Афера с вином

Теперь пришла очередь Сэма. Проектом займутся лучшие профессионалы, заверил он Ребуля. Над текстами статей будут работать самые известные винные критики: Хью Джонсон, например, а предисловие, возможно, напишет сам Роберт Паркер. Фотографии будут делать Холливел и Дюшам, общепризнанные мастера; оформление книги возьмет на себя Этторе Поццуло, гений дизайна и легенда в издательском мире. Иными словами, денег на воплощение проекта жалеть не будут, ведь в итоге должна получиться своего рода библия для любителей вина. Нет, поправил сам себя Сэм, не своего рода, а именно библия. Естественно, добавил он, и текст, и фотографии будут представлены месье Ребулю на визирование, а мадам Косте станет осуществлять связь между автором текста, фотографом и дворцом Фаро. В любой момент она сможет дать месье Ребулю все необходимые сведения.

Хозяин задумчиво потянул себя за морщинистую мочку. Он, конечно же, понимал, что ему льстят, но не имел ничего против. В конце концов, задумка-то интересная. Весьма интересная. Такую книгу он сам не прочь был бы почитать. И если в контракт вписать пункт о непременном визировании материала у хозяина погреба, то никаких неприятных сюрпризов скорее всего не будет. Издание станет еще одним осязаемым свидетельством его успеха и тонкого вкуса. А кроме того, во время подготовки материала ему наверняка придется часто видеться с очаровательной мадам Косте, которая сейчас смотрит на него с такой надеждой. Последний аргумент окончательно решил дело.

— Отлично! — воскликнул Ребуль. — Я согласен. Никогда не упускаю возможности лишний раз прославить Францию и ее плоды. Такое уж у меня хобби. Наверное, я просто старомодный патриот. — Он сделал паузу, давая собеседникам возможность оценить благородство его мотивов, а потом продолжил: — Теперь к делу. Вы уже знаете, что завтра утром я на несколько дней уезжаю на Корсику. Но я вам пока и не нужен. Вам нужен месье Виаль. Он заведует моим погребом почти тридцать лет. Там у меня несколько тысяч бутылок, и, по-моему, он каждую знает в лицо. Он устроит вам экскурсию и ответит на все вопросы. Я предупрежу его.

Лицо Софи просияло от удовольствия. Она наклонилась и положила ладонь на рукав Ребуля.

— Огромное вам спасибо. Вы не пожалеете, клянусь вам.

Тот ласково потрепал ее по руке.

— Уверен, что не пожалею, моя милая. — Он оглянулся на маячившего в углу молодого человека. — Завтра Доминик организует вам встречу с Виалем. А сейчас я вынужден извиниться, но у меня назначена другая встреча. Доминик отвезет вас в отель.

Направляясь к выходу, они почти столкнулись с очередным гостем Ребуля — высокой холеной девушкой в больших темных очках на случай, вероятно, если солнце решит еще раз выйти на бис. За ней тянулся длинный шлейф аромата.

— «Шалимар», — объявила Софи, потянув носом, — и его чересчур много.

Пока на ступеньках крыльца они ждали машину, Сэм приобнял Софи за плечи и слегка сжал их:

— Вы были великолепны. В какой-то момент мне показалось, что вы сейчас сядете к нему на колени.

— По-моему, ему тоже так показалось, — засмеялась Софи. — Он, конечно, настоящий ловелас. Жаль только, что не вышел ростом.

— Это ничего, — успокоил ее Сэм. — Если он встанет на свой бумажник, то будет выше нас обоих, вместе взятых.

Черный сверкающий «пежо» остановился прямо перед ними, и Доминик поспешил распахнуть заднюю дверцу.

— Прямо по дороге, — сказал Сэм. — Отель «Софитель».

У статуи императрицы Евгении машина остановилась, а Доминик, опустив стекло, высунул наружу левую руку и нажал кнопку, скрытую в складках мраморной туники. Ворота медленно открылись.

— Merci, madame, — пробормотал водитель, выехал на бульвар и уже через минуту высадил их перед входом в отель.

— Не знаю, как вы, — заявил Сэм, выходя из машины, — но я считаю, у нас есть основания выпить. Приглашаю вас в бар.

