Абстрактный мир. Трилогия

За время с нашей последней встречи брат сильно похудел и осунулся, в волосах появилась первая седина, но то были лишь признаки усталости. Куда больше меня беспокоили телесные повреждения. Джеф с трудом открывал рот — нижняя челюсть будто потеряла подвижность, сильно хромал и, как я увидела по абстракции, почти ослеп на один глаз.

И всё это из-за меня.

К вечеру того дня, когда я верхом на драконе разгромила арену, на связь вышел Азар. Я ещё не успела прийти в себя, и в голос орала, как его ненавижу, что он трус, предатель и тупой орк, от души пожелала ему проиграть войну и кануть в небытие.

Он не знал, почему оборвалась связь. Возможно, нам помешал Кракен, но в тот момент наорать на террориста я не могла, поэтому выплеснула гнев на Азара. С тех пор мы связывались редко — я ничего не сказала орку о том, что Сашесс вовсе не Кракен, только заявила, что мне помощь генерала больше не нужна.

«Мне хватит сил самой закрыть Источник».

Если я демонически злилась на Азара, то Арельсар, в свою очередь, злился на меня. Кевт был единственным, с кем я поделилась опасениями по поводу Кракена, предположила, что он мог засесть где-то на Прэне, и каким-то образом использовал местный Источник, чтобы выпустить демонов. Арельсар помолчал, покивал и ушел, хмурый и раздраженный. Мне начинало казаться, что он не верит моим словам.

— Я не смогла бы так мастерски использовать демонов! Даже не знала, как им приказать убить террористов, — без конца повторяла я. — Студентов-то эти твари не тронули, а даже наоборот, прикрыли!

— Может, тебе помогал Азар? Хотя… Откуда мне знать?

— Рельс, прошу тебя! Поверь! Мы ходим по лезвию.

— Поверить? Нечего было удирать от Источника. Мне жаль, Антея, но пока ты не предоставишь мне дельных доказательств, я и слышать ничего от тебя не хочу. Хватит. Я не твой солдатик.

По новостям показывали героическое освобождение студентов с помощь демонов, и твердили, что миротворцы использовали против «Детей Теней» их же оружие. Нападения на высокопоставленных персон после задержания Кракена и изъятия прибора прекратились, однако мировое сообщество всерьез обеспокоилось тем, что демонами завладели миротворцы.

— Нам обещали, что твари будут заблокированы, — говорил один из негруских политиков. — Что же мы видим? Их прибрали к рукам те, что неделю назад твердо убеждали нас, что подобное оружие должно быть уничтожено.

— Миротворцы обязаны предоставить нам информацию о приборе Гранто, — жестко требовал спикер Компериата. — Этот объект несет угрозу всем разумному миру.

Стоит ли говорить, что Эрзамон снова начал требовать выдать им меня и теперь ещё и Джефа. Орден же убеждал разумных, что оружие находится в надежных руках.

— Прежде, чем принять решение касаемо уничтожения прибора Гранто, мы обязаны провести всестороннее исследование как самого аппарата, так и контролируемых с его помощью существ, — отвечал на вопрос корреспондента секретарь ордена.

Орки в Ямах, между тем, начали осторожно поджимать эльфов. Вторая Индустриальная грозила разгореться с новой силой.

Общаясь с репортерами, я улыбалась и кивала, когда меня спрашивали, правда ли, что именно по моему приказу демоны освободили арену.

— Мы должны были дать отпор тем, кто покусился на оплот стабильности этого мира, — повторяла я заученные фразы. — Я, как миротворец, заявляю — государственность Прэна подобными методами пошатнуть нельзя. Ведь мы — едины. Это должны понимать все, что сейчас грызутся из-за куска земли. Наша цель — совместное развитие мира разумных, а это невозможно при том уровне ксенофобии, которым страдает нынешнее поколение. У нас есть общий враг. Мы должны бороться с ним сообща.

Пустые слова…

— Рельс, пойми! Это может быть не тот прибор! Его вообще кто-нибудь проверял? — тем же вечером доставала я кевта.

— Не твое дело.

Я потеряла доверие Арельсара, поддержку Азара и… Да, я потеряла дружбу Инзамар. Получая в Цитадели удостоверение члена ордена, я столкнулась с ней у дверей кабинета Дезмона. Глаза негурки полыхали красным.

