Страница 6 из 119
При линейном сохранении демографических тенденций первой трети XX века обязательно должна была встать проблема жизненного пространства, но, во-первых, демографические тенденции не развивались прямолинейно, во-вторых, аграрной сфере также было присуще скачкообразное развитие. Эти мнимые немецкие геополитические проблемы Гитлер собирался решить за счет других народов, но, исходя из политической ситуации и научного знания того времени, сделать это по-другому на самом деле было невозможно. Г. Гиммлер вполне последовательно сформулировал мысль своего шефа после поездки по Украине в 1942 г.: социальный вопрос можно решить, убив другого, чтобы отобрать у него пашню{30}. То, что нацисты (и до них националисты-фелькише) говорили о необходимости возрождения немечества (Deutschtum), было для фелькише, как и для нацистов, предпосылкой будущего национального имперского величия, но такая формулировка стратегической цели движения была слишком неопределенной и расплывчатой — стройность и целостность ей придал Гитлер. Именно он сформулировал мысль о необходимости создания нового великого немецкого «жизненного пространства» на Востоке, что и было хилиастической конечной целью нацистского движения, как задумал ее Гитлер, — утопией, которая обещала немецкому народу долгожданное избавление от тяготивших Германию материальных и экономических ограничений{31}.
Ситуацию необходимости новой геополитики и решения проблемы «жизненного пространства», предложенного Гитлером, можно сравнить с кажущейся безысходностью экологической проблемы в 70–80 гг. XX века; в высшей степени драматично эта проблема было изложена в докладе Римскому клубу «Пределы роста».{32} Со временем, однако, ситуация переменилась к лучшему, и нынешнее положение мы оцениваем уже не столь трагически. Параллель между двумя этими проблемами кажется не очень корректной, но вполне характеризует ситуацию.
В принципе, обе тоталитарные системы (советская и нацистская) не достигли желанной цели — полного социального благополучия, но по разным причинам. Американский социолог Уолт Ростоу в свое время писал, что социальное развитие общества и возникновение общества потребления детерминировано экономическим развитием. Октябрьская революция, объективно приведшая к модернизации, была абсурдна по той причине, что не привела к росту душевого потребления. Германия же (по Ростоу) в веймарские времена находилась на пути модернизации и на пороге общества потребления, но гитлеровская идея военной экспансии ради завоевания жизненного пространства (вскоре изжившая себя) в конечном счете отбросила немцев назад{33}. Оба пути — и нацистский, и советский — вели в тупик, с той лишь разницей, что в первом случае путь не был проделан до логического конца (прерван войной), а во втором случае точки над i были расставлены, и никаких сомнений не осталось.
ГЛАВА I.
ЭКОНОМИКА И ОБЩЕСТВО В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ
Соотношение теории и практики в нацистской экономической политике
В сентябре 1923 г. Гитлер писал, что экономика имеет только второстепенное значение по сравнению с политикой{34}. Вопрос о предпочтении Гитлера рыночной или плановой экономики остается открытым. По всей видимости, главной причиной сдержанности Гитлера было нежелание отпугнуть промышленников, да и внутри партии по этому вопросу имелись весьма значительные расхождения. Будучи по убеждениям социал-дарвинистом, Гитлер должен был бы склоняться к рыночной экономике и конкуренции, но они являлись частью кредо буржуазных политиков, а Гитлеру хотелось набрать некоторую дистанцию по отношению к этим ценностям. С другой стороны, партия декларировала стремление к социальной гармонии и к примату политики, что было ближе именно плановым началам в экономике: программа НСДАП (пункт 13) требовала огосударствления трестов и проведения отвечающей национальным интересам аграрной реформы (пункт 17); в 1920 г. Гитлер предлагал национализировать банки и крупную торговлю.
