Страница 27 из 76
Старшие сестры неисправимы. Котенок отцепился от решетки и полетел вниз. Мы дружно затаили дыхание, а он спокойно приземлился на коричневый комочек, спавший рядом с миской.
– Всегда так делает, – вздохнул продавец. – Использует ее в качестве подушки. И спит на ней. Не знаю, как только она терпит.
Абсолютно невредимая кошечка ничего не имела против того, что гиперактивный друг использовал ее в качестве матраса. Сиамец отряхнулся, проверил, на месте ли лапы и хвост, после чего с важным видом прошелся вдоль решетки, чтобы закрепить произведенный эффект.
Несмотря на состояние безоговорочной влюбленности, в голове у меня прозвенел тревожный звоночек. Котенок явно ставит себя выше окружающих. Проблем с ним будет масса… Но при мысли об этом меня потянуло к нему еще сильнее. Как и в любой женщине, во мне жила непреодолимая страсть к плохим парням. Так что это был не тревожный звоночек, а свадебные колокола! Пусть котенок ведет себя странно, я справлюсь. В конце концов, я более-менее успешно воспитала троих детей! Котенку с ними не сравниться.
– Хотите его подержать? – спросил продавец.
Я яростно закивала. Меня не слишком радовал факт, что мое будущее счастье зависит от прыщавого юноши, который так бесцеремонно отозвался о нашем с котенком взаимном притяжении. Он даже толком не ответил на вопрос, продается это своенравное чудо или нет. И вообще, котенок, судя по всему, нравился ему самому. Может, он хотел оставить его для себя.
Когда я спросила имя продавца, он сперва смутился. Потом ответил, что его зовут Натан, покраснел и отвернулся к стеллажам с собачьей едой. Я начинала его понимать. Натан был стеснительным человеком, который по какой-то причине чувствовал себя некомфортно в обществе людей, а потому предпочитал им животных.
Натан открыл клетку и потянулся за сиамцем. Тот ловко увернулся от руки продавца и стремительно закопался в кучу рваных бумажек. Затаившись там, котенок решил, что надежно спрятался.
Но торчащий из-под обрывка кончик хвоста его выдал!
– Он думает, что мы с ним играем, – вздохнул Натан, раскидывая бумажное гнездо и хватая котенка за шкирку. Никогда не верила людям, утверждающим, что это самый правильный способ держать котят, но малыш вроде бы не имел ничего против.
Наконец Натан опустил беглеца мне в руки. Котенок посмотрел на меня снизу вверх и затарахтел, как газонокосилка. Он был очень теплым и шелковистым на ощупь. В груди возникло удивительное чувство, которое я не испытывала уже очень давно: словно по венам побежал жидкий мед. Дыхание стало мягче и глубже. Недели тревоги и боли покидали мое тело.
– Он продается? – снова спросила я.
Натан кивнул и пояснил, что в стоимость входит бесплатная проверка у ветеринара и скидка на кастрацию. Я помнила, что существуют определенные вопросы, которые люди должны задавать перед покупкой домашнего животного. Но все они вылетели у меня из головы. Натан подтвердил, что котенок – чистокровный сиамец.
– А родословная у него есть?
Натан насторожился.
– У наших животных нет родословной, – ответил он. – Если бы мы заказывали им родословную, они бы стоили слишком дорого.
Логично. К тому же я не собиралась возить котенка по выставкам или использовать для разведения.
Лидия попросила подержать малыша. Я неохотно передала котенка дочери. Тот сразу перевернулся на спину и стал играть с ее пальцами. Мы втроем дружно хихикнули. Приятно было посмеяться и сбросить напряжение после этих непростых недель.
– Как мы его назовем? – спросила Лидия.
– То есть как бы мы его назвали? – поправила я дочь. Голос разума напомнил мне, что с покупкой нового котенка все-таки не стоит торопиться.
Много лет назад на примере золотой рыбки я хорошо уяснила, что, давая животному имя, мы обрекаем свое сердце на невыносимую боль разлуки. После того как Финни, Пловец и Челюсти были со слезами на глазах опущены в братскую могилу на заднем дворе, я настояла на том, чтобы никак не называть новых рыбок. Мы просто присваивали им номера. В результате Первый, Второй и Третий по продолжительности жизни ненамного отстали от библейских пророков и оставили после себя бесчисленное потомство в бассейне.
