Страница 30 из 90
Все советские шаги к сближению в Берлине принимали к сведению, но они были напрасны — Гитлер уже принял решение и ждал для нападения установленного срока. Время начала осуществления «плана Барбаросса» из-за Балканского похода вермахта (операция «Марита») было перенесено на один месяц — с 16 мая на 22 июня; впрочем, весна в европейской части СССР была в тот год поздняя, дороги подсохли только к лету, и немцы все равно не смогли бы осуществить нападение раньше[13]. Наполеон перешел Неман 24 июня 1812 г. Дни с 22 по 24 июня — самые длинные в году, соответственно, в эти дни солдаты смогут пройти максимально длинные дистанции, танки смогут максимально прорваться вперед, а авиация — дольше бомбить позиции противника.
В немецком же обществе после получения известий с Балкан начался очередной всплеск воодушевления и гордости за армию. Как передавала СД, быстрота победы на Балканах привела общество в изумление, хотя Балканский поход вермахта и вызвал меньший восторг, чем победа над Францией. К тому же воодушевление вскоре спало: СД передавала, что немцы были уже сыты военными победами и злились на итальянцев, которые неосмотрительным нападением на Грецию и неспособностью самим справиться с противником способствовали эскалации войны и ее распространению вширь{253}, а также вовлечению в войну Греции, что не входило в гитлеровские планы. Несколько раз Гитлер с сожалением высказывался о необходимости воевать с «храбрыми греками».
Чтобы подорвать английские позиции в Средиземноморье, после Греции Гитлер распорядился штурмовать Крит. При подавляющем немецком преимуществе в воздухе (около 30:1 в боевых самолетах, но фактически без военно-морских сил) немецкое командование силами 22 750 солдат (750 из которых должны были доставить планерами, 10 тысяч десантироваться с парашютами, 5 тысяч — самолетами и 7 тысяч — морем) рассчитывало взять огромный остров, расположенный более чем в 120 км от материковой Греции{254}. Защитники Крита насчитывали в своих радах около 42 тысяч солдат — более 17 тысяч британцев, 6500 австралийцев, 7700 новозеландцев, 10 тысяч греков. По числу защитников оборона острова была более внушительной, чем предполагала немецкая разведка. 30 апреля новозеландский командир генерал Бонард С. Фрейберг, кавалер креста Виктории, стал командующим обороной Крита{255}.
Немецкий десант был связан со многими проблемами — далеко не у всех немецких парашютистов при выброске были «шмайссеры» или гранаты, у большинства — только пистолеты и ножи. Оружие для десантников спускали в отдельных контейнерах. Как правило, парашютисты прыгали с очень малой высоты — с 300 метров. Небо расцвело разноцветными куполами: черными — у солдат, фиолетовыми или розовыми у офицеров, белыми — у груза оружия и боеприпасов, желтыми — у грузов с медицинскими принадлежностями{256}, 31 мая, двенадцатый день битвы, стал последним для организованного сопротивления Крита. Потери среди нападающих были очень большими. После захвата Крита пропаганда особенно интенсивно использовала тот факт, что в десанте принимал участие знаменитый немецкий спортсмен — боксер Макс Шмеллинг, побивший в свое время великого американского боксера, чернокожего тяжеловеса Джо Льюиса; геббельсовские журналисты знали, как преподнести общественности это обстоятельство. Несмотря на тяжелые потери, которые понесли немцы, захват Крита послужил очередным доказательством блестящих успехов Германии. 2 июня английские солдаты прекратили сопротивление. Немецкая пропаганда представила это весьма рискованное предприятие как своего рода генеральную репетицию неминуемого вторжения на Британские острова{257}.