— Мы хотели помочь тебе, — она двинулась ко мне пружинистым шагом. Черная мантия развивалась вокруг неё, и казалось, что по коридору летит сама Тьма. — А ты… Ты, продажное человеческое отродье, подставила моего отца!

С размаху она засветила мне звонкую пощечину и, злобно шипя, бросилась прочь. Самым ужасным было то, что Сашесс сознался. Он заявил, что действительно является Кракеном и использовал прибор, чтобы достичь неких целей. Каких, он не уточнял.

У меня голова шла кругом, но я ничего не могла изменить.

Прэн жил, и пока это было главным.

Где были демоны? Охраняли Цитадель. Миротворцы шутили, что теперь и у них появился свой дракон.

Отменная шутка, слепые идиоты.

— Джеф…

— Что?

— Зачем тебя привезли на Прэн?

Брат хмуро посмотрел на меня.

— Чтобы тебя никто не мог шантажировать.

— Или наоборот.

— Не говори чепухи. Я тут как сыр в масле катаюсь. Ты рядом — живая и здоровая. Теперь ты в ордене, а они всегда прикроют.

— Ага… Наверное…

Брат, развалившись на койке, переключал каналы, а я, сидя в кресле, разбирала записи, что передала мне Кэрроу. Вернуться в университет я пока не могла — слишком много вокруг крутилось темных личностей, да и учебу пришлось бы начать со второго курса.

Шнори, к слову сказать, не преминул напомнить в одном из репортажей, что «Антея Тейер была довольно посредственной студенткой, и ордену внимательнее следует следить за использованием ею полей». Дезмон же, в свою очередь, в ответном интервью заметил, что преподаватели учебных заведений часто взваливают на себя непосильную ношу политиков и пытаются навязать опытным игрокам свои правила, ничего не смысля в ситуации. В общем, шоу продолжалось.

Раскладывая разобранный на части атлас деформации абстракции, я заметила, что к одной из карт прилипла небольшая записка. Решив, что это пометка к атласу, я отцепила её и хотела было отложить в сторону, как на глаза попала надпись.

«Дорогая Антея!»

Заинтригованная, я развернула оказавшийся довольно большим лист и принялась читать.

«Дорогая Антея!

Не знаю, зачем пишу тебе эти строки. Но… ты именно то чудо, которое я так долго ждала».

Я шумно втянула воздух. Почерк принадлежал Ларе Кэрроу.

«Эту папку передаст тебе мой муж, когда ты вернешься на Прэн с контрольной миссии. Надеюсь, ты жива и невредима, и ещё не поздно сказать тебе то, что навсегда изменит твою жизнь. Антея, это страшный мир, и я хочу, чтобы ты знала, куда ведут тебя те, кто им правит. Это признание, дорогая, признание той, которой не хватило сил изменить свою жизнь. Но ты должна, обязана, сохранить свою силу незапятнанной и чистой».

Я снова тяжело вздохнула. Слишком поздно.

— Чего ты пыхтишь? — поинтересовался Джеф, зевая.

— Читаю письмо с того Света.

— Аааа…

«Ты возненавидишь меня, прочтя эти строки. Быть может, сразу побежишь к Арельсару, но прежде подумай, перечитай письмо несколько раз, прочувствуй всё то, что я не смогла сказать никому другому.

Антея. Я работаю на „Детей Теней“ уже много лет».

Я вытаращила глаза, перечитала строчку несколько раз.

— Какого…

«Я первая, кто проверяет на себе силу полей вновь прибывших студентов, то есть тех, кто потом, возможно, вступит в орден или присоединится к „Детям Теней“, разницы нет. Это две стороны одной медали».

Я отложила письмо и протерла лицо ладонями. Чья-то злая шутка? Но нет, почерк Лары Кэрроу, только написано очень мелко.

— Свет и Тьма, — прошептала я. — Почему…

И снова вцепилась в письмо.

«Это две стороны одной медали. Много лет назад „Дети Теней“ были созданы группой миротворцев с целью усиления влияния последних в мире. Я не только вербовщик. Я — Связной, та, что передает информацию нынешнему главе „Теней“, Кракену. Или Дезмону, как вы привыкли его называть».

— Тьма, — горло сдавил спазм, и я снова отложила письмо.