Нашествие

Прерывая поток горьких мыслей, раздалась команда.

– Разгружаемся!

Работа закипела, горы окрашенных в зеленое ящиков перекочевывали с платформ на прогретый мох соснового леса. Впервые за всю дорогу открылись теплушки и наружу, настороженно озираясь, стали вылезать прижимающие к себе детей женщины. Игорь присвистнул, жен комбатантов оказалось куда как больше, чем он ожидал. Гораздо больше, чем солдат и офицеров разбитой части, на самый первый взгляд не менее восьми-девяти сотен человек. С учетом потерь во время бомбардировок, в военном городке должно было остаться куда как меньше людей. Или командование взяло «на борт» и посторонних гражданских? Вполне может быть, у кого поднимется рука оставить на смерть девушку с крошечным младенчиком? А ведь есть еще БТРы, отправленные в город за семьями офицеров, еще сотня человек. И почему остановились здесь, в лесу? Неужели прикажут рыть землянки?

Нет, не землянки. К толпившимся возле ящиков солдатам вышел сам Абликов, в сопровождении трех офицеров. Остановился, заложив руки за спину. Высокий, полный, крепкий мужчина, несущий на плечах заботу о них,

– За лесом, в километре отсюда, поселок. Мы остановимся там, свободных домов хватает. Всё солдаты, располагаемся на новом месте. Здесь теперь будет наш дом, а свой дом требуется обустроить. Сейчас вас накормят, а после этого мы будем перебрасывать вещи в поселок.

Накормить сразу не удалось, обещанной еды пришлось прождать несколько часов, пока сумели наладить снабжение, распределяя небогатые запасы между спасшимися. Но и после этого нормально поесть ему не дали. В район арсенала отправляли колону из пяти грузовиков и он, как еще не вполне оправившийся от контузии, а потому не вполне пригодный для тяжелой работы, был прикомандирован к личному составу колонны. Белкина отправили вместе с ним.

Колонна состояла из пяти разномастных грузовиков, наспех реквизированных в соседнем совхозе, или подобранных брошенными на проходящем рядом шоссе. Три ЗИЛа, один КАМАЗ и даже приспособленный к перевозке бревен КРАЗ, на который сейчас в спешном порядке устанавливали некое подобие кузова.

Отправку назначили на девять часов утра, рассчитывая, что на место они прибудут в аккурат к полудню. Сонного вида, пожилой, чернявый прапорщик, рассортировал личный состав по двум первым в колонне машинам. Пятнадцать человек охраны, пять водителей и он сам, колонна вышла слишком маленькая, чтобы привезти все необходимые для обустройства вещи, но реальность диктовала свои условия, больше машин пока найти не удалось.

Игорь, дожевывая на ходу запрыгнул в кузов второй машины. Оттащив в свой угол пару пустых мешков, он улегся на это импровизированное ложе и уснул даже прежде, чем машины тронулись в путь. Контузия брала свое, и его постоянно тянуло в сон.

Проснулся Игорь от негромкой музыки, что играла совсем рядом. Магнитофон, у одного из солдат с собой оказался магнитофон и пара кассет. Грубейшее нарушение маскировки, но старший конвоя, прапорщик, спал в передней машине, а люди настолько отвыкли за последние три дня от музыки, что простенькая мелодия «Любэ» казалась им слаще, чем концерт Бетховена для заядлого меломана. Хотя, Игорь тут же понял, что чуть не сморозил глупость, музыка никак не могла быть громче автомобильных моторов. Один из лежащих солдат, судя по эмблеме контрактник, приподнялся на локте и спросил у владельца магнитофона.

– Слышь друг, а запасные батарейки у тебя имеются?

Тот развел руками.

– Вот чего нет, того нет, но эти еще пару часов протянут. Я думаю в городе что-нибудь раздобыть.

Стрелки часов показывали пять часов вечера. Чем ближе к городу они подъезжали, тем больше становилось вокруг следов разрушений. Впрочем, людей наоборот встречалось все меньше и меньше. Толпы беженцев уходили из города. Игорь содрогнулся от пронзившей сознание ассоциации, все так походило на лето сорок первого года. В фильмах про войну, да, точно, он вспомнил, где видел такие выражения лиц у людей. Тупая усталость и страх. Завидев пять грузовиков с солдатами в кузове, люди приободрились, но видя, как мало пассажиров в этих грузовиках улыбки их блекли вновь.

