Страница 6 из 56
— Так вот что такое дегуманизация! — наконец сказал Рамачария. — Теперь мне кое-что ясно. Не все, нет, я, наверное, действительно отсталый человек.
— Да, — твердо сказал Бомпер, снова прохаживаясь перед гостем. — Человек, повторяю, не центр жизни. Мы, как, художники, должны встать над «человеческим». Искусство не обязано брать на себя защиту интересов человека. Сверхдействительное — единственное, что еще осталось, мир сновидений!
— Но кто же вы? — спросил Рамачария, протирая свои очки и смотря на собеседника с жалостливой улыбкой.
— Я проповедник нечеловеческого! — ответил с вызовом Бомпер.
Рамачария грустно улыбнулся одними глазами.
— Я вижу, — сказал он после некоторой паузы, — что вы не отказываетесь от литературы, но вы все ваши усилия направляете на то, чтобы увести читателя, современного человека, от реального мира с его глубокими трагическими проблемами. Вы хотите создать произведения-наркотики, полные литературного героина, которыми подмените настоящее искусство, но я не могу понять, зачем вам это нужно. Может быть, вы хотите, чтобы эти голодные люди впали в некий гипноз, вошли в мир призраков и забыли о том, что за стенами, например, кино, где кинофицированы ваши книги, где им покажут мир снов, есть жестокая, беспощадная жизнь. Вы хотите, чтобы ваши читатели усыпляли себя сонной лихорадкой и скользили, усыпленные вами, в бездну, которая вполне реальна, потому что это бездна социальной несправедливости, бездна рабства и унижения человеческого духа...
Бомпер даже замахал руками перед лицом своего противника.
— Послушайте, я не хочу ничего знать ни о коррупции, ни о положении рабочего класса, ни о том, как укрепить ваш государственный сектор или как устранить голод в деревне, где ослы стали ростом с собаку; я не хочу знать ваших отношений с капиталистами и ростовщиками или найти довод, чтобы Китай перестал угрожать Индии...
Рамачария встал. Он с достоинством поклонился и сказал, направляясь к двери:
— Мистер Бомпер! Иностранцы, приезжающие в Индию, привыкли называть ее страной чудес. Но сегодня я услышал чудеса, которые появились с Запада. Я желаю вам успеха в ваших сверхчеловеческих поисках...
— А я, — сказал Бомпер, — желаю вам кончать с чепухой о человеке. Напишите в старом духе роман и назовите его «Последний роман о человеке». Это будет сенсация, и вы станете всемирно известны!
Рамачария раскланялся и тихо вышел из комнаты, ничего не ответив.
Когда Яков Бомпер в своих сомнениях достиг предела, подводя итог бесцельной своей поездке, не обогатившей его никакими ошеломляющими открытиями, и решительно собирался прекратить дальнейшую растрату времени, появился Шри-гуша.
Он возник так неожиданно, бесшумно, незаметно, как будто вышел из стены. Обернувшись, Бомпер увидел перед собой человека, смотревшего на него с такой признательностью, с таким обожанием и с таким упорством, точно он давно был его преданным слугой, и только особые обстоятельства разделили их в свое время, и теперь вновь наступило давно ожидаемое свидание. Человек сказал:
— Намаете! («Здравствуйте!») Я Шри-гуша! — и сложил руки подобающим образом.
Что-то в этих приподнятых бровях, в жгучей темноте бронзового лица, в небритости щек, в черной, точно приклеенной шевелюре показалось Бомперу знакомым, и он от растерянности сказал:
— Ну и что?
Человек повел руками, приподнял плечи, улыбнулся, сказал:
— Ача хай, шукрия! («Спасибо, хорошо!»)
И тут Бомпер все вспомнил. Этот наглец
тогда в «Моти-Махале» рассматривал его так долго и откровенно, сидя за дальним столом. И, чтобы ошеломить пришельца, он спросил:
— Это вы были в «Моти-Махале» несколько дней назад? Я видел вас там и запомнил, да, запомнил. Это были вы?
Человек не выказал никакого удивления:
— Это был я! Я увидел вас со своим знакомым и долго решал, подойти или не мешать вашей беседе, вот отчего я так смотрел на вас. И решил, что не подойду, не буду вам мешать...
— Так вы знаете Шведенера? — искренне удивляясь, спросил Бомпер. Так вот кого Ив послал к нему! Все было естественно.
