Страница 43 из 108
Последняя игра, в которую ты играл – Пристегивал хвост к заднице – догадайтесь, кто был за осла
Самый большой страх – Больше ничего. Самое плохое, что могло со мной случиться, уже случилось. Сейчас я не беспокоюсь об этом.
Самая большая любовь – [пропущено]
Любимая цитата – «Рейдж – чертов балабол!»
Боксеры или плавки? – коммандо
Часы – Nike sport черные
Машина – черный Эскалейд, делюсь с копом
Сколько сейчас времени? – 21:42.
Где ты? – В Яме, за моими Четырьмя игрушками
Что на тебе надето? – Кожаная маска, кляп, ошейник, латексный костюм, наручники и несколько металлических зажимов (если хорошо попросите, расскажу где именно). Шучу. Черная майка и нейлоновые штаны.
Что у тебя в шкафу? – Кожаные штаны, футболки, ботинки и оружие
Что ты ел в последний раз? – Только что откусил Рейджу голову. Это считается?
Опиши свой последний сон – Он был о Ривендже. Поэтому, вас это не касается, верно?
Кола или Пепси? – Кола.
Одри Хепберн или Мерлин Монро? – Ни та, ни другая
Кирк или Пикар? – Оба.
Футбол или бейсбол? – Бейсбол.
Самая сексуальная часть тела твоей женщины – Отвечу, что самое сексуальное в Джейн - хватка
Что тебе больше всего нравится в Джейн? – Ее ум
Твои первые слова, сказанные ей – «Ты собираешься меня убить?»
Ее ответ на них – «Нет»
Последний подарок, который ты ей сделал – Ничего особенного
Твой самый романтический поступок – Не касается никого, кроме Джейн
Когда в последний раз ты плакал? – Не делаю ничего романтического. Слишком сентиментально.
Ее самый романтический поступок – Не знаю. Как я уже говорил, не романтичный я. Черт… ну, я думаю, что это то, что она сделала с тем, что я сделал для нее, ничего особенного. Просто ожерелье из золотых звеньев, которые… ну, по какой-то причине ей нравится мое имя. Как оно произносится. Вот я и взял буквы Древнего Языка и выковал звенья. Я хотел сделать, чтобы цепочка вышла тонкой и не висела петлей на ее шее, но одновременно буквы оставались читаемыми… черт, ушла вечность на то, чтобы правильно подобрать вес и дизайн. В итоге я дважды подобрал свое имя, но у цепочки все равно не хватало длины. Поэтому я добавил ее имя посередине, так что бы она была окружена мной. В любом случае… она никогда ее не снимает. Все.
Что бы ты хотел в ней изменить? – Да, но это личное.
Лучший друг (исключая шеллан) – Бутч. Потом этот придурок Рейдж. Плюс я неплохо лажу с Рофом, когда мы не пытаемся прибить друг друга.
Когда в последний раз ты плакал? – Ага, разбежался отвечать
Когда ты в последний раз смеялся? – Только что. Накостылять Рейджу было забавно. Я даже улыбнулся.
Интервью с Вишесом
Находясь на территории Братства, мы с Бутчем собираем сумку и возвращаем Эдну назад к особняку, где мы тратим пятнадцать минут на то, чтобы прорваться сквозь розовые кусты и собрать все ракеты. Найдя все четыре и сняв парашюты, мы заходим в библиотеку, и Бутч обнимает меня. От него хорошо пахнет.
Бутч: ОН ждет тебя в подвале.
Дж.Р.: Я не особо горю желанием.
Бутч: (слегка улыбается) Он тоже. Но, посмотри с другой стороны, все могло быть намного хуже. Например, необходимость писать о нем вторую книгу.
Дж.Р.: (смеется) Поняла.
Я ухожу, пересекая фойе и направляясь в столовую, в которой уже убрались. По другую сторону откидных дверей, супер-дворецкий, полирует серебро вместе с двумя другими додженами. Я болтаю с ними и пытаюсь отмахнуться от еды и напитков. Терплю поражение. Когда я спускаюсь в подвал, у меня в руках – кружка кофе и домашняя булочка с изюмом, завернутая в салфетку из дамасской ткани. Булочка – изумительная, а кофе именно такой, какой я люблю: мега-горячий и немного сахара.