Сергей толкнул его в бок.

– А интересно, почему почти нет встречных машин?

Игорь сдвинул кепку на затылок.

– Гаражи обычно далеко от дома, в таком хаосе до них черта с два доберешься, да и пробки я думаю были немаленькие на улицах, завалы опять же.

– Хм, а как же мы то до складов доберемся?

– Хороший вопрос, ты его товарищу прапорщику задай, у него погоны больше.

Передняя машина резко затормозила, вынудив остановиться и остальных. Игорь высунулся из за борта, на всякий случай пододвинув поближе пулемет. Опасности не наблюдалось, головную машину остановил вышедший на проезжую часть незнакомый офицер в порванном с правого боку камуфляже.

– Куда прете, вашу мать, жить надоело?!

Из кабины высунулся заспанный прапорщик.

– Чего случилось то, товарищ капитан?

Офицер подошел поближе.

– На машинах в город не пробраться, эти летающие хреновины вернулись и патрулируют улицы. Их немного, у пешего есть шанс проскочить незамеченными, но машины они отстреливают на ура.

Прапорщик выругался столь замысловато, что Игорь невольно почувствовал уважение к этому немолодому уже человеку. Капитан удивленно приподнял бровь, оценив мастерство.

– Ну ты выдал, прапорщик. Вы из какой части будете?

– Арсенал ГРАУ, точнее его остатки.

– Это тот что на Блюхера? Бывал у вас. Где дислоцированы сейчас?

Прапорщик нахмурился.

– А ты собственно кто?

Капитан сплюнул в придорожную пыль.

– Дед Пихто, епрст! Прапорщик, вы что, сдурели, в шпионов не наигрались? Наши враги не люди, я их шпионом быть не могу по определению!

– А мне без разницы! Я этих нелюдей еще живьем не видел и знать не знаю, какие они. Документики предъявите, капитан!

– Да пошел ты!

– Семенихин, Нахалов, взять его!

Из кузова головной машины споро выпрыгнули два солдата. Один взял капитана на прицел, второй, безоружный подошел вплотную и… И оказался в пыли, сбитый с ног молниеносным тычком под ребра. Миг спустя и первый, уже обезоруженный валялся рядом, а капитан, запрыгнув на подножку грузовика, передал прапорщику отобранный автомат.

– Капитан Демин, триста тридцать первый гвардейский полк ВДВ, рота тихой разведки, документов при себе таки не имею. Ты бы не разбрасывался своими ребятишками, прапорщик, они еще молодые, им жить да жить.

Прапорщик крякнул.

– Эк ты их ловко, а ить не последние парни в батареи были. Ладно, верю. Хреновые новости ты принес капитан. У меня приказ, доставить с наших складов кое что из того, что не успели забрать сразу. Точно машинам не пройти?

– Сто в гору, прапорщик. Тебя кстати как зовут?

– Иваном, Васильевичем.

Капитан протянул руку.

– Ну а меня Славой. Фамилия то у тебя часом не Грозный?

– Ну достали! Прокопчук моя фамилия.

– Не обижайся Иван Васильевич. Что у тебя говоришь за приказ то?

– Обыкновенный у меня приказ. Мы на поезде эвакуировались, восемьсот душ, с них половина бабы и ребятишки, семьи наши. Сам понимаешь, такую прорву прокормить, а состав не резиновый, да и времени в обрез было.

Капитан кивнул, соглашаясь.

– Да уж, именно, что в обрез, часа через три вас третьей волной и накрыло бы. Я из отпуска возвращался. На московском вокзале начало и застал, бомбежку в метро пересидел, десант то мимо нас прошел, как я понял они все больше очаги сопротивления зачищали, ну а утречком, я как раз машину раздобыл, роботы и вернулись. За теми, кто не успел выбраться. Так что даже и не надейтесь проскочить, уничтожат вас.

– Докуда можно добраться более менее безопасно?

Прапорщик достал из бардачка карту Питера, Демин быстро сориентировался, и ткнул пальцем куда то в окраину.

– Километров за пять от вашей части, дальше все дороги завалены, да и эти – он выделил слово «эти» настолько неприкрытой ненавистью, что даже находящийся в десятке метров от него Игорь невольно поежился. – И эти там уже попадаются.