Страница 1 из 52
Илья Лавров
Встреча с чудом
Повесть
Илья Лавров по происхождению — сибиряк. Годами — ровесник Октября. Сын чернорабочего.
Родной город Ильи Михайловича Лаврова — Новосибирск — в 1917 году был маленьким пыльным степным городком. Но он стоял на скрещении двух великих путей: железнодорожного — уходящего в таинственные и романтические дали Забайкалья, и водного — простершегося от таежных подножий Алтайских хребтов до серых тундровых равнин на побережье ледового Карского моря. Эта счастливая «география» намного определила в дальнейшем судьбу развития крупнейшего современного центра Сибири. Пожалуй, мало где еще в годы первых пятилеток так быстро и уверенно превращались мечты в действительность, планы в реальность, как на стройках Новосибирска.
Илья Лавров начинал самостоятельную жизнь, видя, ощущая повседневно эти вихревые темпы социалистического строительства. Каждый день приносил ему новое чудо. А голубая дорога Оби и светлые рельсы транссибирской магистрали влекли к чему-то еще большему и необыкновенному, трудному и праздничному.
Может быть, именно поэтому Илья Михайлович, окончив обычную школу, поступил в театральное училище. Может быть, именно поэтому, став профессиональным актером, он с 1936 по 1953 год объездил театральное море городов Сталинска-Кузнецкого, Томска, Нальчика, Ферганы, Энгельса и бросил якорь в давно манившем его Забайкалье — в Чите. Может быть, именно поэтому он взялся за перо, чтобы написать свой первый рассказ «В родном краю» (1953) — рассказ, сотканный из непосредственных жизненных наблюдений, светлых мечтаний и ярких красок.
Литературное творчество стало необходимой душевной потребностью актера Ильи Лаврова. То свое, что он не мог передать со сцены в зрительный зал, произнося слова, написанные другими, он рассказывал теперь сам, со страниц собственных произведений. Вначале, разумеется, робко, неумело, порой утрачивая чувство художественной меры, но неизменно утверждая главную мысль: жизнь прекрасна, на свете живут и трудятся простые, хорошие люди!
Так появились одна за другой книжки рассказов «Ночные сторожа» (Чита, 1955), «Синий колодец» (Чита, 1956), объединенные затем в сборнике «Несмолкающая песня», изданном в Москве (1956). Год спустя здесь же вышла новая повесть писателя «Девочка и рябина», а в 1961 году — сборник рассказов «Мне кричат журавли».
Лесорубы, ночные сторожа, проводники в вагонах поездов дальнего следования, парикмахеры, продавцы обуви в универмагах, рядовые сотрудники милиции и другие честные труженики «маленьких», не звонких профессий — вот избранные герои Лаврова. Герои маленьких профессий, но люди с большой душой. Писатель рассказывает о них любовно, горячо, щедро расходуя светлые краски. Может быть, даже чересчур щедро, так, как иногда накладывают актеры на лицо свое грим. Беда для писателя вполне поправимая, ибо художническая щедрость Лаврова — от твердого и справедливого убеждения, что всюду и во всем существует своя красота, «жизнь ею налита, как дерево соком».
Илья Лавров как писатель сложился не сразу. В его ранних произведениях встречалась порой некоторая созерцательность, пассивность положительных героев, в их образах звучали вялые нотки какой-то душевной усталости.
В последней своей повести «Встреча с чудом», напечатанной впервые в журнале «Сибирские огни» (1961), Илья Михайлович поднялся творчески на новую ступень. Герои этой повести сестры-близнецы Ася и Ярослава, поэт Лев Чемизов, геолог Грузинцев, зверовод Колоколов — люди действенные, активные, настойчиво идущие к своей цели.
Ася и Ярослава еще очень юны. Они родились и выросли на Урале в семье железнодорожника. Отец готовит их к своей потомственной профессии. А сестрам видится море, уходящие за черту горизонта океанские корабли! Видится море как нечто новое, огромное, беспредельно раздвигающее границы их будущего жизненного пути. И сестры смело вступают в борьбу за осуществление своей мечты. Едут в Москву, в министерство морского флота, потом, не сломленные отказом, на восток, к Тихому океану...
