Страница 5 из 76
Наблюдая за тем, как строители, поднимая клубы пыли, ставят полукруглую скамью под деревом на заднем дворе, я пыталась убедить себя, что мы не совершили ошибку.
Мы с Филиппом обсуждали, не стоит ли заявить свое право на верхние комнаты. Две спальни (одна идеально подойдет для кабинета) были достаточно просторными, из каждой открывался прекрасный вид на сад, а самое большое окно выходило на городские небоскребы и – если повезет – апельсиновые закаты. Но вместо этого мы затащили огромную супружескую кровать в комнату, расположенную напротив той, где жил маркиз де Сад. С неработающим камином, белыми стенами и отсутствием какой-либо мебели новая спальня выглядела пустой, но солнечной. Я поставила свадебное фото на каминную полку и убедила себя, что комната начинает обретать индивидуальность. Мы решили пользоваться шкафами в мрачном обиталище бывшего хозяина, куда также влезли комоды, мой степпер и велотренажер Филиппа.
Я убралась в бывшей детской, выкрасила стены в красный цвет и объявила, что это будет мой рабочий кабинет. Когда-то мне приходилось довольствоваться дубовым столом на кухне, потом я «доросла» до письменного стола в спальне. Так что эта комната стала лучшим рабочим местом за все тридцать лет моей писательской карьеры. Теперь меня не будет отвлекать телевизор, и я наконец научусь укладываться в сроки, о чем мои работодатели из газет и журналов мечтали уже который год. Тем более что недавно я взялась за книгу о Клео.
Это было еще одной причиной, по которой я не хотела брать в дом новую кошку. Когда я писала о
Клео, мне казалось, что она жива. Устроившись перед компьютером в новом кабинете, я почти почувствовала, как она трется о мои ноги. При этом уверенность в собственном таланте на тот момент у меня была практически на нуле. Хотя я посылала наброски книги многим агентам и издателям, они до сих пор никого не заинтересовали. Я решила, что буду ходить на курсы писателей по выходным. Вдруг это поможет?
Во время первого занятия я не произнесла ни слова, буквально раздавленная талантом других студентов, по большей части любителей. В конце урока нас попросили зачитать идеи для книги. Я черкнула пару абзацев о Клео и вышла вперед. Когда я закончила, все молчали. А потом начали задавать вопросы. Люди хотели знать, что случилось с кошкой – и с нашей семьей. Кто-то сказал, что купил бы такую книгу. В тот момент я поняла, что у истории Сэма и Клео есть будущее.
Координатор курса рассказал мне про придуманную сиднейским издательством «Allen amp;Unwin» программу «Пятничный контакт». Писатели могли каждую пятницу присылать информацию о своих книгах и на следующей неделе обязательно получали ответ. Предполагалось, что программа предназначена для авторов художественных произведений, но я решила для разнообразия побыть наглой и отправить им мемуары.
Пока девочки обживались в комнатах на втором этаже, я приводила рукопись в должный вид. Теперь, когда я точно знала, что наша история может заинтересовать читателей, я слегка успокоилась и установила определенный порядок. Вооружившись кофе из любимого кафе, я садилась за работу утром, пока мозг еще работал на полную. История нашей жизни постепенно обретала читабельную форму, а я вновь переживала многие болезненные моменты – и примирялась с ними. Быть может, если я буду честной до конца, боль утихнет.
Катарина и Лидия сразу полюбили Ширли и свои новые комнаты. Обе девочки отличались легким характером и прекрасно ладили, несмотря на семилетнюю разницу в возрасте. Теперь, когда Катарина стала подростком, они сблизились еще сильнее, поскольку могли обмениваться одеждой и косметикой. Познав радости шопинга в секонд-хендах, они притаскивали домой пакеты со старой одеждой и демонстрировали то, что сами гордо называли «ретро». Дочки без проблем договорились, кто какую комнату займет. Катарина выбрала синюю, с левой стороны, а Лидия – абрикосовую справа.
Переезд заставил меня пожалеть о том, что мы не могли позволить себе дом такого размера несколько лет назад, когда Роб еще жил с нами. Когда под одной крышей собираются несколько поколений, им нужно больше пространства.
