Страница 21 из 24
Эти взводы и орудия, на которых турки не рассчитывали, старшим из офицеров-туркестанцев, штабс-капитаном 18-го Туркестанского стр. полка Игнатовичем, были сведены в одну часть под своей командой, составили первую регулярную силу, принявшую и отразившую под Сарыкамышем первый удар турок, и доблестно дрались в течение всей операции под именем 23-го Туркестанского стр. полка, таким образом с честью начав боевую историю молодого вскоре сформированного полка.
Первоначально в течение 12-го декабря в Сарыкамыше распоряжения исходили от многих случайных начальников, вследствие полной растерянности бывшего там начальника гарнизона (генерала Воропанова).
Так, возвращавшийся из отпуска из Тифлиса начальник штаба 2-й Кубанской пластунской бригады полковник Букретов образовал из разных тыловых частей отряд, ядром которого послужил батальон 18-го Туркестанского стр. полка, посланный генералом Юденичем на подводах из Караургана ночью с 11-го на 12-е декабря. Полковник Букретов с этим отрядом принял на себя задачу овладения и оборону Верхн. Сарыкамыша и Чемурлы-дага, а затем составил левый фланг войск, оборонявших Сарыкамыш.
12-го же декабря с последним поездом из Тифлиса прибыло в Сарыкамыш около ста молодых офицеров, выпущенных из Тифлисского военного училища и направлявшихся в части их назначения. Они были распределены для устойчивости и руководства по ополченским и другим мелким частям, составленным из солдат обозов частей и разных тыловых учреждений. Прямо со школьной скамьи попали они в жестокий бой, в котором и получили боевое крещение. Многие из них были убиты, еще более ранено; фамилии некоторых из них так и не узнали, не успев зарегистровать. Но по заявлению участников этих боев, все они доблестно дрались, отдав кровь, а многие и жизнь на служение Родине, и на их долю приходится часть заслуги за успех совершенного.
В тот же день 12-го декабря генерал Мышлаевский командировал из Меджингерта остававшихся еще в его распоряжении помощников начальников оперативного и разведывательного отделений, капитана Караулова и штабс-капитана Кочержесского, в Сарыкамыш для наведения там порядка. Первый из них принял на себя работу в самом Сарыкамыше, вступив в исполнение обязанностей начальника штаба Сарыкамышского отряда, сначала у полковника Барковского, потом у генерала Пржевальского, а второй примкнул к полковнику Букретову в качестве его начальника штаба.
Оба они блестяще выполнили свою задачу, особенно первый, который и был награжден орденом Св. Георгия.
Турецкий авангард, отбросив ополченцев и, по точным данным разведки, не предполагая встретить сколько-нибудь серьезного сопротивления, не стал ожидать подтягивания других частей из главных сил колонны, а бросился в атаку Сарыкамыша. Но указанные выше наскоро организованные, части, выдвинутые из Сарыкамыша, оказали упорное сопротивление, а два легких орудия 5-го Туркестанского стр. арт. дивизиона, поставленные, по инициативе ст. адъютанта управления инспектора артиллерии 1 Кавказского арм. корпуса шт.-капитана Мусхелова, прямо на площади, около церкви, открыли меткий и оживленный огонь. Турецкая батарея, которая не ожидала встретить в Сарыкамыше артиллерию и потому выехала на открытую позицию, скоро потеряла подбитыми три орудия.
Начальник 29-й турецкой дивизии, бывший при авангарде, встретив упорное сопротивление, а главное — артиллерийский огонь, когда по его расчету в Сарыкамыше не должно было быть совсем орудий, преувеличил последнее обстоятельство, решив, что русские успели перебросить к Сарыкамышу серьезные силы, почему приостановил атаку, дабы выждать подтягивания всей своей дивизии.
На следующий день, 13-го декабря, прибывший к Бардусскому перевалу командир 9-го турецкого корпуса Исхан-паша бросил на Сарыкамыш уже подтянувшуюся всю 29-ю дивизию. Завязался неравный бой. Ничтожные наши силы наспех организованной обороны проявляли необычайное упорство. Батальон 18-го Туркестанского стр. полка, составлявший ядро обороны, выносил главный удар и понес громадные потери; командир его, подполковник Кобенци, был убит. После полудня, под давлением очень большого превосходства атакующих турок, части отряда полковника Букретова должны были очистить Верхн. Сарыкамыш. Положение в районе Сарыкамыша стало более критическим. Но в этот день турки не продолжали атак, ограничившись занятием Верхнего Сарыкамыша (в трех верстах от Сарыкамыша).
