Страница 7 из 198
Ученые сходились лишь в одном — точкой отсчета был Прэн, остров, в прошлом являвшийся обителью Жрецов Света — Древних, через столетия после Великой ночи ставший оплотом старейшего на планете ордена.
Наверное, страхи перед Великой ночью и вопросы о том времени были единственным, что сейчас объединяло все расы планеты.
— Круто, — если у меня все получится, то через полгода и я погуляю у этого Источника.
Инзамар припарковалась недалеко от главного входа. Народа было немного, места полно, но негурка заметила, что пустые парковочные места здесь большая редкость. Машины есть практически у всех, и, так как лишь рядом с элитными общежитиями есть парковочные места, студенты обычно оставляют автомобили и мотоциклы у здания университета.
— Тебе туда, — Инзамар кивнула в сторону высоких ворот. — А я в общагу. Номер два, сорок первая комната. Буду рада помочь.
— Благодарю, увидимся, — нет, положительно, не правы те, кто утверждает, что негуры не общительны.
Я подхватила рюкзак и зашагала вперед, радуясь тому, что уже успела завести полезное знакомство. Конечно, всю дорогу я не переставала украдкой разглядывать негурку, но она вроде бы этого не заметила, а если даже и заметила, то не подала вида. В любом случае, внешний вид негуров теперь не казался мне таким уж экзотическим.
Хорошее настроение моей новой знакомой, её радушие, добавили уверенности в себе, и, закинув рюкзак на плечи и удобнее перехватив сумку, я двинулась к воротам.
Проходя мимо стоянки для велосипедов, я увидела гоблинов. Пятеро невысоких, длинноруких, ушастых существ с темно-зеленой кожей и чуть вытянутыми челюстями, напомнили мне зубастых лягушек, живущих в сточных канавах Глирзы. Гоблины шумно и эмоционально о чем-то разговаривали, размахивая несуразными лапами, фыркали и хакали друг на друга, но на них ровными счетом никто не обращал внимание. Вот и я отвернулась и прошла мимо, в ворота.
Каменная арка представляла собой пожирающих друг друга драконов, на теле одного из которых угадывалась надпись «Жадность», на кольцах другого — «Нетерпимость». Драконы напоминали толстых крылатых змей, с огромными крокодильими челюстями, и выглядели устрашающе. Парочка эльфов, стоя в сторонке, наперегонки щелкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть драконов со всех ракурсов.
Пройдя в ворота, я оказалась на широкой дороге, которую впереди пересекали узенькие тропинки, исчерчивающие зеленые газоны парка. Справа от входа располагался прямоугольный стенд с двумя экранами. На первом через равные промежутки времени появлялись слова приветствия на разных языках, на втором был изображен план университетского парка и прилегающего к нему студенческого городка. Главное здание университета можно было найти и без карты, так что я не уделила особого внимания плану, решив ознакомиться с ним позже.
Миновав большой фонтан, в центре которого возвышалась статуя мощного черного быка с красными глазами и огромными копытами, я прошла вдоль аллеи медовых кленов, чьи переплетавшиеся в вышине ветви ообразовывали плотный полог над головами прохожих, и, наконец, оказалась у главного здания университета, расположенного на самой вершине горы. Этот легкий, будто ажурный замок с тонкими полосками окон, казалось, мог бы унести даже легкий порыв ветра, если бы его не придавливали к земле крылья и лапы гигантского каменного дракона, чей хребет и хвост были видны с долины. Одной передней лапой каменный гигант упирался в северную башню, другой — в южную, а его огромная голова возвышалась на добрую сотню метров над землей и венчала собой пику Центральной башни, выполненной в виде меча.
Столь величественного здания я никогда не видела, поэтому какое-то время просто стояла на главной аллее, глазея на замок, и лишь гогот гоблинов, прошедших рядом, привел меня в чувства.
Сотрудник университета, пожилой гоблин, подробно объяснил мне, где находится регистратура, и даже не обратил внимания на мое перекошенное от негодования лицо. Невысокий, седой старик, он только печально усмехнулся, когда я, не сказав «благодарю», прошла мимо, презрительно глянув на него.
— Удачи! — бросил он вслед, и отчего-то стало жутко стыдно.
