Децема

— Ты спас ее? — взволнованно спросил Раск, смотря на меня, как на героя какого.

Ага, говорю, спас. Просто решил составить ей компанию. Ты глянь на меня, я что, похож на того, кто может кого-то спасти?

В этот момент я задумался обо всей той жестокости, которой переполнен тот мир. Если даже дети позволяют себе те зверства, которых я успел насмотреться на своем веку, миф о тюрьме обрастает смыслом. Земля заражена злом, как это ни прискорбно. Вдобавок ко всему люди его стараются выпятить, поставить на видное место. С утра до ночи по ящику показывают такое, что хоть вешайся.

— А с тобой-то что? — спрашивает Мышь внезапно.

Это он пытается проявить участие, вероятно. Я же знал, что история моей жизни ему нужна, как прошлогодний снег.

Со мной, отвечаю, все намного лучше. Я своих родителей вообще не видел. Мне повезло: не с чем сравнивать. Я другой жизни и не знал, в отличие от Эльзы. А она потеряла худо-бедный, но рай, и все это время мечтала в него вернуться. Она очень добрая девчонка, вообще-то, но жутко вспыльчивая. И адаптировалась она медленно, но потом привыкла. Не позволяла себя обижать больше. Бить она вообще не умеет, откровенно говоря, но смелая до чертиков.

Я уже собирался было сказать, что не понимаю, как ее характер вяжется с этой ненормальной верой в сказочную любовь и с пристрастиями к глянцевым журналам, но вовремя вспомнил, с кем тут лясы точу.

— Короче говоря, она заслужила счастья, — бубню себе под нос, повернувшись к Раску спиной. — Надеюсь, вы ей поможете. Она вам доверяет.

Он благоразумно промолчал. Что-что, а счастье должность босса их клана не подразумевала. Возможно, Эльза и правда все вспомнит, но эйфория сойдет скоро, и настанут ее привычные будни. Всё войдет в свою колею, но мне нет до этого сейчас никакого дела. Я спать хочу зверски.

Я так Раску и сказал. Говорю, завтра можешь меня хоть застрелить, а сейчас дай поспать.

Он поднялся, кажется, собираясь выйти. Я даже не поверил такой щедрости небес.

— Ну, раз у тебя нет ко мне никаких вопросов, валяй, дрыхни.

Прохиндей был все-таки этот Раск ужасный. Лис он, а не мышь.

— Погоди, — бросаю ему в спину, заставляя замереть на пороге. — Почему я тебя понимаю?

— Чего-чего?

— Язык откуда мой знаешь?

— Это вообще-то мой вопрос.

— А?

— Не забывай, каким образом ты на Земле оказался.

— Слушай, а ты, часом, не Сфинкс? Так бы и разгадывал твои загадки круглыми сутками, честное слово.

— Мозгами своими раскинь. Когда тебя отправляют на Землю, тебе только память стирают, а не создают тебя с нуля. Система языка, заложенная в тебя здесь, на твоей настоящей родине, никуда не исчезает. Можешь сравнить это с остаточными знаниями при амнезии. Машине незачем выдумывать еще и новый язык персонально для вас — хлопотно.

Ладно, это я понял. Но что он скажет про другие языки? Почему так вышло, что я говорю именно на том же языке, что и они? Национальностей у нас — миллион. Их дорогая Эльза могла бы родится в каком-нибудь Китае или в тропических лесах Латинской Америки среди аборигенов. Как бы он тогда с ней договаривался?

— Этого быть не могло, — отвечает Мышь со знанием дела. — Как думаешь, какова вероятность, что преступник из Китая попадет в тюрьму аборигенов из Латинской Америки?

Нулевая вероятность, отвечаю. Вряд ли у аборигенов есть тюрьмы.

— Амальтея поделена на страны точно так же, как и Земля. Каждой стране Амальтеи принадлежит часть территории на Земле. Проще говоря, у каждого государства есть своя тюрьма, естественно, там говорят на том же языке, на котором общаются и обычные, мирные жители государства.

— Это значительно облегчает задачу. Вы просто искали Эльзу на территории, находящей под вашей юрисдикцией.

— Упрощает? Ага. Семь миллиардов или миллиард — проще некуда.

Тут он, конечно, прав. Не так уж просто такими цифрами жонглировать. Сузить число до миллиарда, это, все-таки, не до десятка.

