Страница 40 из 51
Я была моложе остальных работниц минимум на пять лет. Большинство женщин были замужем за рабочими с окрестных заводов и фабрик. Некоторые переехали сюда из Лондона, привлеченные возможностью отдать детей в хорошую школу и купить вполне приемлемый одноквартирный дом в очередном строящемся районе. Они вели себя довольно дружелюбно, и, когда фабричный звонок возвещал о начале пятнадцатиминутного перерыва, я обычно пила чай с несколькими женщинами, которые решили взять меня под свою опеку, так как работали тут намного дольше меня.
— Ты такая молоденькая! Давно школу-то закончила, милая? — спросила одна, темноволосая, с улыбчивыми карими глазами и золотящимися на курносом носу веснушками. Она сказала, что ее зовут Бев.
— Совсем недавно, — ответила я, в который раз сожалея о том, что мне не удалось воплотить в жизнь мечту о работе в больнице.
Подруга Бев по имени Джин заметила, явно не стремясь меня обидеть:
— Это объясняет, почему ты так одета.
Я вздрогнула. Конечно, я понимала, насколько сильно отличаюсь от этих взрослых женщин с химической завивкой и накрашенными лицами, ведь я-то всегда завязывала волосы в скромный хвост и даже не думала о косметике. Несмотря на то что все мы должны были носить что-то вроде спецодежды, Бев и Джин одевались лучше, чем я когда-либо могла себе позволить. Страх перед тем, что я опять не смогу вписаться в коллектив, постоянно мучил меня. Кроме школьной формы в моем гардеробе было всего лишь несколько платьев, купленных в секонд-хенде, причем ни одно из них не подходило мне по размеру.
Я знала, сколько стоят хорошие вещи. Иногда я позволяла себе засматриваться на витрины, мечтая о модных нарядах, но всегда понимала: мне потребуется много времени, чтобы накопить достаточно денег и купить что-то похожее на одежду Бев и Джин. Отец сразу сказал, какую сумму я должна буду еженедельно отдавать матери за свое содержание, и я, зная, сколько всего мне будут платить, растерянно подумала, что у меня почти ничего не останется.
— Знаешь что, милая, — от Бев явно не укрылось мое подавленное состояние, — я сама шью себе одежду. У меня дома есть электрическая швейная машинка. Так что мне не сложно сшить для тебя несколько нарядов. Тебе всего-то надо принести материал.
Прежде чем я успела опомниться, Бев продолжила, причем говорила она таким тоном, будто мы с ней беседуем об этом каждый день:
— После того как получишь первую зарплату, можем пойти по магазинам. Я хочу взять подработку в субботу — и тебе советую записаться после того, как закончится обучение. А когда освободимся, заглянем в новый магазин, что совсем недавно открылся тут неподалеку, и купим ткань, которая тебе понравится.
— Я должна отдавать большую часть зарплаты маме, — призналась я. — У нас в семье четверо маленьких детей, их кормить надо.
— Не переживай, — успокоила меня Бев. — Много денег на ткань не уйдет. Нам и понадобится-то всего пара метров, вон ты какая миниатюрная. После магазина пойдем ко мне; я сниму мерки, раскрою ткань, а ты пока чаю попьешь. Потом мы с мужем отвезем тебя домой.
В тот день, когда я бормотала слова благодарности, я еще не знала, что это будет началом новой дружбы. Дружбы, которая не раз выручала меня в течение следующих месяцев.
В пятницу после обеда я получила первую зарплату. Деньги лежали в коричневом конверте, на котором было напечатано, по какому принципу она начислялась. Величина зарплаты зависела от того, сколько часов я проработала и сколько времени провела на территории фабрики. Я отнесла конверт домой и отдала его маме, не распечатывая. Она вытащила оттуда одну купюру и несколько монет, остальное вернула.
— Спасибо, Марианна, — сказала она. — Это можешь потратить на себя.
Когда я поделилась с ней мыслями о субботней подработке, мама согласилась, что это хорошая идея, и те деньги я могу оставлять себе. Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке: я все-таки смогу купить ткань.