Теперь представители пяти десятилетий чаще всего встречались на воскресных обедах. Например, в прошлый раз Филипп (он родился в 1962 году) надел футболку, которую я уговорила его купить из-за надписи «Освободите Леонарда Бернстайна»[4]. Для мужа Бернстайн был очередным неизвестным старым музыкантом наподобие Леонарда Коэна[5]. Наверное, он согласился на футболку только потому, что она была в стиле ретро, и девочки ее одобрили. Мне же (родилась в 1954 году) футболка нравилась из-за того, что я еще помнила черно-белые повторы бесплатных концертов Бернстайна, которые он устраивал для нью-йоркской молодежи. Катарина (родилась в 1992 году) знала Леонарда Бернстайна, потому что ей нравилась «Вестсайдская история»[6]. Когда футболку в первый раз увидела Лидия (родилась в 1985 году), она внимательно прочитала надпись и спросила голосом борца за права угнетенных: «Кто такой Леонард Бернстайн и почему он сидит в тюрьме?»
Роб (поколение Х) относился к Лидии, как к представительнице поколения Y, с ворчливостью убеленного сединами старика. Он считал, что она и ей подобные понятия не имеют о трудных временах и ждут, когда жизнь преподнесет им все на блюдечке. Лидия со своей стороны смотрела на поколение Х как на напыщенных индюков. Мы же с Филиппом, будучи представителями эпохи беби-бума, и вовсе становились для детей легкой добычей. Мы мало того что отравили окружающую среду и напортачили с политикой, так еще и получили за это доступное жилье, бесплатное образование и работодателей, которые буквально умоляли устроиться к ним на работу. Единственной, кто до сих пор находился в относительной безопасности, была Катарина, принадлежавшая к поколению Z. Просто потому, что никто пока не понимал, что оно из себя представляет. Шантель (родилась в 1979 году) на воскресных обедах старалась молчать – наверное, пыталась смириться с тем, в какую семью попадет после свадьбы.
Наши дочери были красавицами, но каждая по-своему. Пятнадцатилетнюю Катарину, высокую блондинку со светлой кожей, природа одарила синими глазами Филиппа, но в довесок дала мои широкие ступни. Экстраверт от рождения, она всегда была окружена друзьями, в доме часто слышался ее задорный смех. Книги, игра на скрипке, мюзиклы – вот далеко не полный список того, чем увлекалась Катарина. Пару раз она с огромным удовольствием принимала участие в школьных постановках, правда, из-за роста и голоса (альт) ей всегда доставались мужские партии: Дикого Билла Хикока в «Бедовой Джейн»[7] или Берта Хили в «Энни»[8]. Лучшие женские роли получали низкорослые сопрано. Катарина в конце концов согласилась со мной, что партии, написанные для мужчин, гораздо глубже и продуманнее по сравнению с женскими. Солнечный и впечатлительный ребенок, она всегда очень ответственно относилась к учебе. На самом деле иногда мне казалось, что слишком ответственно. А еще Катарина отчаянно хотела котенка. Она обещала, что, если мы его заведем, она сама каждый день будет чистить лоток. Но мы-то знали, что скорее далай-лама перейдет в католичество!
Лидия была чуть ниже Катарины. Очаровательное округлое личико, обрамленное прямыми золотыми волосами, и живые глаза оливкового цвета – вот чем она запоминалась людям. От моего первого мужа, Стива, Лидия унаследовала полные губы и английский фарфоровый оттенок кожи. Рожденная через два года после гибели старшего брата, она стала его маленькой копией, хотя и была левшой, в отличие от Сэма. Но Лидия с самого начала ясно дала понять, что не собирается быть ничьей тенью.
Она никогда не называла меня мамой. Не знаю, почему так вышло. Она словно появилась на свет с твердым убеждением, что мы с ней равны. Мне не очень-то нравилось, что моя делающая первые шаги малышка называет меня Хелен, особенно при незнакомых людях, которые не стеснялись спрашивать, где же мама этой очаровательной крохи.
4
Леонард Бернстайн (1918–1990) – американский пианист, композитор, режиссер.
5
Леонард Коэн (род. в 1934) – канадский поэт, писатель, певец и автор песен.
6
Культовый американский мюзикл 1957 г. и его киноверсия, снятая в 1961 г.
7
Мюзикл, в основу которого легли многочисленные истории о Марте Джейн Каннари Берк, больше известной как Бедовая Джейн. Американская жительница фронтира на Диком Западе и профессиональный разведчик, она прославилась притязаниями на знакомство и даже супружество с Диким Биллом Хикоком, а также участием в войнах с коренными жителями континента – индейцами. По многочисленным воспоминаниям, она была также женщиной доброй и отзывчивой, особенно по отношению к больным и нуждающимся. Этот контраст сделал ее одной из самых знаменитых и вместе с тем печально известных людей в истории Дикого Запада.
8
Бродвейский мюзикл по мотивам комикса Гарольда Грэя «Сиротка Энни».