— Выходит, у вас тут тоже есть все те национальности, которые присутствуют на Земле? — уточняю, получая утвердительный ответ. — Но так ведь было не всегда. Я имею в виду такой национальный состав на Земле. У нас все стремительно меняется, одни народы исчезают, другие появляются, то же самое с языками.

— Ну так и с нами та же фигня! — огрызнулся нетерпеливо Мышь, надвигая бандану ниже на лоб. — Кто меня за язык тянул…

Он уже собрался улизнуть, когда я его вновь окликнул.

— Чего опять?!

— Свет за собой выключи.

6 глава

Спал я долго, но не сказать, что слишком крепко. Но это даже к лучшему: когда я проснулся, меня не накрыла лавина из «где-я-как-я-тут-оказался-мамочка». А пробуждение у меня было отличное, без шуток. Я так никогда не просыпался, это уж точно. Чтобы меня так встречали по утрам? Да ни разу такого не было!

— Прошу меня простить, господин, — елейный голос заставил меня улыбнуться. Я даже почувствовал во рту вкус меда, так сладко этот голос звучал. — Вам пора вставать, вы не можете прийти в трапезную позже нашей госпожи.

Я слышал, как раздвигаются тяжелые портьеры, впуская солнце хорошенько меня взбодрить. Открыв глаза, я увидел транслирующий яркий, но мягкий свет остекленный эркер. Этот свет обнимал изящный женский силуэт — именно то, что заставило меня мигом проснуться и резко сесть на кровати.

— Мне не хотелось тревожить ваш сон, — искренне призналась она, поклонившись.

Девушка, очевидно, была из обслуживающего персонажа. Смотря на нее, я догадался, что при заполнении анкеты служанки здесь указывали, работали ли они ранее в модельном агентстве. Если нет — от ворот поворот.

Она была просто на удивление хорошенькой, жутко симпатичная. Такая симпатичная, что просто находиться с ней рядом хмырю вроде меня считается неприличным.

Все у нее идеально: прическа, макияж, одежда. Вроде, ничего особенного, все скромненькое, но, может, именно поэтому я так уставился на нее: она обладала красотой капли росы, купающейся в солнечном свете.

— Я принесла вам свежую одежду, — заговорила она снова, кажется, совершенно не сердясь на то, что я вытаращился, как конченый кретин. — Если вы позволите, я покажу вам ванную комнату.

— Ага. Да. П-прости… — я соскочил с кровати, поправляя свою измятую одежду и стремительно краснея.

Что поделать, я с такими обалденными девчонками ни разу в жизни не разговаривал. Даже не мечтал о подобной возможности, если говорить откровенно.

— Как… как тебя зовут? — спросил я, а сам смотрел в другую сторону, обзывая себя последними словами. Мое подсознание стало поразительно похоже на Тэда.

— Селия, — ответила она, и ее улыбка едва меня не нокаутировала.

Когда я привел себя в порядок и вышел из ванной, предварительно натянув на себя предоставленные черные футболку и штаны, Селия ждала меня у двери, чтобы проводить на завтрак. Я об этом завтраке думать не думал, всё на свете забыл и до самых дверей рассматривал плывущую впереди служанку.

— Проходите, прошу вас, — она вновь улыбнулась и легонько поклонилась, указывая рукой на поджидающую меня реальность, которая находилось по ту сторону распахнувшихся двойных дверей.

Неуклюже ее поблагодарив, я неохотно прошел вперед. Мою беспечность как ветром сдуло. На негнущихся ногах я двинулся к столу, за которым полным ходом шел разговор.

— …естественно, я ему все рассказал, — взмахнул руками Раск. Вчерашнюю униформу он сменил на нечто по их меркам моднявое, светлое.

— А поконкретнее? — протянула утомленно единственная женщина за этим столом.

Выглядела она, как японская гангуро: от красок, которые нашли место на ее одежде, волосах, макияже и маникюре в глазах рябило. На загорелой коже лица белели крашеные губы, а веки были густо сдобрены подводкой и тенями. Из-за такой экстремальной внешности нельзя было определить ее возраст даже приблизительно.

— Куда уж конкретнее? Я доложил ему, как он и приказал. Обо всем. От первой до последней минуты. С того момента, как мы ее нашли, и до того, как он со мной связался. — Меня заметили. — И про этого молокососа тоже поведал. Чего уставился? Садись.