В одну из суббот мы с Бев отправились в город и обошли несколько магазинов, торгующих материалом. В одном я присмотрела светлую ткань с рисунком из мелких цветов; Бев сказала, что из нее получится хорошая блузка. Потом она отыскала небольшой кусок темно-синего материала и предложила сшить из него юбку-клеш. «Она подчеркнет твою тонкую талию», — улыбнулась Бев, и я, не раздумывая, согласилась. Моих денег хватило только на эти покупки, но я все равно не могла сдержать радостного волнения. Перед тем как пойти домой к Бев, мы отметили удачный поход по магазинам чашкой чая и пирожным с кремом в кафе.
— Я угощаю, — твердо сказала подруга. — Если хочешь, можешь угостить меня в следующий раз, когда получишь сверхурочные.
Час спустя я уже сидела у Бев, а она снимала с меня мерки, чтобы правильно раскроить материал. Едва переступив порог ее дома, я сразу влюбилась в ковер с цветочным рисунком, стол из светлого дерева, вокруг которого стояли стулья ему под стать; меня покорили чистота и порядок, царящие во всех трех комнатах и на кухне. По сравнению с домом Бев у моих родителей просто помойка!
— Нравится? Я больше всего люблю кофейный столик, «Эрколь». Страшно признаться, сколько я за него заплатила, но качество дорого стоит. Купила в рассрочку, — сказала Бев. — Хочу обставить дом по-новому, перед тем как заводить ребенка.
Ее муж, коренастый блондин, был на несколько лет старше моей подруги; он работал на другой фабрике и получал больше, чем мы.
Через некоторое время еженедельный поход в гости к Бев стал хорошей традицией; вечером они с мужем отвозили меня к родителям. Когда их машина в первый раз остановилась на покрытой гравием площадке, я не знала, как они воспримут наш неопрятный дом с грязными занавесками на окнах и облезлой краской на двери. К счастью, если им что-то и не понравилось, они оставили свои мысли при себе, пожелали мне спокойной ночи и уехали.
Отношения Бев с мужем для меня были примером современной семьи. Они оба зарабатывали деньги и сообща решали, как их тратить. По вечерам они вместе ходили развлекаться, предварительно обсудив, что понравится им обоим. Иногда они шли в кино или в паб; раз в месяц они наряжались и отправлялись в ресторан, а потом на танцы. По воскресеньям Бев обычно готовила вкусный обед, пока Фил мыл машину и ухаживал за садом. После еды Фил разбирался с грязной посудой, и они вместе смотрели телевизор или просто бездельничали. Никогда прежде я не встречала мужчину, который помогал бы жене по хозяйству; впервые в жизни я встретила счастливую семейную пару.
Потом Бев поделилась, что единственное, чего им не хватает, это ребенок. Они уже выплатили всю сумму за дом, Фил скоро получит повышение, так что Бев может спокойно уйти с работы. Самое подходящее время, чтобы заводить детей. Они старались изо всех сил, но пока у них ничего не получалось, рассказала она, и в ее карих глазах я заметила неподдельную грусть. Ее слова пробудили во мне чувство вины: что бы сказала Бев, если бы узнала, что я не просто родила ребенка, но и отдала свою дочь чужим людям?
В первые дни после знакомства с семьей Бев я даже позволила себе задуматься о том, что, может быть, и мне посчастливится встретить хорошего человека; может быть, и я когда-нибудь выйду замуж и буду жить в собственном доме. Но стоило подобной мысли возникнуть в моей голове, как я немедленно прогнала ее. Я же прекрасно знаю, что для того, чтобы стать счастливой, нужно вести себя прилично, — разве достойный мужчина примет девушку с таким прошлым?
Как я могла сказать кому-либо, что я не только не являюсь девственницей, но и потеряла невинность в восемь лет?
Глава сорок первая
Когда меня приняли на фабрику, я первым делом отправилась в школу, чтобы сообщить директрисе о решении своего отца. Она сочувственно пробормотала что-то вроде «может быть, когда ты станешь чуть старше», но мы обе знали, что это ничего не изменит. Девочки, поступившие работать на фабрику, редко возвращались к учебе и получали хорошее образование. По глазам директрисы я видела, что она пытается подбодрить меня. Я очень переживала из-за того, что подвела ее, и в тот момент ненавидела отца за его глупое упрямство и нежелание помочь мне хоть как-то улучшить свою жизнь.