Огненный лед

Утром съемочная группа не появилась, связаться с ней по радио не удалось. После обеда Курт поднялся в рулевую рубку, намереваясь изложить капитану свою идею.

Капитан «Арго» Джо Этвуд был крайне недоволен, что телевизионщики не объявились и не вышли на связь. Он мерил шагами мостик, то и дело оглядывая горизонт в бинокль. Пора было продолжать маршрут, и задержка Этвуда совершенно не радовала.

— Гости не объявлялись? — поинтересовался Остин, хотя ответ и так легко читался на мрачном лице капитана.

Этвуд хмуро глянул на часы.

— Заблудились, наверное. Пусть только придурки из отдела связей с общественностью еще хоть раз предложат мне развлекать недоумков с телевидения!..

Впрочем, именно отдел по связям с общественностью представлял работу НУПИ в выгодном свете, что позволяло агентству получать финансирование от конгресса и научные гранты — в том числе и на исследования в Черном море.

— Есть предложение. Раз я все равно сижу без дела, не оглядеть ли мне окрестности?

Мрачное лицо капитана расплылось в понимающей ухмылке.

— Ну нет, Остин, меня не проведешь. Я же знаю, ты с первого дня только и ждешь повода полетать на «Глупыше».

— Мы убьем сразу двух зайцев. Я испытаю нашу птичку, а заодно поищу заплутавших гостей. К тому же это идеальный способ избавиться от хандры.

Этвуд взъерошил пальцами рыжеватую шевелюру.

— Хотя… ладно, приятель, отправляйся. Только сообщай координаты почаще. Не хватало еще тебя по всему морю искать вдобавок к этим телевизионщикам.

Остин поблагодарил капитана и зашагал готовить к вылету «Глупыша». Предполагалось, что сверхлегкий гидросамолет обеспечит экспедиции дополнительный обзор. Большинство судов НУПИ оснащалось радарами, которые за десять миль и комара обнаружат, однако в некоторых случаях человеческий глаз ничем не заменишь. Конструктор летательного аппарата, гениальный инженер Джо Завала, попросил товарища испытать одноместный гидросамолет в полевых условиях.

Его окрестили «Глупышом» — в честь морской птицы, прекрасной в небе, но неуклюжей при взлете и посадке. В ангаре под палубой Остин осмотрел машину. Нескладный, тупорылый силуэт его не смутил. Остин уже летал на сверхлегких аппаратах и понимал: главное — устойчивость и простота управления.

На боку было черной краской выведено: «НУПИ». Плоскобрюхий стеклопластиковый фюзеляж оканчивался задранным, как у каноэ, носом. На алюминиевых стойках с двух сторон располагались поплавки — тоже из стеклопластика. К поплавкам по бокам корпуса крепились шасси, благодаря которым «Глупыш» мог садиться не только на воду, но и на сушу.

Самолет подняли на палубу, узкие десятиметровые крылья с дакроновым покрытием разложили и закрепили. Остин забрался в тесную кабину, и «Глупыша» выкатили на полого уходящую в воду носовую рампу. Запустив двигатель, он отцепил страховочный трос и съехал прямо в море, чтобы привыкнуть к органам управления. В воде амфибия управлялась отлично, и Остин решил проверить, на что машина способна в воздухе. Он включил форсаж и помчался по воображаемой взлетной полосе.

Компактный двигатель мощностью сорок лошадиных сил вывел «Глупыша» на глиссирование без единого толчка. Метров тридцать самолет скользил по гребням волн, а потом стал набирать высоту, пока не оказался точно над судном. Остин сделал круг, дружески покачал крыльями и направился прямиком к Босфору, соединяющему Черное море со Средиземным. По его расчетам, именно в той стороне следовало искать движущуюся из Стамбула съемочную группу.

Двухцилиндровый двигатель «Ротакс» с толкающим винтом мог разогнать тупорылый самолетик до шестидесяти пяти миль в час. До рекордов скорости далеко, зато управлялась машина превосходно — ни намека на сваливание при наборе высоты, пикировании и повороте. Остин чувствовал себя морской птицей — из тех, что кружат над «Арго» в ожидании объедков с камбуза. С трехсотметровой высоты открывался вид на много миль вокруг. Топливного бака на пять галлонов должно было хватить на сто пятьдесят миль.

