Спартанцы Гитлера

Интересно отметить, что параллельно Олендорф возглавлял отдел экономики СД; в этом отделе работало много крупных интеллектуалов — экономистов. Одно время в нем подвизался и будущий отец «немецкого экономического чуда» Людвиг Эрхард. Олендор был сторонником рыночной экономики, поэтому в памятной записке «Экономика в национал-социалистическом государстве» он указывал, что вооружение Рейха привело к значительной напряженности, так как крупные монополистические предприятия усилили свою роль, а мелкие — ослабили; это следует рассматривать как ущербное развитие. Кроме того, следствием государственной политики вооружений и растущих государственных закупок стало нежелательное и чреватое неблагоприятными последствиями ослабление частной инициативы{288}.

Наряду с концлагерями, самой жуткой частью истории СС стала деятельность опергрупп полиции безопасности и СД, которые впервые были сформированы во время войны с Польшей. По приказу Гейдриха было сформировано 5 оперативных групп полиции безопасности и СД, члены которых носили полевую форму СС с нарукавными знаками С.Д. Каждая группа была придана армии и делилась на 4 оперативные команды СС, в каждой по 100–150 эсэсовцев. Верхушка СД взяла на себя руководство этими группами. По заранее заготовленным спискам врачей, учителей, чиновников, помещиков, духовенство и предпринимателей свозили в специальные сборные лагеря. Задачей этих групп было уничтожение польской элиты и подавление сопротивления. Уже 27 сентября 1939 г. Гейдрих заявил, что от польских вождей и элиты осталось 3%{289}. Гитлеровцы рассматривали эти действия как месть за убийство в Бромберге, в начале войны, 4 или 5 тыс. немцев (фольксдойч), геббельсовская пропаганда говорила о 13 тыс. Этот инцидент на самом деле имел место, но он отличался от действий Гейдриха тем, что польские государственные органы заранее эти убийства не планировали.

На Восточном фронте опергруппы полиции безопасности и СД использовались для уничтожения пленных комиссаров и командиров Красной Армии, евреев, цыган, партизан, коммунистов, бродяг. Так, группа «Д» (500 человек, последняя резиденция в Симферополе) под командованием Отто Олендорфа уничтожила на южном участке советско-германского фронта за один год 90 тыс. мужчин, женщин, детей; группа «Б» под командованием бригаденфюрера СС Артура Небе (последняя резиденция в Смоленске) за ноябрь — декабрь 1942 г. убила 134 тыс. человек. Не меньшей жестокостью отличались действия группы «А» под командованием бригаденфюрера Шталекера (последняя резиденция в Гатчине). Главной задачей этих групп считалось уничтожение в захваченных районах евреев. Для того, чтобы участники опергрупп полиции безопасности и СД отличались от других полицейских и военных отрядов, им было приказано носить серые полевые мундиры СД. 35% участников этих опергрупп относилось к СД, 20% — к полиции безопасности, 10% — к гестапо, 5% — к уголовной полиции.

Для оправдания своих операций опергруппы полиции безопасности и СД каждый раз находили «правдоподобные» причины — поджоги, нападения, взрывы, саботаж, шпионаж и убийства солдат вермахта людьми в гражданском. Например, для убийства киевских евреев в Бабьем Яру, эсэсовцы использовали взрыв особняка, в котором размещался штаб одной из армий вермахта; взрыв этот был произведен советскими саперами, а обвинили во всем евреев, которых и подвергли массовым экзекуциям.

Другим важным инструментом террора стали караульные отряды СС, бывшие частью системы концентрационных лагерей. Концлагеря предназначались для изоляции на условиях превентивного заключения, для наказания посредством позитивных и негативных мер, для устрашения гражданского населения, для использования даровой рабочей силы, для трансформирования социального состава общества и, наконец, для ликвидации элементов, признанных вредными в социальном или расовом отношении{290}.

После «ночи длинных ножей» концлагеря были изъяты из ведения СА и перешли в ведение СС. 7 июля 1934 г. было создано управление инспектора караульных отрядов и концентрационных лагерей, во главе которого встал Теодор Эйке. У Гейдриха, являвшегося ключевой фигурой в нацистской полиции, не было контроля над концлагерями, что соответствовало стилю нацистской борьбы компетенций. Во главе системы концлагерей Гиммлер поставил лично преданного ему Эйке, в 1933 г. бывшего комендантом Дахау (он сменил Гильмара Векерле, обвиненного в убийстве нескольких заключенных). Эйке стал шефом всех охранных отрядов СС, называвшихся с 1936 г. «Мертвая голова», а также инспектором всех лагерей. Гейдрих, недовольный тем, что контроль над концлагерями от него уплыл, постоянно «копал» под Эйке. Некоторой компенсацией для Гейдриха было то, что в войну сфера активности СД была расширена до диверсий и саботажа: в тех случаях, когда речь шла о деликатных задачах, «не вписывавшихся» в общепринятые представления о законности и морали, Гиммлер рассматривал СД как инструмент воли фюрера. Например, в акциях по «окончательному решению еврейского вопроса».