— Да, я хорошо знаю вашего друга, — сказал Шри-гуша.
— Садитесь, — пригласил Бомпер и сам сел и предложил посетителю сигарету.
Тут же он вспомнил свой разговор с Рамачария и окинул подозрительным взглядом черный сюртучок и длинные узкие белые брюки Шри-гуши.
— А вы не писатель, не журналист? Как ваше настоящее имя? Как вас зовут, Шри-гуша?
— Шри-гуша, — с почти насмешливым полупоклоном ответил индиец, — Я не писатель. Писатель вы, и вам нужны, как всякому писателю, особые переживания?
Лицо его стало непроницаемым. Он умолк, ожидая, что скажет Бомпер. И вдруг на Бомпера нашло раздражение. Он с некоторой резкостью начал говорить, что если Шри-гуша пришел предложить ему разные поездки и осмотры древностей, памятников, богов, разных
Тадж-Махалов, то пусть поищет кого-нибудь в другом месте.
Шри-гуша осматривал его со спокойной сосредоточенностью.
— Вас интересуют живые ощущения, — сказал он без улыбки, — начнем с самого легкого. Как мистер относится к красоткам и каких он предпочитает? Все прелести стран Востока к его услугам. И Запада, — добавил он. помедлив.
«Однако, — подумал Бомпер, — это уж очень примитивно».
— Нет, — сказал он, — никаких красоток.
Шри-гуша не моргнул глазом.
— Восточные поэты хорошо воспевали то, что в таком спросе сегодня в свободном мире. Ганимеды?
Бомпер удивился, но не показал удивления. Он сказал:
— Вы, видимо, где-то обучались по западному образцу. Откуда вы знаете про Ганимеда?
— Я окончил католическую школу, правда, не полный курс...
— Ганимеды не пойдут. Что еще?
— Есть просвещенные, богатые жены раджей. Это трудно, у них большие требования, но для такого знатного гостя я готов поискать...
Бомпер рассмеялся, представив в своих объятиях толстую, размалеванную, в бриллиантах. красотку, у которой на крыле носа алмазная звездочка.
— Не ищите. Жены раджей — вчерашний день.
Шри-гуша пожал плечами.
— Я понимаю, что для писателя нужно что-то новое. Я могу свести с людьми, которые крадут девушек...
— Зачем? — спросил Бомпер. — Для себя, чтобы жениться на них?
В глазах Шри-гуши пробежал темный огонек.
— Нет, не для того. Девушек увозят в Сингапур. Их продают и дальше. Это — опасное занятие. Если хотите познакомиться. Такие девушки бывают на вес золота.
Бомпер не заметил, как начал разговаривать со своим странным посетителем, как со слугой.
— Я вижу, уважаемый Шри-гуша, — сказал он насмешливо, — что у тебя большой выбор. Но я не занимаюсь ни гангстерскими фильмами, ни детективными романами.
— А я очень люблю детективы, — сказал Шри-гуша. — Я хожу в кино только на них...
Бомпер пропустил эти слова мимо ушей.
— Что у тебя еще есть?
— Есть особые, ни на что не похожие удовольствия...
— Именно? Что ты хочешь предложить искушенному европейцу?
— Помимо того, что идет в ход сегодня в Европе и в Америке, кроме героина, которого везде много.
— А! Ты знаешь даже о героине?
— Шри-гуша не был бы Шри-гушей, если бы он не знал таких простых вещей. Кроме героина, ЛСД, опиума, гашиша, анаши, есть неизвестные, чисто индийские наркотики. Писатели любят их, я знаю. Вам они дадут такие переживания, какие вы нигде не получите. Устроит вас это? Подобного вы не найдете нигде в мире. Шри-гуше вы скажете благодарственные слова. Вы скажете: «Ты ввел меня в рай! Я не думал, что есть такое на земле...»
Бомперу стало весело. Он даже похлопал по плечу Шри-гушу, и, странно, такое мягкое, вялое с виду плечо было железным, точно под сюртучком была кираса.
— Шри-гуша, несколько дней назад в этой комнате я сказал одному человеку, что литература Индии отстала. Теперь я вижу, что чудеса, которые ты предлагаешь, тоже вчерашнего употребления. Ни намека на что-то современное... Вне обычной нормы...