То, что получилось в итоге, стало синтезом национализма и социализма. В военное время плановые начала настолько усилились, что министр вооружений Шпеер, дабы не отпугнуть крупных предпринимателей, подчеркивал, что после окончания войны рыночная экономика должна быть восстановлена в прежнем объеме. Гитлер же в это время все чаще хвалил Сталина за то, что тот разрушил старые элиты и создал плановую экономику, которая лучше справлялась со своими задачами во время войны. Встает вопрос: если Гитлер склонялся-таки к плановой экономике, то как он относился к частной собственности, практически несоединимой с плановыми началами? Ненависть к капитализму и либерализму, безусловно, не позволяла декларировать необходимость защиты частной собственности на средства производства, поэтому высказывания Гитлера на этот счет неопределенны и намеренно многозначны.
Экономика и экономическая политика для Гитлера была только средством для достижения политических целей{35}, а какая-либо определенная экономическая программа являлась лишь макулатурой, если она не соответствовала политическим целям. Это можно проиллюстрировать на примере экономической программы, предложенной в 1932 г. Штрассером. Программе этой первоначально отводилась большая политическая роль, и во многом именно благодаря ей нацисты провели триумфальную избирательную кампанию лета 1932 г. Программа Штрассера предусматривала национализацию банковской системы, изменение экономической системы общества, огосударствление крупных предприятий, муниципализацию универмагов и ликвидацию банковского процента (это означало ликвидацию кредита, что немыслимо в стране с рыночной экономикой). Все эти требования противоречили рыночной системе, трогать которую Гитлер не хотел: он стремился к сохранению доверия промышленности и открыто восхищался ее лидерами.
Огромное значение для формирования экономической политики (вернее, способа ее ориентации на политические задачи) имели представления самого Гитлера, ибо его власть была огромна. Однако многие современные исследователи указывают, что, несмотря на масштабы власти, в сфере экономики возможность маневра для Гитлера была довольно ограниченной. Так, Тим Мэйсон писал, что Гитлер, стесненный рядом неполадок в экономике, сначала просто стремился избавиться от проблем, которые сам рассматривал как политические, а не реализовывал свои программные установки. При этом ключевым фактором, определявшим последовательность действий Гитлера, была боязнь внутриполитического кризиса (как в 1918 г.) и опасение рабочих беспорядков{36}. Иногда экономическая необходимость вынуждала Гитлера принимать решения, которые ему самому не нравились; так, в 1933 г. им было одобрено решение о предоставлении финансовой помощи еврейским предприятиям, находившимся в затруднительном положении. Это было сделано для ослабления социальной напряженности. Гитлер боялся недовольства рабочих: он знал, что психологическая мотивация может быть скоротечной и нельзя долго терпеть материальные лишения и жертвы. Мейсон даже утверждал, что Третий Рейх следует считать социал-империалистическим государством, в котором социального благополучия и процветания планировали достичь путем экспансии и завоеваний. Ради экономических выгод Гитлер не хотел жертвовать даже небольшим снижением стандартов жизни. Судя по мемуарам А. Шпеера, Гитлер очень опасался утраты популярности.
В 1934 г. Гитлер, из страха перед социальными потрясениями, продлил полномочия имперского комиссара по ценам и долго сохранял его даже после того, как руководитель этого ведомства, известный прусский политик Карл Герделер (казненный впоследствии за участие в Сопротивлении), просил о его роспуске (так как ведомство было не в состоянии эффективно работать). Ведомство комиссара по ценам было учреждено в 1931 г. вместе с введением государственного регламентирования цен и зарплаты, которое устраняло тарифную автономию и свободное ценообразование на рынке. 15 июля 1932 г. правительство Брюнинга, чтобы воспрепятствовать утечке капитала за границу, отменило конвертируемость валюты{37}. Иными словами, первые шаги на пути либеральной рыночной экономики, первые прецеденты государственного вмешательства в экономику и первые учреждения государственной бюрократии для управления экономикой были созданы уже в Веймарскую республику, а Гитлер их использовал в своих целях.