Как потом выяснилось, командир 9-го турецкого корпуса Исхан-паша, встретив необычайное упорство русских, придал также преувеличенное значение силам русских в районе Сарыкамыша, почему решил предварительно подтянуть весь свой корпус и тогда уже повести решительную атаку.
Одновременно с началом атак на Сарыкамыш, в соответствии с приказом Энвера-паши об общем переходе в наступление[50], 11-й турецкий корпус по всему фронту перешел в решительное наступление, главные усилия направляя на наш правый фланг в Пассинской долине, т.е. на части обойденного 2-го Туркестанского корпуса, где бои в течение 12-го и 13-го декабря достигли высокого напряжения.
Решением генерала Мышлаевского отступать, принятым им 12-го декабря по прибытии в Меджингерт, в штаб 1-го Кавказского арм. корпуса, положение 2-го Туркестанского корпуса становилось еще более критическим, особенно вследствие той спешности и безоговорочности, с которой принял это решение генерал Берхман, отдав тотчас же по своему корпусу распоряжение об отходе телеграммой № 921, приведенной выше.
Действительно, части 2-го Туркестанского корпуса, брошенные в атаку генералом Берхманом 10-го декабря, ввязались в тяжелый бой с значительными силами турок, обошедших их глубоко в тылу. Если отвести части этого корпуса из боя на основные, сильные, укрепленные и уже изученные позиции, пользуясь темнотой, было сравнительно не трудно исполнимо, то продолжать отход в таких условиях и далее к Сарыкамышу было почти равносильно гибели этого обойденного корпуса. Между тем почти полное отсутствие давления на части 1-го Кавказского арм. корпуса не вызывали необходимости спешить с отходом к Меджингерту и Каракурту, как того хотел командир 1-го Кавказского арм. корпуса.
Поэтому получение извещения о новом решении генерала Мышлаевского уже не о выводе войск из нецелесообразного наступательного боя в Пассинской долине, а об общем отходе к Сарыкамышу, заставили командующего 2-м Туркестанским корпусом генерала Юденича тотчас же воспрепятствовать выполнению этого решения. Он категорически настаивает на отмене этого приказа об отступлении, первоначально безуспешно. 13-го декабря, перед вечером, подтвердив свои распоряжения лишь о выводе частей корпуса из боя и занятии ими основных укрепленных позиций, генерал Юденич, вследствие вызова его генералом Мышлаевским в Меджингерт, выезжает в сопровождении своего начальника штаба полковника Масловского и подполковника Драценко и прибывает в штаб 1-го Кавказского корпуса в ночь на 14-е декабря[51].
Генералу Юденичу удалось убедить и генерала Мышлаевского. и генерала Берхмана в необходимости отменить распоряжение об отступлении, и последний сообщает в ту же ночь об отмене его войскам своего корпуса[52].
14-го же декабря утром, перед отъездом генерала Юденича к своему корпусу, генерал Мышлаевскии, хотя и отменил только что свой приказ об отходе, все-таки продолжает находиться под впечатлением обстановки, действительно трудной, и, уже тогда, по-видимому, решив оставить район боевых действий группы, диктует лично следующие свои соображения о цели дальнейших действий и распределении деятельности между командирами корпусов.
Вот эти соображения генерала Мышлаевского, которые были записаны под его диктовку начальником штаба 1-го Кавказского корпуса полковником Ласточкиным:
«1. Сарыкамыш — открыть путь.
50
В ночь на 12-е декабря Энвер-паша прибыл в с. Бардус на нашей границе и 12-го декабря отдал приказ об общей атаке русских; в нем он указывал, что обход уже совершился, что обходные колонны — перед Сарыкамышем, где их ожидают теплые квартиры, громадные запасы продовольствия и слава, только надо взять Сарыкамыш. 11-му корпусу он приказывает вести самые энергичные атаки, не допуская русским делать какую-либо переброску. Приказ он закончил словами: «Если русские отступят, то они погибли, если же они примут бой, — нам придется сражаться спиною к Карсу».
51
Мы прибыли к Караургану, когда уже стемнело и густой туман делал невидимой дорогу на самое короткое расстояние; ввиду весьма тревожной обстановки, за руль сел начальник автомобильного отряда пор. Кузнецов, ловко и быстро ведя машину в тумане; все взяли с собой винтовки, не исключая ген. Юденича.
52
Насколько это требование генерала Юденича отвечало обстановке, видно уже из того впечатления, которое произвело распоряжение ген. Берхмана об отмене отхода. Начальник Кавказской каз. дивизии ген. Баратов телеграфно благодарит за него генерала Берхмана, сообщая, что «казаки были огорчены движением назад».