Путеводитель по миру Братства Черного Кинжала (ЛП)

Зейдист нацелился на убийцу справа, потому что ублюдок был больше остальных и держал огромный нож, так что его обезоруживание было тактическим приоритетом.

Зи просто умирал, как хотел сделать это.

Его скорость становилась все быстрее и быстрее, пока он не начал скользить по земле, а ботинки – едва касаться тротуара. Двигаясь, он был ветром, уносясь, дуя, обру­шиваясь на то, что ждало впереди.

Лэссеры были готовы, заняв позиции, склонившись к нападению так, что большу­щий парень стоял впереди, а двое остальных – по его флангам.

В последний момент Зи свернулся и кубарем прокатился по асфальту. Под­нявшись, он нанес кинжалом удар, попав оборонявшемуся лэссеру в живот и вспа­рывая гада словно подушку. Черт, раны в брюхе всегда разводили много грязи, даже если ты не ел, и убийца повалился наземь с фонтаном черной крови.

К несчастью, падая на свою лежанку, он умудрился зацепить Зейдиста прямо за шею раскладным ножом.

Зи почувствовал, как открылась рана, и закапала кровь из вены, но не было вре­мени, чтобы оценить повреждение. Он сосредоточился на оставшихся лэссерах, вынимая свой второй кинжал, превращаясь в двуручную машину-убийцу. Очень быстро драка стала ожесточенной, и когда еще одна рана пронзила его плечо, он по­думал, что возможно его придется подобрать в конце.

Особенно когда длинная стальная цепь обвилась вокруг его шеи, и натяну­лась, словно шина. Его рывком сбили с ног, и он с такой силой приземлился на спину, словно из него вышибло дух: воздух покинул легкие, будто получив извещение о вы­селении, и держался подальше; грудная клетка отказывалась расширяться, как бы часто он не откры­вал рот.

Прямо перед тем, как отключится, он подумал о Белле, и боязнь покинуть ее по­действовала, словно разряд дефибриллятора, который был ему так необходим. Грудная клетка взмыла до небес, втягивая воздух так сильно, что фигня заполнила его прямо до яиц. Как раз вовремя.

Когда два лэссера накинулись на него, он перевернулся и каким-то образом ото­рвался от асфальта, находя опору. Опираясь на инстинкты и опыт, он использо­вал класси­ческий захват двумя ножами, скрестив их на первом лэссере, обезглавли­вая его. А потом он пронзил другого в ухо, лишая его сознания.

И сразу же появилось еще четверо: вызванная подмога, свежая и полная сил, была готова к работе.

Сейчас Зи оказался в полном дерьме.

Убрав кинжал в ножны, он схватил один из ЗИГ-Зауэров, наплевав на то, что пушка наделает шуму, когда начнется перестрелка. Это задело его гордость. Нырнув в безопас­ное место, он заметил две бледно-зеленых фары в конце аллеи.

Лэссеры мгновенно замерли, очевидно, тоже увидев фары.

Зи выругался. Стопроцентно, это были новейшие ксеноновые фары, и значит сей­час им нанес визит целый вагончик непрошенных зрителей.

Но температура воздуха упала градусов на двадцать. Будто кто-то выгрузил здесь две тонны сухого льда и направил на фигню промышленный вентилятор.

Зейдист откинул назад голову и рассмеялся, громко и протяжно, сила возвра­щалась в его тело даже с истекающим плечом и вспоротым горлом. Когда пошел дождь, Зейдист буквально сочился агрессией.

Лэссеры точно решили, что он свихнулся. Но потом прогремела молния, осве­щая переулок дневным светом.

На другом конце находился Роф, с массивными, словно стволы дуба, ногами, а руки были вытянуты как двутавровые балки. Ветер развивал длинные волосы. Его мерца­ющие глаза олицетворяли ревущий зов смерти в ночи, а острые клыки были видны даже за много ярдов. В руках он держал фирменные метательные звездочки, а на бедрах висели Беретты… а посреди груди, скрестившись, рукоятками вниз, по­коились кинжалы – черные кинжалы Братства. Оружие, которое он не использовал с восхождения на престол.

Король пришел убивать.

Зейдист посмотрел на лэссеров, один из которых вызывал помощь.

Черт, подумал Зи, он был готов вернуться в игру.

Они с Рофом никогда не сражались вместе, но они сразятся сегодня. И побе­дят.

