Черный Корсар

— Хорошо, прикажи меня повесить, предатель.

— Не так скоро.

— Чего же еще ждать?

— Сейчас не время. Я бы предпочел повесить вас в Маракайбо, но поскольку город в ваших руках, то подождем до Гибралтара.

— Чудовище!.. Мало тебе смерти моих братьев?.. Глаза старого герцога загорелись огнем ненависти.

— Нет, — сказал он затем вполголоса. — Вы свидетель того, что произошло во Фландрии, и я не могу пощадить вас. Если вас не убить, то не сегодня-завтра вы убьете меня. Я просто защищаюсь, а вернее, хочу избавиться от противника, который не дает мне жить спокойно.

— Да! Если мне удастся вырваться из ваших рук, то завтра же я снова пойду на вас войной.

— Я знаю, — проговорил старик, подумав несколько минут. — И все же при желании вы могли бы избежать позорного конца, которого вы заслужили как пират.

— Я вам уже сказал, что смерть меня не страшит, — гордо повторил корсар.

— Мне известно мужество господ Вентимилья, — ответил герцог, нахмурив лоб.

— Да, я имел возможность, здесь и в других местах, оценить их неукротимость и презрение к смерти.

Опустив голову на грудь, он мрачно зашагал по палубе каравеллы, затем, круто повернувшись, снова подошел к корсару.

— Вряд ли вы поверите, кабальеро, — сказал он, — но я устал от ужасной борьбы, которую вы затеяли против меня, и был бы рад с ней покончить.

— Да, — ответил с иронией Черный корсар, — и ради этого вы меня повесите!..

Герцог быстро поднял голову и, пристально посмотрев на корсара, спросил его напрямик:

— А как вы поступите, если я отпущу вас на свободу?

— Употреблю все силы, чтобы отомстить за своих братьев, — ответил синьор Вентимилья.

— Тогда мне не остается ничего другого. Я пощадил бы ваши жизни, чтобы успокоить душу, которую разъедают угрызения совести, если бы вы навсегда отказались от мести и вернулись в Европу. Я знаю, однако, что вы ни за что не пойдете на такие условия, и поэтому я повешу вас так же, как повесил Красного и Зеленого корсаров.

— И как расправились во Фландрии с моим старшим братом.

— Замолчите!.. — вскричал герцог. — К чему ворошить прошлое? Пусть он мирно покоится в могиле.

— Свершайте же ваше презренное дело предателя и убийцы, — продолжал корсар.

— Уничтожьте последнего из рода Вентимилья, но предупреждаю вас, что на этом борьба не закончится, на смену мне придет другой, не менее отважный и сильный корсар, который подхватит клятву Черного корсара и не даст вам пощады.

— Кто же это такой? — с ужасом спросил герцог.

— Это Олоннэ.

— Ну что ж, придется повесить и его.

— Как бы он раньше не повесил вас! Пьетро идет в Гибралтар, и через несколько дней вы окажетесь в его руках.

— Вы так думаете? — спросил с иронией герцог. — Гибралтар — не Маракайбо, и флибустьеры расшибут себе головы о его мощные стены. Пусть приходит Олоннэ, и он получит по заслугам… — Обратившись к морякам, губернатор приказал: — Отведите пленников в трюм и не спускайте с них глаз. Вы заслужили обещанную награду и получите ее в Гибралтаре.

С этими словами он повернулся спиной к корсару и пошел на ют, чтобы спуститься в кают-компанию. Он уже подошел к лестнице, как вдруг его остановил граф Лерма.

— Господин Ван Гульд, вы твердо решили повесить корсара? — спросил граф.

— Да, — решительно ответил старик. — Он — корсар и враг Испании. Вместе с Олоннэ он взял штурмом Маракайбо и должен погибнуть.

— Он отважный дворянин, господин герцог.

— Какое это имеет значение?..

— Жаль посылать на виселицу таких людей.

— Это наш враг, господин граф.

— И все же следует пощадить его.

— Почему?

— Вам известно, что ходят слухи, будто ваша дочь попала в плен к флибустьерам с Тортуги?

— Это правда, — согласился со вздохом старик. — Однако у нас нет еще подтверждения, что корабль, на котором она плыла, подвергся разграблению.

