула. Она явно готовилась к новому нападению, только неясно, какому. Внезапно она раскрыла ладони. В них находилось какое-то маленькое существо. Прежде я ничего подобного не видела, но не сомневалась, что это — порождение зла.

У него была острая морда, увенчанная рогами, и когтистые крылья — все алого цвета, точно искра, вьющаяся над пламенем. И эту гнусную тварь женщина подбросила вверх. Я была уверена, что тварь немедленно ринется на меня, но она сделала в воздухе круг и исчезла. Неизвестно, когда и где возникнет она опять, но роскоши ожидания я себе не могла позволить. Необходимо было продолжать поиски. Я перебегала от колонны к колонне, а женщина, скаля зубы в злобной усмешке, продолжала следить за мной.

Лишившись жезла, все свои надежды я связывала с кубком. Создание Власти должно указывать на источник Власти по мере приближения к ней, таким образом я надеялась найти его, этот источник Власти, которой подчинялась женщина. Но светлый край кубка больше не блестел.

Я отошла от колонны. Несомненно, источник силы — в центре, под каменной плитой, на которой стоит женщина. Как же ее поднять или сдвинуть?

Я остановилась за спиной Джервона. Его ноги оплели не только петли, но и отдельные пряди волос, отброшенные женщиной. Они ползли вверх, но рука его, державшая меч, все еще оставалась свободной. Теперь мне было ясно — нужно действовать сообща. Однако сумеет ли он помочь… и захочет ли?

Я обвела вокруг него своим темным мечом и паутина волос, съежившись, рассыпалась. Джервон повернул ко мне голову. Его бескровное лицо было неподвижно и во всем сходно с лицами тех, остальных. На нем жили только глаза.

— Помоги мне… сдвинуть плиту, — я положила меч на его плечо. Он дернулся и тяжко двинулся с места.

Я ни на миг не забывала про крылатую тварь, что выпустила женщина. Зачем? Для нападения? Или она послала за помощью?

Джервон сделал шаг, а потом, с моей помощью, другой — чудовищно медленно. Я убрала кубок за пояс, перехватила его руку с мечом и вонзила острие в зазор между плитой и полом.

Страшная когтистая рука взлетела к самому лицу Джервона, но что-то отвело ее, вероятно, амулет. Я укрепила в зазоре и свой, меч и громко крикнула:

— Поднимай!

Обеими руками я сжала рукоять меча, и в то же мгновение неизвестно откуда возникла алая тварь, целясь мне прямо в глаза. Я откинула голову, но силы, которым я так долго служила, помогли мне не выпустить меч.

Меня словно полоснули горящим факелом по лицу, я слышала визг и шипение, но думала только о каменной плите. И она поддалась. Напрягая все силы, я налегла на меч и снова крикнула:

— Поднимай, Джервон!

Действуя вдвоем мечами, как рычагами, мы приподняли камень. Крылатая тварь пронеслась над нами, и Джервон, вскрикнув, отшатнулся. Дело, однако, было сделано — плита опрокинулась.

Глава седьмая. СИЯНИЕ СЕРЕБРА

Женщина, грозившая нам с камня, сгинула, но алая тварь опять вцепилась мне в глаза с такой злобой, что я отпрянула, почти ослепнув от боли, но не выпустила меча, и так же, вслепую, ударила в открывшееся нам пространство. Послышался слабый всхлип, и алая тварь пропала.

Я стояла у края неглубокой ямы. В ней лежал саркофаг, который мой меч легко пронзил, словно сырую землю. Разрубленный саркофаг стал терять очертания, растекаться, а потом бесформенная груда начала уходить в землю. Спустя несколько мгновений от нее не осталось и следа.

Каменный пол под моими ногами пошел трещинами, сперва по краям ямы, а потом трещина зигзагами побежала дальше, к одному из окаменевших мужчин. Он, казалось, дрогнул, шевельнулся, но его порыжевший от ржавчины доспех скрывал голые кости, с грохотом раскатившиеся по треснувшему полу вместе с обломками изъеденной временем стали. То же самое стало происходить и с остальными. Лишившись чар, создавших для них подобие жизни, они рушились один за другим.

— Они мертвы! — сказал Джервон.

Я взглянула на него. Лицо его вновь оживало, как будто он просыпался.

— Да, и давно. И эта женщина тоже давно мертва.

Я вырвала свой меч, торчащий из земли. Острие было оплавлено, словно побывало в кислоте, и от лезвия осталось всего три четверти. Убирая меч в ножны, я подивилась заключенной в саркофаге силе.

Но Эйнин! Я почти забыла о нем!

Я мгновенно развернулась в его сторону. Он зашевелился, неуклюже потрогал голову, шагнул и зацепился за скелет и доспехи своего менее удачливого собрата. Я кинулась, чтобы подхватить его. Он моргал и вертел головой, точно внезапно разбуженный.

— Эйнин! — Я обхватила его за плечи и осторожно встряхнула, как это делают с детьми, когда они заходятся в ночных кошмарах.

Он неуверенно вгляделся в меня.

— Эйдис? — спросил он, все еще сомневаясь в реальности происходящего.

— Эйдис, — согласно ответила я и вынула кубок.

Тьма исчезла, и серебро сияло в лунном свете так, будто кубок был только что изготовлен. Вытянув руку, Эйнин дотронулся до кромки кончиком пальца: — Дракон в серебряной чешуе…

— Да. Он предупредил меня, что тебе угрожает опасность, и привел сюда.

Он огляделся. Трещины углублялись, колонны утратили свое неестественное свечение, многие из них рухнули. Владевшая ими Сила ушла.