Намного позже, в особняке, Бэт кругами ходила по бильярдной комнате. В те­чение ночи этот стол для пула превратился в центр ее вселенной: зеленый прямо­угольник с лу­зами и разноцветными шарами были солнцем в ее солнечной системе, а она все кружилась вокруг…

Боже. Она не знала, как Мэри и Белла выносят это… знать, что их хеллрены этой злостной ночью были на улицах, разя бесчисленное количество врагов, врагов с оружием, которое не просто ранило, но и убивало.

Когда Роф сообщил ей, что хотел сделать, ей пришлось заставить себя не за­кричать на него. Но, Господи, она уже видела его на больничной койке, подключен­ного к прово­дам, приборам и трубкам, раненного, умирающего, скользящего взад-вперед между жиз­нью и смертью.

И черта с два она хотела снова пережить этот кошмар.

Конечно, он успокоил ее, как мог. И сказал, что будет осторожен. Напомнил, что сражался на протяжении трех столетий, был натренирован, заточен и выращен для этого. И пообещал, что это всего на одну ночь.

Но будто все это имело значение. Она не думала от трех веках, когда он живым возвращался домой на рассвете. Она беспокоилась именно об этой, особенной ночи, когда он мог не вернуться. В конце концов, он был из плоти и крови, у него был хро­нометраж жизни, и таймер мог обнулиться в любой момент. Понадобится лишь пуля в грудь или голову или…

Она посмотрела вниз, и осознала, что уже не двигалась. И это было логично. Оче­видно, ее ноги намертво приклеились к полу.

Заставляя их снова двигаться, она сказала себе, что он был тем, кем был: вои­ном.

Она вышла замуж не за гребаного педика. В нем текла кровь бойца, и он был при­кован к дому в течение года, неудивительно, что он сломался. Но, о Господи, должен ли он был выходить туда и…

Пробили напольные часы. Пять утра.

Почему же они не возвращаются…

Дверь в фойе распахнулась, и Бэт услышала, как вошли Зейдист, Фьюри, Ви­шес и Рэйдж. Их низкие голоса были воодушевленными, слова – полны жизни и энергии. Они что-то энергично обсуждали.

Несомненно, будь Роф ранен, они бы себя так не вели. Правильно? Ведь так?

Бэт прошла к дверному проему… и была вынуждена ухватиться за косяк. У Зи шла кровь. Его облегающая водолазка пропиталась ею, а кинжалы блестели от влаги. Но, не то, чтобы это его волновало. Его лицо светилось, а в глазах сверкали искорки. Черт, он держался так, будто заработал пару комариных укусов, а не две зияющие раны.

Поставив себя на место Зейдиста, она почувствовала головокружение, но про­дол­жила наблюдать, как все четверо направились к потайной двери под лестницей. Она знала, что они шли прямиком к пункту первой медпомощи в тренировочном центре, и задалась вопросом, как себя бы почувствовала Белла, повстречай она Зи в таком виде. Но, опять же, зная братьев, она могла сказать наверняка: у женщин не представилась бы такая возмож­ность. Связанные мужчины в доме были очень осто­рожны, зашивались и мылись прежде, чем возвратиться к своим шеллан.

Прежде чем Братья исчезли в туннеле, Бэт вышла в фойе, не в силах больше тер­петь.

– Где он? – спросила она громко.

Группа замерла на месте, надев на свои лица маску непроницаемости, будто они не хотели оскорбить ее своей болтовней.

– Скоро будет, – произнес Фьюри с доброжелательностью во взгляде, а улыбка была еще добрее. – Он в порядке.

Вишес мрачно улыбнулся.

– Он более, чем в порядке. Он пережил эту ночь.

И затем ее оставили одну.

Она только начала злиться, как дверь в вестибюль открылась, и холодный по­ток заполонил фойе, словно выпавшая изморозь.

Роф вошел в особняк, и ее глаза широко распахнулись. Она не видела его, ко­гда он уходил, была не в состоянии смотреть, но она увидела его сейчас.

Господи Боже, она видела его сейчас.

Ее хеллрен был таким же, каким она встретила его в ту первую ночь, когда он пришел в ее старую квартиру: смертоносная угроза, одетая в черную кожу. Его тело было покрыто оружием, так же основательно, как кожей или мускулами. В одежде для боя он излучал мощь, такую, что ломала кости, вскрывала глотки и пускала кровь. В своей одежде для боя он был сущим кошмаром, ужасом…. Но, несмотря на все, он был мужчи­ной, которого она любила, за которого вышла замуж, рядом с ко­торым спала, который кормил ее, обнимал в течение дня, отдавал себя, душой и те­лом.