Размышляя о том, стоит ли покупать котенка, я подумала о Филиппе. Когда он переехал к нам, Клео была полноправным членом семьи. Одно дело – впускать в свою жизнь кошку, которая, так сказать, идет в комплекте, и совсем другое – неожиданно оказываться перед фактом, что твоя жена купила домашнее животное.
С другой стороны, пол котенка добавлял ему очков. После того как Роб съехал, Филипп нередко в шутку жаловался, что остался единственным мужчиной в доме, полном женщин. («Даже кошка у нас женщина», – притворно ворчал он.) Если мы сейчас купим этого маленького озорника, кто знает, вдруг они с мужем образуют настоящее мужское братство?
Я никогда не любила регби, а вот Филипп по нему с ума сходил. Когда котенок нырнул с руки Лидии прямо на пол зоомагазина и со всех лап устремился к клеткам с птицами, я сразу вспомнила самого известного игрока команды «All Blacks» – Джону Лому.
– Джона, – сказала я, перекрикивая растревоженных попугаев. – Назовем его Джоной.
14
Разочарование
Бойтесь чар мужских и кошачьих
Пока Лидия аккуратно несла Джону к дому, сквозь отверстия в переноске блестела пара сапфировых глаз. Мэри шла за ними с кошачьей едой, наполнителем для туалета и леопардовой кроваткой. Мне поручили сумку с игрушками: мячиками, искусственной мышкой, удочкой с птичкой и колокольчиком. Невероятно, сколько вещей требуется такому маленькому котенку!
Подобно королевской свите, мы проследовали за Лидией и ее драгоценным грузом в гостиную. Дочь осторожно опустила переноску на пол. Джона мяукнул.
– Может, выпустим его? – спросила Лидия.
– Давайте просто откроем дверцу и посмотрим, как он себя чувствует на новом месте, – ответила я. – Вдруг он захочет посидеть там, пока не привыкнет.
Лидия едва успела отвести в сторону маленький засов. В следующий миг дверь распахнулась, выпустив на свободу вихрь из лап, ушей и хвоста. Джона выскочил на ковер, оглянулся и встряхнулся.
Светлая шерстка, большие темные уши, оттеняющие синие глаза – не котенок, а воплощенное очарование. Гармонию образа нарушали только короткий хвост и задние ноги, которые были слегка крупноваты для такого малыша.
Да и в целом Джона не отличался миниатюрностью Клео, появившейся в нашем доме вскоре после смерти Сэма в 1983 году. Она пришла, когда семья была раздавлена горем. Интересно, неужели Джоне предназначено сыграть похожую роль, отвлечь нас от рака и помочь с надеждой взглянуть в будущее?
Закончив с изучением местности, Джона нырнул под плетеное кресло и уставился на нас сквозь бамбуковые прутья.
– Малыш испугался! – сказала Мэри. – Пусть посидит там, пока не успокоится. А я поставлю чайник.
Никогда не думала, что мы заведем еще одну кошку. Тем более сиамскую. У этой самонадеянной породы богатое прошлое. По легенде, только королю Сиама (нынешнего Таиланда) и членам его семьи было дозволено держать собственных сиамских котов. Когда высокопоставленный хозяин умирал, его душа переселялась в одну из кошек. Ее забирали в храм, где монахи и священники подавали животному лучшую еду на золотых тарелках. Спала кошка исключительно на дорогих шелковых подушках, которые приносили родственники умершего. Помимо того чтобы спать, есть и очаровывать окружающих своей красотой, от нее требовалось только посещать церемонии. Надеюсь, Джона не думает, что здесь его ждет такое же отношение!
Мы пытались не обращать внимания на спрятавшегося под креслом котенка, но это было все равно что игнорировать павлина, забредшего в курятник. Стоило Мэри пройти мимо него с чашкой чай, как крохотная лапа высунулась и попыталась ухватить ее за лодыжку.
– Он хочет поиграть, – сказала сестра. – Где его удочка?