Они уже шли по вестибюлю отеля, когда навстречу им, размахивая руками, метнулась огромная, мешковатая фигура: это был Филипп, вернувшийся с открытия салона «Эротизм».

— Alors? Alors? Как все прошло?

Сэм продемонстрировал ему сразу два больших пальца:

— Софи превзошла себя. Завтра утром отправляемся в погреб. А как вы? Напитались эротизмом?

Великан ухмыльнулся:

— Вам бы там понравилось. Куча новинок. Вы даже не представляете, что в наши дни умудряются делать из латекса. Вот, например…

— Филипп, хватит!

Всю дорогу до бара Софи укоризненно качала головой.

За напитками они в подробностях рассказали Филиппу о том, что произошло во дворце. Начало было признано многообещающим, но все сошлись на том, что решающим станет завтрашний день. Задача им предстоит далеко не легкая. По словам Ребуля, погреб у него огромный, и среди нескольких тысяч бутылок им предстоит найти всего пятьсот.

Сэм отодвинул бокал и встал:

— Я, пожалуй, пойду к себе и сделаю несколько звонков. В Лос-Анджелесе давно уже ждут от меня новостей, и лучше звонить им до ланча. А вам, наверное, не терпится поделиться семейными сплетнями.

— И вы не хотите послушать об эротическом салоне? — огорчился Филипп.

— Очень хочу, но только не сегодня.

В Лос-Анджелесе было одиннадцать утра, а Элена Моралес уже подумывала о том, чтобы найти в «Желтых страницах» телефон какого-нибудь недорогого киллера. Дэнни Рот своими звонками — то ледяными и высокомерными, то сварливыми, то угрожающими — задергал ее до такой степени, что она уже неоднократно с удовольствием представляла себе, как организует его убийство. А кроме того, от Сэма уже несколько дней не было никаких известий, и она понятия не имела, как продвигается расследование. Поэтому, когда секретарша объявила, что с ней хочет поговорить мистер Левитт, Элена схватила трубку с намерением сорвать на нем все накопившееся зло.

— Да, Сэм. Что у тебя? — Ее голос наводил на мысли о вечной мерзлоте.

— Вот что мне в тебе нравится, Элена, так это неизменная приветливость. Слушай.

За пять минут он рассказал ей о том, что привело его во дворец Фаро, о встрече с Ребулем и о намеченном на завтра визите в погреб. Элена выслушала, не перебивая, и только потом заговорила сама:

— Значит, твой знаток криминального мира Аксель Шредер считает, что Рот сам организовал похищение?

— Именно так.

— Но ты ему не поверил. И пока еще не знаешь, найдешь ли в погребе у Ребуля краденое вино.

— Именно так.

— А если найдешь, как собираешься доказывать, что оно краденое?

— Я работаю над этим. — Он немного помолчал. — Элена, а почему у тебя такой голос?

— Потому что парижское отделение прислало нам досье Софи Косте.

— И что?

— А то, что там есть фотография. И она совсем не такая, как ты мне описывал. — Сэм ухом чувствовал ледяной холод, льющийся из телефонной трубки. — Спокойной ночи, Сэм.

Она повесила трубку, не дав ему возможности ответить.

Глава пятнадцатая

Сэм проснулся рано. На душе после вчерашнего разговора с Эленой остался неприятный осадок. Может, стоит ей перезвонить? Нет, не надо, это лишнее. К черту! Если ей нравится делать поспешные выводы, пусть делает. Сэм расхаживал взад-вперед по комнате, и его преследовало чувство déjà vu.[45] Именно так в прошлом и начинались все их ссоры: с ее подозрений и его упрямства. Ссоры получались бурными, как и примирения. Он потряс головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и занялся досье Ребуля, собранным Филиппом.

Французским Сэм владел не слишком уверенно, но главное в этих документах он сумел уловить. А главным было то, что, какую бы роль Ребуль ни играл в данный момент, он не уставал превозносить Францию и все французское: французскую культуру, язык, кухню, вина, шато, моду, французских женщин, французских футболистов, даже французские скоростные поезда TGV, хотя и признавался, что никогда ни на одном не ездил. И каждый раз у него выходило так, словно он сам сыграл немалую роль в создании всего этого.

45

Дежавю (фр.).