— А если слухи оказались бы верными? Старик бросил на графа тревожный взгляд.

— Вам что-нибудь стало известно? — спросил он в сильном волнении.

— Нет, господин герцог. Я просто подумал, что если ваша дочь действительно попала в руки флибустьеров, то ее можно было бы обменять на Черного корсара.

— Нет, синьор, — ответил решительно старик. — За огромную сумму я в любом случае смогу выкупить свою дочь, да и то если ее узнали, в чем я сомневаюсь, ибо при отъезде были приняты все предосторожности, чтобы скрыть ее истинное происхождение. Если же я освобожу корсара, то мне все время придется опасаться за свою жизнь. Непрерывная борьба с ним и его братьями подорвала мои силы, и теперь пришло время положить ей конец… Прикажите вашим людям подняться на корабль, поднять паруса и взять курс на Гибралтар.

Не ответив Ван Гульду, граф Лерма поклонился и отправился на бак. Тем временем стали прибывать шлюпки с людьми, принимавшими участие в штурме высоты, исход которого читателям известен.

Когда последний моряк взошел на корабль, граф приказал поставить паруса, но, прежде чем сняться с якоря, помедлил несколько часов. Герцогу же, выходившему из себя от нетерпения, он сообщил, что каравелла села на мель и надо ждать прилива, чтобы продолжить путь.

Только к четырем часам пополудни парусник смог покинуть стоянку.

Покрейсировав вдоль побережья острова, каравелла развернулась так, что очутилась возле самого устья Кататумбо. Здесь ей пришлось лечь в дрейф в трех милях от берега.

Почти полное безветрие царило в этой части огромного озера, чему в немалой степени способствовало то, что берег огромной дугой далеко уходил в море.

Поднявшись на палубу, Ван Гульд приказал оттолкнуть каравеллу от берега или, по крайней мере, отбуксировать ее с помощью шлюпок, но так ничего и не добился. Ему было заявлено, что экипаж сильно устал и что на мелях трудно лавировать.

К семи вечера задул наконец легкий ветерок, и парусник пришел в движение, но и на этот раз он не ушел далеко от берега.

Поужинав с губернатором, хозяин каравеллы встал за штурвал рядом с лоцманом и заговорил с ним вполголоса. Казалось, он обстоятельно объяснял ему, как маневрировать ночью, чтобы не оказаться на мели, простиравшейся в устье Кататумбо до самой Санта-Розы, небольшой деревушки, находящейся в нескольких часах езды от Гибралтара.

Эти таинственные переговоры продолжались до десяти вечера, то есть вплоть до того, как губернатор удалился к себе в каюту на отдых; тогда он оставил штурвал и, воспользовавшись темнотой, пошел на ют, а оттуда незаметно для экипажа спустился в трюм.

— Пришло время действовать, — пробормотал хозяин каравеллы. — Я заплачу свой долг, а там видно будет!

Он зажег потайной фонарик, заранее спрятанный в широкий раструб одного из своих сапог, и прошел в кормовую часть, освещая по дороге людей, которые, казалось, мирно спали.

— Кабальеро! — позвал он вполголоса. Один из лежавших в трюме поднялся, несмотря на связанные руки.

— Что вам от меня надо? — спросил он раздраженно.

— Это я, синьор.

— Ах это вы, — сказал корсар. — Уж не хотите ли вы составить мне компанию?..

— Нет, кабальеро, я хочу другого, — ответил кастилец.

— А именно?..

— Я хочу уплатить вам свой долг.

— Не понимаю.

— Проклятье!.. — воскликнул, улыбаясь, граф Лерма. — Разве вы забыли веселое приключение в доме нотариуса?..

— Нет, граф.

— Тогда вы, наверное, помните, что в тот день пощадили мне жизнь.

— Да, это так.

— Я пришел, чтобы сдержать данное вам слово; не моя, а ваша жизнь в опасности, — значит, я обязан оказать вам услугу, которую вы наверняка оцените.

— Что вы имеете в виду, граф?

— Я хочу спасти вас!

— Спасти меня!.. — изумился корсар. — Вы забыли о губернаторе?..

— Он спит, кабальеро.

— Но завтра проснется.

— Ну и что же? — спросил невозмутимо граф.