Страница 15 из 28
Германия с целью увеличить запас военнообученных людей отчисляла часть призыва после годового пребывания в постоянных войсках в Эрзац-резерв. Немецкий Генеральный штаб был совершенно прав, исходя из того, что элементарная воинская подготовка не требует большого срока. Во время войны пришлось даже и у нас сократить срок воинской подготовки новых призывов и ранее не обученных людей до шести месяцев, и опыт войны показал, что при правильной постановке обучения в запасных частях и при сильных кадрах в частях действующей армии достигались отличные результаты.
Но наши законоположения об обязательной воинской службе и об организации вооруженных сил, как мы неоднократно указывали, никак не могли отрешиться от устарелой точки зрения, связанной с ведением войны профессиональной армией. Отсюда и вытекало то, что наше военное ведомство не оценило всего громадного значения отлично профессионально подготовленных и численно сильных кадров из начальствующих лиц. Ярким доказательством этому может служить нижеприводимая таблица, указывающая, какое число сверхсрочных унтер-офицеров приходится в среднем на роту постоянных войск мирного времени:
В России около — 2
в Австро-Венгрии около — 3
в Италии — 3 (плюс капралы)
во Франции — 6 (плюс капралы)
в Германии — 12
Если добавить к этому, что в офицерском составе Русской армии в мирное время всегда существовал большой некомплект[20], а также то, что, как мы указывали выше, вопрос о подготовке запасного офицерства был в России поставлен хуже, чем где бы то ни было, можно еще раз убедиться, что наше Военное ведомство готовило скорее профессиональную армию, а не профессиональные кадры для вооруженного народа.
Если бы Россия предъявила к своим более образованным слоям населения повышенные требования и подготовила бы из них хорошие офицерские и унтер-офицерские кадры, то и срок службы для рядового бойца мог быть сокращен гораздо решительнее, чем это делалось на деле.
Приходится в заключение опять указать, что наши законоположения об обязательной воинской службе пытались слишком примитивно разрешить крайне усложнившиеся вопросы организации современного «вооруженного народа»; над ними слишком еще тяготела устарелая идея ведения войны «постоянной армией».
Глава третья.
УСЛОВИЯ, ЗАТРУДНЯВШИЕ НАДЛЕЖАЩЕЕ УСТРОЙСТВО И ОБОРУДОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ВООРУЖЕННОЙ СИЛЫ
«Дешевизна». — Экономия и артиллерийское вооружение. — Недостаточность железных дорог. — Ограниченность доступов к морю. — Несостоятельность расчетов мирного времени. — Слабость военной промышленности. — Попытки реформ. — Отсутствие прочной веры в военную науку.
«ДЕШЕВИЗНА»
С освобождением крестьян для России открылись совершенно новые хозяйственные перспективы. Крестьянство, получившее хотя и недостаточный надел землей, расширяет и укрепляет свое хозяйство, стремясь к денежной его форме. Помещичий класс тоже вынужден перейти к товарной форме, однако часть этого класса, не выдержав хозяйственного шока, теряет свои земли и уходит в города, образуя кадры для нового хозяйства. Общая доходность сельского хозяйства резко увеличивается, и одновременно нарождается потребность в индустриальных промыслах и в первую очередь вызывает железнодорожное строительство. Последнее, в свою очередь, усиливает активность существующих хозяйственных центров и вызывает появление новых (например, в Азиатской России). Нуждами железных дорог обуславливается возникновение каменноугольной и металлургической промышленности. Новый фактор — массовое производство — расширяет перспективы перед индустрией; последняя, в свою очередь, стимулирует дальнейший рост сельского хозяйства. Эти процессы перекрещены и взаимно связаны. Цифра национального дохода неуклонно растет.
Но этот абсолютно большой рост национального дохода, принимая во внимание численность народонаселения и величину России, являлся относительно недостаточным для того, чтобы Россия, запоздавшая с выходом на новые социальные и экономические пути, догнала бы остальные культурные государства. Россия остается страной, богатой возможностями в будущем и стесненной в средствах в настоящем.
Эта относительная бедность России явилась серьезным тормозом, затруднявшим для России подготовку ее вооруженной силы.
В труде генерала Редигера{13}, неоднократно нами цитированном, на странице 35 приведен расчет относительной величины расхода на вооруженную силу в 1897–1898 гг. в России, Франции, Германии и Австро-Венгрии, в зависимости от ее численности в мирное время. Для этого им взяты суммы военных бюджетов этих государств и эти суммы разделены на соответствующие числа штатного состава мирного времени. Полученные данные могут быть представлены следующей таблицей:
Германия … 497 … 100
Австро-Венгрия … 457 … 97
Франция … 375 … 78
Россия … 289 … 60
Если же мы подойдем к сравнению военных расходов за те же годы с другой точки зрения, а именно — определим, какую часть общего бюджета в 1898 г. составляли военные расходы, мы получим иное взаимоотношение{14}:
Германия … 17,3% … 100
Австро-Венгрия … 17,6% … 102
Россия … 24,3% … 140
Франция … 28,6% … 165
Из сравнения обеих вышеприведенных таблиц можно убедиться, что, несмотря на более «дешевое» содержание Русской армии в мирное время, России приходилось уделять на военные расходы гораздо большую часть своего государственного бюджета, нежели Германии. Несмотря на значительный экономический подъем, имевший место в России непосредственно перед большой европейской войной, общая картина соотношений, выраженных в приведенных двух таблицах, по существу, мало изменилась. Причиной этого было то, что после войны с Японией Россия вынуждена была расходовать громадные суммы на восстановление своей военной мощи.
«После войны 1904–1905 гг., — пишет генерал Ю. Данилов{15}, — России пришлось приступить к созданию своей военной мощи почти заново. Работа шла медленно как по причине ее грандиозности, так и потому, что отпускавшиеся в первые годы после войны денежные средства совершенно не соответствовали потребностям. По своей долголетней службе в Главном управлении Генерального штаба до конца 1906 г., в должности начальника оперативного отделения, а с конца 1908 г. — в должности сперва первого обер-квартирмейстера, а затем генерал-квартирмейстера Генерального штаба, я был хорошо знаком с состоянием всей Русской армии в этот период времени, равно как и с ходом работ по ее воссозданию. В течение двух промежуточных лет, с 1906 по 1908 гг., я по должности командира пехотного полка успел близко соприкоснуться и на практике к войсковому быту и армейским нуждам того времени. И я не могу охарактеризовать иначе период времени с 1905 г. по 1910 г. включительно, а может быть, даже и более продолжительный, как назвав его периодом нашей полной военной беспомощности…
Наши так называемые неприкосновенные запасы, — пишет дальше{16} генерал Ю. Данилов, — или, проще говоря, запасы военного времени, были в корне нарушены войной 1904–1905 гг. На восстановление их, по далеко неполным исчислениям, требовалось несколько сотен миллионов рублей, каковая сумма по тому времени представлялась для нашего Государственного казначейства весьма внушительной».
20
12 (25) июля 1914 г. этот некомплект равнялся 3000 офицеров.