Страница 18 из 19
– Что здесь происходит? – спросил он у Стефани.
– Несколько дней назад я прослышала о связи Кассиопеи со Львом Соколовым. Также я узнала, что русские проявили к этому интерес.
Малоун до сих пор не мог прийти в себя после двойного убийства.
– Вы убили тех двоих, за которыми я следил, чтобы мне не оставалось ничего другого, кроме как иметь дело с вами, – сказал он, обращаясь к Ивану. – Вы не могли допустить, чтобы я что-либо выведал от них, верно?
– Они есть плохие люди. Очень-очень плохие люди. Они заслуживать то, что получать.
– Я не знала, что такое произойдет, – вставила Стефани, обращаясь к Малоуну. – Но, если честно, я нисколько не удивлена.
– Вы знакомы друг с другом? – спросил ее Малоун.
– Нам с Иваном уже приходилось встречаться.
– Я не просить тебя помогать, – заметил Иван. – Это не есть иметь отношение к Америке.
Но Малоун понял, что Стефани вмешалась в это дело, соблюдая древний принцип: «Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе».[5]
– Коттон, – сказала она. – Кассиопея ввязалась в нечто огромное, что ей не по плечу. В Китае в самом разгаре борьба за власть. Карл Тан, первый заместитель председателя Госсовета, и Линь Йон, председатель Комитета партийного контроля, сошлись в беспощадной схватке. Мы наблюдаем за этим противостоянием, стремительно перерастающим в полномасштабную войну. Как я уже говорила, о вовлечении Кассиопеи мне стало известно несколько дней назад. Копнув глубже, мы обнаружили, что Ивана это также интересует…
– Поэтому ты прыгнула в самолет и вылетела в Данию.
– Это моя работа, Коттон.
– Мы оба не хотим, – сказал Иван, – чтобы Тан побеждает. Он есть Мао опять, только хуже.
Малоун повернулся к нему:
– Ты говорил про пропавшего ребенка и человека по имени Лев Соколов.
– Товарищ Соколов есть геолог, – объяснил Иван. – Он русский, но работает на Китай. Скажем так: он знает информация, которая он лучше не знать.
– Вот почему для вас было лучше, когда Соколов считался мертвым, – заметил Малоун.
Иван молча кивнул.
– И что же ему известно?
– Ты лучше не знать.
Малоун повернулся к Стефани:
– Надеюсь, тебе это известно.
Она промолчала.
Малоун почувствовал, как в нем разгорается ярость.
– На что такое важное наткнулась Кассиопея, черт побери, что ее подвергли пытке водой?
Стефани снова ничего не сказала, хотя было очевидно, что ответ ей известен. Она выразительно посмотрела на Ивана.
– Расскажи.
Русский задумался, и до Малоуна вдруг дошло, что Иван не простой оперативник. Он был из тех, кто принимает решения.
Как и Стефани.
– Витт, – наконец заговорил Иван, – разыскивает один артефакт. Светильник, которую хочет Карл Тан. Когда Соколов не сотрудничает с ним, Тан похищает его сын. Тогда Соколов делает две вещи, которые Тан не ожидает. Он звонит Витт и исчезает. Никто не видит Соколов вот уже две неделя. – Русский снова щелкнул пальцами. – Исчез.
– И тогда Карл Тан схватил Кассиопею? – спросил Малоун.
Иван кивнул:
– Я говорю да.
– Коттон, что произошло там сегодня? – спросила Стефани.
Малоун рассказал про анонимную записку, про пытку водой, про свою импровизацию.
– Мне показалось, лучше всего будет сыграть так. Разумеется, я не предполагал, что у меня будут зрители.
– Уверяю тебя, – сказала Стефани, – мы намеревались проследить за этой парочкой и узнать, куда они приведут. Затем я собиралась ввести тебя в курс дела. Убивать их не входило в мои планы.
– Вы, американцы, совать нос в мое дело, – недовольно проворчал Иван. – Затем хотите меня учить, что делать.
– Взгляни правде в глаза, – сказал Малоун. – Убив этих двоих, ты оборвал ниточку, которая могла нас куда-нибудь привести, так что теперь мы еще больше зависим от тебя.
Иван пожал плечами:
– Плохие вещи случаются. Берите что у вас есть.
Малоуну очень захотелось ткнуть кулаком в морду сукиному сыну, но он сдержался.
– Так почему же этот светильник имеет такое большое значение?