А вот у регистратуры ждало и первое разочарование — в очереди стояло как минимум двадцать претендентов, а мне жутко хотелось есть и в туалет. Передо мной, опираясь спиной о стену, стояла высокая орчиха, упакованная в темно-зеленый обтягивающий костюм с огромным, высоким воротником, доходившем ей почти до висков. При такой конструкции воротника я слабо представляла, как вообще можно поворачивать голову, не натыкаясь на его края, которые, по всей видимости, были достаточно жесткими. Орчиха разговаривала по телефону на неизвестном мне языке и смеялась во весь голос. Двое парней, людей, стояли чуть поодаль и передразнивали её. Наконец, дамочка оторвала трубку от уха и обернулась к парням.
— Не надоело кривляться, тощаки?
— Ржать не надоело, корова?
— Ты кого здесь коровой назвал, задохлыш? — вступился за девушку здоровенный орк. — Смотрю, люди не перестают вырождаться — с каждым поколением всё мельче!
— Ну, давай проверим! — рявкнул второй парень, закатывая рукава. — Ты и задницу свою поднять не успеешь, как я тебе зубы повышибаю.
В коридоре поднялся невообразимый гвалт, орк с человеком сцепились, стоявшие рядом претенденты принялись их разнимать и в итоге передрались сами. Тут только я поняла, почему здесь не было ни ваз, ни статуй, которых в коридорах на других этажах имелось больше, чем в национальном глирзенском музее искусств. Видимо, такие вот «знакомства» у регистратуры происходили с завидной частотой.
Я отошла подальше, решив сделать вид, что ничего не замечаю, и уселась на уголок скамейки, уронив тяжелый рюкзак на пол. Плечи нехорошо заныли, и я принялась массировать правое левой рукой, чуть подхиливая себя. Странно, что кроме ваз и статуй, на этаже отсутствовали и сотрудники университета. Если только это не…
Меня внезапно озарило, и я, оттолкнув рюкзак, полезла на скамью, чувствуя, как сердце предательски заколотилось.
Я откашлялась и, вскинув руки, завопила во всю силу легких.
— ТИИИИХООООООООООО!!!
Как ни странно, меня услышали, и толчея на какое-то время прекратилась. Те, кто остался в стороне, недоуменно переглядывались, дравшиеся же смотрели на меня, как на идиотку.
— Если вы не забыли, мы находимся в здании университета миротворцев, а их девиз вообще-то: «Единство рождает мир», — никогда бы не подумала, что буду вот так ораторствовать. На родине я предпочитала оставаться незаметной. — Уверена, что вас всех вышибут отсюда, если вы не прекратите попирать основы этого древнего ордена.
Говорила я громко и уверенно на чистом, без акцента, древнем (благо в Глирзе он был основным языком), хотя ноги тряслись, а лицо горело.
— Может, разберетесь потом, на улице? — предложила я.
— Может, человек не будет мне указывать? — прогремел орк. — Или ты, чучело, решила…
— Ты кого чучелом назвал, кирпичная рожа? — возмутился дравшийся с ним мгновение назад коренастый, светловолосый парень.
— Вообще-то она дело говорит, — произнес кто-то.
— Мне люди не указ! Армаган зех фараз!
— Эр хазан фас тагор? — я обернулась.
Мимо меня прошел тот самый орк, что пнул мой рюкзак, сбил меня на мотоцикле и подкинул деньжат, короче, я в очередной раз убедилась, что минусом острова является его малая площадь.
— Эзвар рапил шир, — бушующий орк отошел от парня, с которым мутузился мгновение назад, и склонил голову.
— Здесь принято говорить на языке древних, — произнес высокий седой эльф, незаметно вышедший из кабинета регистратуры. Он посмотрел на меня, всё ещё стоявшую на скамейке, потом глянул на мерзопакостного орка, и, наконец, окинул взглядом претендентов, подравшихся и воздержавшихся.
— У каждого свои предки, — заметила орчиха, из-за которой и начался бардак.
— Здесь вас научат сочетать традиции и новации, — спокойной ответил эльф и снова уставился на меня. На вид ему было лет девяносто — сто, то есть около пятидесяти в переводе на человеческую жизнь, темные с проседью волосы пучками торчали за острыми, длинными ушами. На лацкане темно-синего пиджака блестел значок ордена — гора Мироздания с замком на вершине.