Внизу подвальной лестницы я смотрю налево, потом направо. Подвал огромный, с большими участками пустого пространства, отведенными под хранилище и систему вентиляции и кондиционирования. Я не знаю, где может быть Ви, и прислушиваюсь, надеясь понять, куда идти. Поначалу все, что я слышу, - треск древней угольной печи впереди меня, но потом я улавливаю стук.
И это не биты рэпа. А ритмичный лязг металла по металлу.
Я следую за звуком до дальнего конца подвала. Уходит целых пять минут на то, чтобы добраться до Ви, и по пути я заканчиваю с булочкой и кофе. В процессе я пытаюсь сообразить, что, черт возьми, буду спрашивать у Ви. Мы с ним не особо ладим, поэтому я допускаю, что интервью выйдет коротким и не-таким-радужным.
Заходя за последний угол, я замираю. Ви сидит на крепком деревянном стуле, на нем тяжелые кожаные гамаши, прикрывающие колени и ноги, и футболка без рукавов. Перед ним – наковальня, на которой лежит красное лезвие кинжала, которое он держит щипцами. В его сияющей руке затупленный молот, который опускается на кинжал. Между губами зажата самокрутка, и мой нос улавливает древесный запах турецкого табака, резкий кислотный запах горячего металла и темных специй.
Вишес: (не поднимая взгляда) Добро пожаловать в мою мастерскую.
Дж.Р.: Так вот где ты делаешь кинжалы…
Комната, похожая на печь, размером примерно двадцать на двадцать футов, побеленные бетонные стены, такие же, как во всем подвале. Повсюду горят черные свечи, рядом с наковальней стоит древний медный котелок полный сверкающего песка. Позади Ви – крепкий дубовый стол, на котором разложено разнообразие кинжалов на разных стадиях готовности, некоторые – простые лезвия, другие уже с рукоятками.
Ви поворачивается и опускает все еще красный металл в песок, и я поражаюсь его силе. Его плечи испещрены мускулами, равно как и предплечья.
Пока он ждет, он выпускает поток дыма изо рта и стучит по кончику самокрутки над черной пепельницей.
Я чувствую себя неловко рядом с ним. Так всегда было. И от этого становится грустно.
Вишес: (не смотря на меня) Так, ты пережила обстрел ракетами с копом, ага.
Дж.Р.: Да.
Я смотрю на него, когда он достает лезвие из песка и вытирает его плотной тканью. Металл неравномерен по форме и структуре, очевидно еще только в процессе обработки. Ви осматривает его с разных сторон, потом, когда он хмурится, татуировка на виске приближается к глазу. Откладывая молот, он подносит сияющую руку к лезвию и обхватывает его. Свет вспыхивает, заставляя мягкое сияние свеч отбрасывать резкие тени, а в воздухе раздается шипение.
Когда он убирает руку, лезвие светится оранжевым, и Ви кладет его обратно на наковальню. Взяв молот, он снова и снова ударяет по горячему металлу, лязг раздается в моих ушах.
Дж.Р.: (замирает, чтобы посмотреть на лезвие) Для кого ты делаешь кинжал?
Вишес: Тор. Я хочу, чтобы его кинжалы лежали наготове.
Дж.Р.: Он снова собирается сражаться?
Вишес: Да. Он еще не знает этого, но да.
Дж.Р.: Ты, наверное, рад, что он вернулся.
Вишес: Ага.
Вишес снова обхватывает обрабатываемое лезвие рукой и повторяет удары. Спустя какое-то время он снова опускает металл в песок и докуривает сигарету.
Пока он тушит самокрутку, я чувствую себя так, будто я навязываюсь и не выполняю работу, ради которой пришла. Молчание продолжается, и я думаю о всех тех вопросах, которые могу задать Ви, например… каково это, что Джейн стала призраком? Его волнует тот факт, что он не сможет иметь детей? Как обстоят дела с его матерью? Каково это для него, быть в отношениях с кем-то? Он скучает по своей жизни в формате БДСМ? Или он в теме с Джейн? А что насчет Бутча? Их отношения изменились?
Но только… я знаю, что не дождусь ответов, а тишина после каждого вопроса будет лишь серьезней и громче.
Я наблюдаю, как он работает над лезвием, перемежая нагрев и удары, пока он, очевидно, не удовлетворяется и не откладывает лезвие на дубовый стол. Мгновение я гадаю, а не начнется ли сейчас интервью… но потом он встает и подходит к небольшим линейкам металла в углу. Он собирается начать следующее лезвие, понимаю я.