Воздух был чист как хрусталь, яркое солнце серебрило подернутую рябью морскую гладь. Остин двигался «змейкой», чтобы охватить максимальную площадь за кратчайшее время. Перед отправкой из Стамбула съемочная группа ненадолго вышла на связь, запросив местоположение «Арго» и сообщив расчетное время прибытия. Она находилась на борту рыболовного судна: их в море хватало, однако ни одно не шло нужным курсом.

Прочесывая местность, Остин довольно быстро расходовал топливо. Осталась всего треть бака: только-только чтобы вернуться на «Арго». Остин сверился с компасом и уже собрался ложиться на обратный курс, когда заметил кильватерный след лодки, полным ходом идущей к русскому берегу. Любопытство взяло верх, и он решил подлететь поближе. Направив «Глупыша» вниз, Остин опустился до ста пятидесяти метров и почти догнал моторку, как вдруг та перевернулась на гребне волны.

Выписывая круги, он размышлял, что делать дальше, и тут обратил внимание на странное поведение перевернутой лодки. Волны волокли ее к берегу, но почему-то не по прямой, а под углом.

Остин взял микрофон и включил радиопередатчик.

— «Глупыш» вызывает «Арго». Ответьте.

— «Арго» на связи. — Остин узнал голос капитана. — Ну как птичка? — поинтересовался Этвуд.

— Летит сама, прямо как дрессированный птеродактиль. А я так, пассажир.

— Рад слышать. А что насчет «невероятных придурков» с их тайнами?

Не спуская глаз с лодки, Остин ответил:

— Тайна тут одна: перевернутая лодка. В ней были люди, но они куда-то пропали.

— Где ты?

— У самого берега. — Он окинул взглядом выдающийся в море каменистый холм. — Вижу прибрежные утесы средней высоты, между ними пляж и дюны. Еще скалистый мыс — вылитый адмирал Сандекер в профиль.

— Спрошу у штурмана, он здесь каждую щель знает. — Капитан ненадолго замолчал, а потом сообщил: — Мыс Имама. Говорят, это голова какого-то древнего мудреца.

— Лодка уже в полосе прибоя. На воду мне тут не сесть.

— И что нам делать?

— Сейчас посмотрю поближе. Если кого найду — потребуется помощь. «Глупышу» пассажиров не увезти.

— Выдвигаемся. Расчетное время прибытия — через час.

— Понял. Я пока сяду и поищу бар, где водка с мартини поприличней.

Остин выключил передатчик, снова глянул вниз и усмехнулся. Он не ошибся: трое человек плыли от лодки к берегу.

Заходить на посадку лучше было против ветра, который дул с моря. Снизившись до тридцати метров, Курт направился к берегу, где уже приметил длинную дюну у самого пляжа.

Самолет прошел прямо над барахтающимися в воде пловцами. Дела у тех шли неплохо: они старались экономить силы, удерживаясь на гребнях волн. Краем глаза Остин заметил неподалеку какие-то приземистые строения… и вдруг внизу что-то ярко сверкнуло!

«Глупыш» мог развернуться буквально на носовом платке. Сполна используя маневренность самолета, Остин вдавил педаль поворота. Машина словно перевернулась в воздухе, и его взгляду открылась неглубокая лощина по другую сторону дюны. Прямо за гребнем притаилась дюжина всадников, растянувшихся цепочкой с шашками наголо. Солнце сверкнуло на обнаженных клинках серебристо-алым всполохом — он-то и привлек внимание Курта. Впрочем, шум мотора напугал лошадей — те в страхе сбились в кучу, и теперь всадники успокаивали скакунов. Пронесшийся над ними Остин ничего больше разглядеть не успел — через мгновение он был уже снова над пляжем. Пловцы почти достигли берега.

Сверху внезапно полетели ошметки дакрона. Оказывается, у всадников имелись не только шашки. Подняв голову, Остин увидел на крыле отметину — словно поточил когти тигр. Стреляли с пляжа. Мало того что тонкие стенки кабины — неважная защита от пуль, так Остин еще и сидел практически верхом на топливном баке. Пока что враги целились слишком высоко, но одно удачное попадание в пропеллер — и он рухнет, словно подстреленная утка. Курт налег на штурвал, и самолет устремился к земле. Даже в наушниках он услышал резкий щелчок — пуля попала в одну из металлических стоек, крепивших крылья к кабине. И тут же боль обожгла правый висок. Его зацепило осколком, и по лицу потекла горячая струйка.