Страница 8 из 8
Как можно медлить и чего-то бояться, когда рядом с тобой Господь?
В тот же день Антоний покинул родное село, оставив младшую сестру на попечение женщин – христианок.
Он решил стать монахом, что значит «одиноко живущим», и для начала в уединении устроил для себя что-то вроде школы пустынножительства.
Главная «дисциплина» в этой школе – аскеза, то есть сознательное и добровольное стремление к совершенству через особые духовные упражнения и подвиги. Конечная цель обозначена в евангельских словах: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Учителя – опытные подвижники и старцы.
Как говорится в житии святого Антония, написанном святителем Афанасием Великим, услышав, что где-нибудь в окрестностях появился новый отшельник, Антоний сразу же шел в это место и, «как мудрая пчела», старался впитывать чужой опыт.
Авва Антоний говорил: «Есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством и, однако же, удалились от Бога, потому что не имели рассудительности».
Были и другие, самые разные «уроки»: ночные молитвы под звездным небом, умение подолгу молчать и спать на земле, подложив под голову камень, довольствоваться простым куском хлеба с солью, а еще борьба с унынием, раздражением, но прежде всего – с помыслами…
Первое время Антония мучили воспоминания о прежней жизни, «самоупреки» об оставленной дома сестре, мечты о том, как он мог бы потратить свое богатство, одиночество, страх заболеть неизлечимой болезнью и «продолжительность времени», то есть коварная мысль о том, что это – навсегда… Но постепенно Антоний научился молитвой отгонять от себя этот беспокойный рой.
Правила он постепенно превращал в привычки, привычки – в образ жизни, и так потихоньку, шаг за шагом, становился другим, новым человеком.
Авва Антоний говорил: «Кузнец, взяв кусок железа, наперед смотрит, что ему делать: косу, меч или топор. Так и мы должны наперед помышлять, к какой нам приступить добродетели, чтобы не напрасно трудиться».
Примерно пятнадцать лет занимался Антоний такой терпеливой, последовательной работой над собой, но вот наступила пора «выпускного экзамена». Подвижник решил на время уйти в полный затвор, чтобы испытать всю силу своей молитвы.
Он нашел пустующую гробницу (у египтян это были уменьшенные копии фараоновых пирамид, многие заранее строили их для себя), попросил своего знакомого, чтобы тот в условленный день принес хлеба, после чего затворил за собой дверь…
Вот только можно ли назвать уединением то, что происходило дальше?
В житии говорится, что вскоре, как бы раздвинув четыре стены, в гробницу со страшным шумом ворвались демоны. И это было похоже на вторжение «плохо воспитанных молодых людей или разбойников»…
«Искушение святого Антония» – один из самых распространенных сюжетов в мировой живописи. На картине Микеланджело, которая считается самой ранней работой художника, святой Антоний изображен среди клубка фантастических хвостатых, крылатых, чешуйчатых, игольчатых и перепончатых существ – бесов.
Поль Сезанн живописует искушение Антония почему-то исключительно обнаженными женскими телами, сюрреалистическая фантазия Сальвадора Дали напоминает жутковатый мираж в пустыне, ну а одноименный триптих Босха по изощренности искушений и вовсе не поддается описанию…
И все же наиболее приближенно к древним источникам искушение святого Антония изобразил итальянский художник XIV века Фра Анджелико. На его полотне святой Антоний делает характерный жест рукой, как будто останавливает кого-то, но при этом мы… никого не видим! И это так и есть: у каждого человека – свои искушения, свои невидимые другими демоны.
Авва Антоний говорил: «Кто живет в пустыне в безмолвии, тот свободен от трех искушений: от искушений слуха, языка и взора; одно только у него искушение – искушение в сердце».
Когда в назначенный день знакомый принес хлеб и отворил дверь в гробницу, он нашел внутри почти бездыханного Антония. Сердобольный земляк взвалил подвижника на плечи и отнес в ближайшую сельскую церковь, но среди ночи Антоний очнулся и попросил, чтобы его отнесли обратно.
