Страница 79 из 198
— Как печально…
Мы прошли вдоль площади, к центральной улице, на углу которой располагалось несколько открытых кафе. Цены, рассчитанные на туристов, здесь кусались, и я потянула Хельму дальше по улице, как вдруг заметила интересную картину.
Рядом с нами прошли несколько молодых кевтов, одетых в черные футболки и белые брюки. Каждый держал в руках свернутый в трубку лист бумаги.
Я остановилась, дернула Хельму за локоть.
— Смотри!
Кевты обогнули карету скорой помощи, дежурившую на площади, забрались на небольшое возвышение, на котором располагались столики одного из кафе, и, как по команде, развернули плакаты.
«В единстве — сила, почему же мы одни?», «Вы дали нам приют, но лишили дома», «Вы осудили наших спасителей и оправдали наших убийц», «Мы никогда не увидим земли предков», «Миротворцы на службе эльфов», «Верните нам родину!».
— Это кевты с поселений, — Хельма прищурилась. — Чего это они?
Посетители кафе, рядом с которым выстроились митингующие, удивленно оглядывались, некоторые открыто выказывали недовольство: кевты загородили им вид на площадь.
— Я знаю ту девушку, — я кивнула на стройную высокую кевтиянку, поднявшую плакат высоко над головой. — Мы с ней нашли Бонэса.
— Кевты даже здесь редкость, — Хельма не сводила глаз с митингующих. — Интересно, чего они добиваются? Подойдем, спросим?
Элладор, увидев меня, опустила, но не свернула, плакат. Остальные кевты будто бы не замечали нас — стояли, как изваяния, с каменными лицами. Сходство ещё более усиливалось за счет недвижных черных глаз.
Сколько кевта не разглядывай, никогда не поймешь, куда он смотрит.
— Здравствуй, Элладор, — я приветственно вскинула руку. — А можно поинтересоваться, к чему всё это?
— Здравствуй, — кевтиянка улыбнулась. — Рада, что ты не осталась равнодушной, как большинство, — она неприязненно покосилась на сидевших поодаль эльфов, которые довольно громко жаловались на то, что им мешают отдыхать какие-то идиоты со стенгазетами. — Проблем у нас много, но сейчас беспокоит только…
Элладор обернулась. К одному из кевтов подошел администратор кафе и попросил покинуть территорию заведения.
— Разве эта часть площади выкуплена вам? — поинтересовался темноволосый кевт, держа одной рукой плакат, другой поправляя кепку. — Ай…
Бумага свернулась, и он едва не уронил рулон на землю.
Администратор вздохнул.
— Нет, но я буду вынужден вызвать полицию, вы нарушаете общественный порядок.
— Да? — к администратору обернулся второй кевт, такой здоровый, что со спины его можно было принять за орка. — А рассказать вам, кто убивал наших родителей, когда вы здесь чаи попивали? Мы готовы нарушить ваш порядок, потому что у нас ни порядка, ни общества не осталось!
— Я ничем не могу вам помочь, молодые люди…
— Мы не люди! — грохнул здоровяк. — Мы — кевты! Камни без земли!
— Тьма, полиция! — прошептала Элладор и, закусив губу, подняла плакат вверх и закричала.
— Вы забыли о войне? Так смотрите, мы вам напомним! У нас нет государства, скоро его не будет и у вас! Откройте глаза! Орден пал! Единства нет в его рядах!
— Ещё чего не хватало, — прошептала Хельма, наблюдая за пробиравшимися через толпу полицейскими. Верующие постепенно утрачивали интерес к речи жреца и, удивленно переговариваясь, сначала только крутили головами, а потом и вообще повернулись к митингующим. Элладор победно улыбнулась.
— Анти, идем, — Хель потянула меня за руку. — Чего доброго и нас заберут.
— Хоро…
— Эй, смотрите! Там та девчонка, что призвала демона! — заорал кто-то из толпы.
— Что она тут делает? Это светлый праздник!
— Гнать её отсюда!
— Она поддерживает черноглазых!
Хельма дернула меня за рукав.
— Антея, да что ты застыла? Идем, чтоб тебя!
Не знаю, чем я думала в тот момент (наверное, всё тем же местом, пониже спины, что и обычно), но смотря на толпу разумных, которые мгновение назад, разинув рты, слушали первожреца, рассказывающего о теплоте Света, а теперь глаз не могли оторвать от кевтов и меня, я ощутила странную потребность сделать этим лицемерам какую-нибудь гадость.