1 октября 1933 г. Эйке подписал «дисциплинарный и штрафной распорядок для узников лагерей», который предусматривал не только телесные наказания, но и смертный приговор. Эйке так обращался к заключенным: «Каждый, кто подвергается превентивному заключению в этом лагере, на досуге может поразмыслить, почему он здесь оказался. Ему представлена возможность изменить свои сокровенные взгляды относительно родины и народа, если он хочет вернуться в общество, построенное на основах национал-социализма. Но если он сделает другой выбор, он может отдать свою жизнь ради вонючих еврейских II и III Интернационалов»{291}. С арестантами предписывалось обращаться с неумолимой жестокостью{292}. Этот распорядок, с изменениями в сторону ужесточения, распространился затем на другие концлагеря. Тот же Эйке организовал еще два концлагеря — Заксенхаузен (под Берлином) и Бухенвальд[25] (под Веймаром). В 1937 г. (год самой низкой численности узников концлагерей) 4833 эсэсовца «Мертвой головы» охраняли около 10 тыс. узников в четырех лагерях: в Дахау, Заксенхаузене, Бухенвальде и Лих-тенбурге{293}; однако вести о зверствах в лагерях продолжали просачиваться в немецкую общественность. Штрафы, издевательства, лишение права переписки, карцеры, избиения и убийства были обычным явлением в лагерном быту. В переходное время в лагерях расширились категории узников. Наряду с политическими, появились асоциальные элементы, тунеядцы, члены секты свидетели Иеговы (отказывавшиеся служить в армии), гомосексуалисты, рецидивисты и евреи. Были введены цветные уголки на воротниках различных категорий заключенных: красный — политический, лиловый — религиозный сектант, черный — асоциальные элементы, зеленый — уголовники, розовый — гомосексуалисты[26], голубой — эмигранты. Среди лагерной охраны сначала были одни немцы, а во время войны — много хорватов и украинцев{294}.

Число узников концлагерей во время войны резко возросло — в конце 1942 г. их было 90 тыс., в конце 1943 г. — 400 тыс., в конце 1944 г. — 700 тыс. Летом 1944 г. около 400 тыс. узников работало в военной промышленности, что составляло всего-навсего 1% занятых в Рейхе и 4% занятых в промышленности{295}. Эта вопиющая «бесхозяйственность» и нежелание использовать подневольный труд объясняется исключительно идеологическими целями нацистского террора и нацистских концлагерей. На самом деле, в Варшавском гетто среди 500 тыс. его обитателей было 40% людей различных дефицитных в Рейхе рабочих специальностей. Даже такой отъявленный нацист, как Ганс Франк, в декабре 1942 г. сокрушался по поводу того, что изъятие с производства еврейских рабочих создает огромные сложности; он ратовал за то, чтобы их оставляли хотя бы в военной промышленности{296}. Обитатели концлагерей в большинстве своем были евреями. Если учесть, что гитлеровцы во время войны арестовали и содержали в лагерях 4 млн. евреев, и если хотя бы 2 млн. из них обладало рабочими специальностями, то это количество наполовину перекрыло бы дефицит рабочей силы в Рейхе в разгар войны. Использование на производстве (в концлагерях) этой рабочей силы было незначительным из-за высокой смертности вследствие ужасных условий содержания — 10% в месяц. По некоторым оценкам в 1942 г. смертность в концлагерях составляла 30%, в 1943 г. — 25%, в 1944 г. — 30%, в начале 1945 г. — 40% в месяц{297}. Логика этого была проста: чем больше народу, тем тяжелее с питанием, тем хуже условия, тем опаснее эпидемии. Неудачей завершилась и попытка стимулировать заключенных премиальными: как показал А.И. Солженицын, рабский труд в лагерях вел к расцвету всевозможных средств отлынивания от работы, с которыми можно было бороться только приставив к каждому заключенному-рабу по охраннику, что лишало такую работу смысла. О какой-либо рентабельности такого труда не могло быть и речи, да лагеря и создавались не для производства, а совершенно для других целей, перечисленных в начале этого раздела. Иными словами, с точки зрения военно-промышленной целесообразности лагеря были совершенным абсурдом.

25

24 июля 1937 г. Гиммлер приказал назвать концлагерь у Веймара на горе Эттерсберг вымышленным именем «Бухенвальд», поскольку название этой горы ассоциировалось у немцев с именем Гете. Ср.: Overesch М. Emst Thapes buchenwalder Tagebuch von 1945 //VfZ, 1981. H. 4. S. 634.

26

Поскольку в Третьем Рейхе не было достигнуто полного понимания природы гомосексуализма — носит ли она наследственный характер или определяется социальными условиями, — то число узников этой категории хотя и выросло с 5 тыс. до 15 тыс., но до систематического уничтожения гомосексуалистов в концлагерях дело не дошло. Ср.: Schmuhl H.-W. Rassismus unter den Bedingungen charismatischer Herrschaft. Zum Übergang von der Verfolgung zur Vernichtung gesellschaftlicher Minderheiten im Dritten Reich. In: Bracher K.D., Funke M., Jacobsen H.-A. (Hg) Deutschland 1933–1945. Neü Studien zur nationalsozialistischen Herrschaft. Bo