Иван снова пожал плечами:
– Он есть из старой гробница. Соколов должен его иметь, чтобы Карл Тан быть доволен.
– Где этот светильник? – спросил Малоун.
– В Антверпен. Вот почему Витт приезжает туда четыре дня назад. Она исчезает два дня спустя.
Малоуну захотелось узнать, что так встревожило русских, заставив их развернуть крупную операцию разведывательных служб с участием руководителя среднего, а то и высшего звена; притом они, стремясь расстроить планы американцев, не побоялись нагло, средь бела дня застрелить двух человек прямо в центре Копенгагена. Все это громогласно кричало, вопило: «Тут что-то важное». И почему в Вашингтоне заинтересовались этим настолько, что посчитали нужным привлечь «Магеллан»? Как правило, к Стефани обращались только тогда, когда обычные разведывательные каналы оказывались неэффективны. Определенно, Кассиопея наткнулась на что-то важное, раз кто-то решил подвергнуть ее пыткам. А что, если ее опять пытают, прямо сейчас? Те двое, что были убиты перед входом в «Англетер», не доложили своим боссам, поэтому тот, кто прислал видео, должен был догадаться о провале.
– Мне необходимо сесть за свой компьютер, – сказал Малоун. – Возможно, эти люди снова пытаются со мной связаться.
– Очень в этом сомневаюсь, – заметила Стефани. – Решив пойти на импровизацию, Иван тем самым, скорее всего, определил судьбу Кассиопеи.
Малоун не хотел это слышать, но она была права. Что лишь еще больше его взбесило. Он гневно повернулся к Ивану:
– Тебя, похоже, это нисколько не волнует.
– Я есть голодный.
Поймав взгляд официантки, русский указал на блюдо с копчеными сардинами в витрине прилавка и растопырил пять пальцев. Та кивнула, поняв, сколько рыб принести.
– От них у тебя будут газы, – заметил Малоун.
– Но они есть вкусные. Датчане хорошо готовят рыбу.
– «Магеллан» проводит полномасштабную операцию? – обратился к Стефани Малоун.
Та кивнула:
– По высшему разряду.
– И что ты от меня хочешь? – Малоун указал на Ивана. – Вот сержант Шульц, похоже, ничего не знает, ничего не видит и ничего не слышит.
– Кто это говорит? Я это совсем не говорить. Я знаю очень много. И я люблю «Герои Хоган».[6]
– Ты же просто тупой русский.
Грузный мужчина расплылся в улыбке:
– О, понимаю. Ты хочешь меня сердить. Выводить из себя, я правильно говорю? Большой тупой русский выходит из себя и говорит больше, чем нужно. – Иван шутливо погрозил похожим на сардельку пальцем. – Ты очень много смотришь по телевизор «Документальные криминальные расследования». Я люблю эта передача. Ее ведущий Марк Хармон – хороший парень.
Малоун решил зайти с другой стороны.
– Что должно было произойти после того, как Кассиопея нашла светильник?
– Она отдает светильник Тан, тот возвращает мальчик.
– Неужели ты действительно в это веришь?
– Я? Нет. Карл Тан не есть честный. Мальчик есть пропал. Я это знаю. Ты это знаешь…
– Кассиопея это знает, – закончила за него Стефани.
– Совершенно верно, – заключил Малоун. – Поэтому она подстраховалась и спрятала светильник. Ее схватили. Она сказала, что светильник у меня, стараясь выиграть время.
– Я знаю Кассиопея мало, – сказал Иван. – Она есть хитрая?
«Возможно, в данном случае она перехитрила саму себя».
– Вот Иван говорит, что евнухи намереваются захватить власть в Китае. Братство «Ба», как он их назвал.
Стефани кивнула:
– Радикальная группировка. У них большие планы, в которых нет ничего хорошего ни для нас, ни для кого бы то ни было еще. В нашем Государственном департаменте эту угрозу считали нереальной, однако это оказалось не так. Вот еще одна причина, Коттон, почему я здесь.
Малоун понял, в каком затруднительном положении она оказалась. Русские или китайцы? Головная боль или расстройство желудка? Но он почувствовал и кое-что еще. То, о чем Стефани пока что не хотела говорить.
5
Эти слова приписываются древнему китайскому полководцу Сунь Цзы, однако в действительности их впервые произносит один из героев фильма «Крестный отец-2».
6
Один из персонажей американского телесериала «Герои Хогана», сержант Шульц, добродушный толстяк, постоянно повторяет, что он ничего не знает и ничего не видел.