С какой стати они взялись оскорблять меня? Что там они орут?
Ах да! Я не имею права наслаждаться Светом и песнью первожреца, которого они и сами теперь не особо и слушали.
— Может, мне вызвать демона прямо здесь?! Тьма и Свет, Ночь и День, приди…, — заорала я, вскидывая руки, и почти тут же на меня набросился полицейский. — Ай! Олень! Олень, я хотела сказать!
— Лицом на землю! Блок, Террус, кидай блок, твою мать!
Я и за поля схватиться не успела, как на нас свалился неплохой блок. Пробивать защиту я так и не научилась, поэтому только поизвивалась для приличия, пока полицейский надевал на меня наручники.
В камере было довольно прохладно, хотя на улице припекло осеннее солнце. Элладор, скрестив ноги, сидела на лавке, задумчиво потирая красные следы от наручников на запястьях. Здоровяку-кевту, Рассалару, досталось больше — ему разбили нос. Я хотела помочь парню, но он хилил себя сам, причем почти профессионально.
Всего в камере нас оказалось восемь: пятеро парней и три девушки: я, Элладор и Келарес, невысокая, светловолосая кевтиянка. Надо сказать, остальные кевты сплошь были темноволосыми, да и кожа у них была несколько темнее. Девушка держалась особняком, у самой решетки, и с тревогой поглядывала вглубь коридора, откуда доносились голоса полицейских и Хельмы. Дворфику не задержали, и теперь она пыталась найти хоть кого-нибудь, кто бы мог нас вытащить. Точнее меня. Общих знакомых с кевтами у Хельмы, насколько я знала, не имелось.
Я сидела на лавке, потирая ноющее плечо, и раздумывала о последствиях своего поступка. Тьма, когда же я научусь держать язык за зубами, что-то теперь обо мне скажут в ордене…
— Так к чему был приурочен митинг? — спросила я, решив отвлечься.
— Ни к чему, — угрюмо отозвался Рассалар. — Мы и в обычные дни выходим на улицы.
— И вас всегда задерживают?
— Не всегда, часто нам удается удрать, — подал голос кевт в кепке, Тектас, которого остальные почему-то называли просто «Тик».
— Но ты сегодня отлично нам помогла, — прошипела Келарес, оборачиваясь. — У тебя проблемы с чувством юмора или ты идиотка?
Как по команде загудели поля. От неожиданности я даже вскрикнула.
— Вы что, все маги?!
Келарес что-то прошептала и вернулась к созерцанию коридора.
— Конечно, — устало произнес Рассалар. — Кела, попридержи язык, Антея помогла нам.
— Попасть за решетку, — буркнула девушка.
— Привлечь внимание, — поправила её Элладор и обернулась ко мне. — Видишь, что происходит, когда ты являешься представителем вымирающей расы? О нас никто не помнит, Антея. Да, все кевты имеют КПВ выше среднего. Вся наша жизнь связана с использованием полей. Мы живем, пока земля откликается на наш зов, и начинаем стареть, едва перестаем чувствовать её поле. Именно кевтские ученые открыли абстрактные поля, доказали существование нашего бога.
— Гранто рассказывал мне. Почему же я никогда не видела кевтов в университете?
— Причин много, — Элладор спустила ноги с лавки и потянулась. — Полями мы учимся пользоваться с детства. К пятнадцати годам мы умеем использовать свой КПВ достаточно эффективно, чтобы поддерживать абстракцию в идеальном состоянии. То, чему учат в университете — контроль, создание резерва, уменьшение расхода, чувство поля — у нас заложено на подсознательном уровне.
— Постой, ты сказала «к пятнадцати года», — я решила уточнить. — Это пятнадцать по человеческим меркам?
— Да, наш жизненный темп совпадает с человеческим, в отличие от эльфийского, просто в районе тридцати лет мы перестаем стареть. Годам к ста пятидесяти связь с земным полем ослабевает, и приходит старость. Этот процесс ещё не изучен, — Элладор покачала головой. — Слишком мало нас осталось, чтобы соглашаться на эксперименты с абстракциями. Но, при высоком уровне контроля над резервами, говорят, можно прожить лет до двухсот.