Пусть труден уход из родного дома, пусть на пути к их «морю» сестрам встретятся черствые и мелкие людишки, вроде министерского чинуши Чугреева, директора зверосовхоза Татаурова, зверовода Дорофеева, геолога Палея; пусть на этом пути придется им месить противную болтушку для лисиц, обрабатывать звериные шкуры, долбить с геологами каменистые грунты, тонуть в таежных трясинах, дрожать под мокрым снегом у дымных костров; пусть нежданно-негаданно каждую из сестер озадачит первая любовь и принесет им еще новые волнения и тревоги — они мечты своей не предадут и выйдут победителями.
Жизнь — это чудо, великое и радостное открытие большого счастья, когда человек стремится не к мелким заливчикам своего бытия, а входит в жизнь, как в широкое, гремящее неустанными волнами море. Вместе с милыми сестрами Асей и Славкой каждому — доброго пути к такому морю!
Дочери моей Саше с любовью
Слово автора
Помню, как прежде я проходил по улице. Мне было только двадцать. Неужели это когда-нибудь было? Я шел, и как мало, как до странного мало встречалось мне красивых людей. Ребята походили на меня, а девушки — на сестру мою. Все мы были обычными и будничными. Я тревожно осматривался, я искал Нарцисса или Афродиту.
Но редко-редко сияли в толпе красавицы и красавцы...
А сегодня мне стукнуло сорок. Я вышел на горячие камни улицы в шум тополей. Я степенно шел среди пестрой толпы и не верил своим глазам: город был полон красавцами и красавицами. Почему же я не видел их раньше? Почему?
Вот промелькнула девушка в белом. Зубы ее вонзаются в красное яблоко. Губы ее обрызганы соком. Глаза распахнуты, они, кажется, могут смотреть на солнце. Она легкая, гибкая, точно плясунья. Платьице вьется, едва поспевает за ней.
То ли в глазах зарябило от ветра, то ли как-то особо упали лучи солнца, но мне на миг померещилось, что она скользит над землей.
А вот и юноша. Плечи его загребают ветер. Дымом клубятся волосы. Упругие ноги могут обежать земной шар. Он смеется, и зубы его вспыхивают.
Сколько на земле красивых людей! Почему же я раньше не видел их? И я дал себе ответ: «Теперь ты понял, что красота — это молодость и свежесть, а не Афродиты и Нарциссы!»
Ночами трубили паровозы
Сестры бродили по перрону. Они бродили и молчали. Ревели проносившиеся поезда, оставляя клубы дыма, звон в ушах и замирающую дрожь в земле. Моросил дождичек, обмывая закопченные привокзальные тополя. «Умчался, и этот умчался», — думали сестры...
Они — близнецы. Но как не похожи они друг на друга! Ася — тоненькая, крепкая, гибкая, словно стальной прут. Ее странные, оленьи глаза смотрели немного хмуро и тревожно. На лоб валились вьющиеся, по-мальчишески коротко остриженные черные волосы.
Ярослава же статная и крупная, с веселыми губами и глазами. На спину ее падают белокурые толстые косы...
Остановился пассажирский «Москва — Владивосток». Выглянуло солнце, осветив мокрый, чисто промытый дождем состав.
Ася и Славка зашли в вагон-ресторан. Здесь все сверкало. Стекло, никель, вазы, ножи, бокалы вспыхивали, швырялись зайчиками, протягивали тугие, горячие лучики. Пахло яблоками и лимонами, будоража сердце тоской о юге. Буфетчица натянула под потолком веревочку и повесила на нее черные гроздья винограда. Когда вагон дергался, они тяжело качались. «Откуда эти гроздья? — думала Ася. — Пылинки каких дорог осели на них? Чьи пальцы касались их?»
В вагоне-ресторане сидели седой, могучего сложения капитан в морской форме и очень красивая, по-мужски властная летчица в сером кителе с золотыми нашивками. Им только что открыли бутылку шампанского, из черного горлышка вился белый дымок.