В Критской кампании немцы не закрепили успех, но лишь рассеяли силы. Важнейшей задачей был захват не Крита, а Мальты, которая перекрывала все немецко-итальянские пути снабжения между севером и югом Средиземноморья; от этих путей в огромной степени зависел Африканский корпус Роммеля. Именно базировавшиеся на Мальте британские корабли, самолеты и подлодки определяли расстановку сил в схватке за Египет. Мальта, несомненно, была более важной целью немецких военно-воздушных сил. Начальник Генштаба Люфтваффе генерал-полковник Ганс Ешоннек еще 3 февраля 1941 г. предлагал сделать захват Мальты первоочередной задачей 10-го воздушного корпуса. Были подготовлены детальные планы захвата Мальты{258}. Но Гитлер считал, что Крит не должен оставаться в руках англичан — из-за опасности воздушных налетов на румынские нефтяные месторождения. Это решение Гитлера и спасло для англичан Египет{259}. В литературе довольно часто указывают на то, что Гитлера смутили огромные потери десантников, и он не решился осуществить подобную операцию на Мальте. Командующий Южным фронтом фельдмаршал Люфтваффе Кессельринг постоянно твердил Герингу, что весной 1942 г. Мальту можно было оккупировать с минимальными потерями, но тот был под впечатлением гитлеровского запрета на проведение крупных десантных операций из-за предполагаемых больших потерь{260}.
Гросс-адмирал Редер планировал взять Мальту с тем чтобы получить возможность беспрепятственно отправлять в Африку снабженческие грузы. Летом 1941 г. Черчилль больше всего боялся захвата немцами именно Мальты — это привело бы к крушению коммуникаций, связывающих Каир с метрополией. Если бы Мальта своевременно была взята, Роммель завоевал бы Египет. Мальту вполне можно было взять: она была в 33 раза меньше и укреплена хуже, чем Крит. Именно благодаря базе на Мальте с июня по октябрь 1941 г. на дно пошло сорок немецких кораблей (водоизмещением в 179 тысяч тонн) с грузами для Африканского корпуса Роммеля. В сентябре до места назначения не добралось примерно 40% кораблей. В ноябре Роммель недополучил уже 77% грузов. Кампания Роммеля в Северной Африке завершилась плачевно вследствие блокады путей поступления снабжения{261}.
В принципе, Мальта должна была озаботить прежде всего итальянцев, поскольку этот остров был прекрасной базой для английского флота и авиации — он находится в 80 км от Сицилии. Немецкий адмирал Ассманн справедливо считал, что «на месте итальянцев, японцы вступили бы в войну 10 июня 1940 г., устроив Перл-Харбор на Мальте, служившей в то время для оборонительных целей. Потому что Мальта для итальянцев была тем же, чем являлся для японцев Перл-Харбор». Но итальянцы ограничились слабыми воздушными налетами, которые не приносили никакого ущерба английской базе. Немецкий офицер, ответственный за итало-немецкое взаимодействие на море, предлагал итальянцам 9 августа захватить Мальту. Итальянцы отказались. Тем временем англичане усиливали на Мальте свой контингент: с острова можно было контролировать все Средиземноморье{262}.
События, связанные с захватом Крита, стоят особняком от Балканской кампании не только по времени, но и стратегически. Если война на Балканах была локальной операцией, то Критская операция выходила за рамки европейского спора. Это снова была мировая война, так как здесь речь шла о контроле над всей восточной частью Средиземноморья, о захвате и удержании решающих позиций в поединке между Германией и Великобританией. Это была борьба за Суэц, за Сирию и даже за Турцию. В ходе сражения за Крит немецкие войска часто попадали в исключительно тяжелое положение, и успех был достигнут ценой больших усилий и значительных потерь. Победа на Крите была омрачена еще одним обстоятельством — гибелью линкора «Бисмарк». Трезво оценивая общую обстановку, турки говорили: у англичан есть много островов, а второго «Бисмарка» у немцев нет{263}.
13
В феврале 1945 г. Гитлер говорил, что причиной поражения Германии является союз с Италией: «Муссолини воспользовался моим отсутствием и напал на Грецию. Против нашей воли мы вынуждены были воевать на Балканах, из-за этого последовало гибельное опоздание выступления против России. Если бы мы напали на Россию уже 15 мая, все вышло бы по-другому». Ср.: Мазер В. Адольф Гитлер. Легенда, миф, реальность. Ростов-на- Дону, 1998. С. 248.