Его испытания, превышающие, казалось бы, человеческие силы, еще не были закончены.
Но однажды Антоний увидел, как свод гробницы над ним словно раздвинулся, наверху просиял светлый луч. И сразу же отступили призраки, исчезла боль в теле – это было прикосновение милосердного Бога.
– Где Ты был, милосердный Иисусе, и почему с самого начала не явился исцелить меня? – воскликнул Антоний.
И услышал в ответ:
– Я все время был здесь, но желал видеть тебя в битве. И так как ты мужественно выдержал борьбу, Я всегда буду помогать тебе.
С этого мгновения Антоний как будто родился заново.
Авва Антоний говорил: «Я уже не боюсь Бога, но люблю Его, ибо любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4: 18).
Вскоре после этого он взял с собой запас хлеба на полгода (это был хлеб особой выпечки, который долго не портился), переправился на лодке на другой берег Нила и ушел жить в пустыню.
По пути Антония все время пыталось что-то остановить: ему даже встретилось рассыпанное на дороге золото, через которое он «перескочил, как через огонь». Позднее Антоний расскажет своим ученикам, что это был не мираж, а самые настоящие золотые монеты.
Вскоре он дошел до бывшей римской воинской крепости и поселился в одной из полуразвалившихся башен.
Два раза в год он принимал через ограду хлеб от местных жителей, меняя его на сплетенные из пальмовых ветвей корзины, рогожи и циновки, а деньги раздавал нищим. Со всеми приходящими Антоний старался беседовать через узкое отверстие в стене, не желая показываться людям.
Но отшельник никогда не был один – это видно из дошедших до наших дней достопамятных (достойных памяти) сказаний о святом Антонии.
Однажды авва Антоний впал в уныние и воззвал к Богу: «Господи! Я хочу спастись, а помыслы не дают мне. Что мне делать в моей скорби? Как спастись?» Антоний встал, вышел из кельи и увидел неподалеку кого-то, похожего на него. Тот человек спокойно сидел и работал, потом встал из-за работы и молился, после опять сел и продолжил вить веревку, затем опять встал на молитву.
Это был ангел Господень, посланный для наставления и подкрепления Антония. И ангел сказал ему вслух: «И ты делай так – и спасешься». Услышав это, Антоний очень ободрился, стал так делать – и спасался.
По всем окрестным селениям распространился слух, что в бывшей воинской крепости живет отшельник, умеющий исцелять силой молитвы, даже если просто постоять возле его закрытых дверей.
В соседних пещерах стали селиться те, кто хотел подражать жизни Антония, и дело дошло до того, что, как говорится в житии, «некоторые же из знакомых пришли и силою разломали и отворили дверь» в крепость.
Тогда святой Антоний вышел к людям, приняв это как волю Божью.
Антонию было примерно тридцать пять лет, когда он пришел в это место, еще двадцать лет провел он в затворе в своей башне, ведя суровую подвижническую жизнь, но отшельника как будто не коснулось время.
«Тело его сохранило прежний вид, не отучнело от недостатка движения, не иссохло от постов и борьбы с демонами. Антоний был таков же, каким знали его до отшельничества», – пишет святитель Афанасий Великий.
Антоний не стал ругать тех, кто сломал его дверь, да и вообще – «ни скорбью не был он подавлен, ни пришел в восхищение от удовольствия, не предался ни смеху, ни грусти, не смутился, увидев толпу людей»…
Все увидели спокойного и радостно лучезарного человека – поистине блаженного Антония, который теперь стал еще и аввой Антонием.
Слово «авва» дословно переводится как «отец», позднее так стали называть настоятелей монастырей и всех опытных старцев, отцов-пустынников. Но когда-то это коротенькое младенческое слово впервые прозвучало по отношению к монаху. Не там ли, возле разобранной каменной двери?
Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем «Авва, Отче!» – писал в одном из своих Посланий апостол Павел (Рим. 8: 15).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.