Страница 17 из 46
- Нет, прости меня, это я сегодня обидела тебя. Прошу, прости... Я сглупила, мне не нужно было злиться на тебя, мамулечка, - не отпуская её, говорила я.
- Дарья, - произнесла мама и улыбнулась.
- Эм... Мама, могу я попросить тебя... - обратилась к ней я.
- Да? - спросила женщина.
- Не могла бы ты перестать называть меня Дарьей, ей-Богу, зови меня Дашкой, но не Дарьей, - произнесла я.
- Тебе не нравится твое имя? - поинтересовалась женщина.
- Не то чтобы не нравится... Просто все родители моих сверстников не называют детей полным именем. Они обращаются к ним так, как полагает родителям, - произнесла я. - Не в обиду, но манера разговора ваша с отцом устарела лет так триста... - и что только на меня нашло сегодня?
- Так значит, ты не хочешь, чтобы я называла тебя Дарьей? - спросила мама.
- Нет, - ответила ей.
- Хорошо, Даша, - не стала даже спорить со мной и легко согласилась. Я очень удивилась этому, ведь обычно она говорит что-то наподобие " Ну и что, наша семья не такая, как все. Мы воспитанный народ". Но в тот раз мама удивила меня. - Только, пожалуйста, дочка, если с тобой что-то не так или ты чувствуешь себя плохо, сообщи мне об этом. Поставь меня в известность, - наши отношения всё время были непростыми и напряженными. Как в то время, когда все секретничали с мамами, а мы с ней ссорились.
Я всегда хотела, разговаривать с ней по душам. Но, этого мне не удавалось. И кажется, она этого тоже желала, как и я. Но наши дурные характеры не позволяли этого.
- Хорошо, мама, я буду ставить тебя в известность, - улыбнулась я, после чего мы ещё раз обнялись и мама направилась к плите, а я присела за стол. - Мама, я голодная, - произнесла я. - Настолько, что и слона съела бы.
- Конечно, не ела почти два дня, теперь голодная. Подожди немного, - произнесла мама. Мне показалось, или она изменилась поведением и голосом. И на лице была простота, и не было того высокомерного взгляда. Она стала проще, а вот глаза её... Я заметила, были красными... Она плакала... Чёрт, из-за меня ведь...
Пока я размышляла над этим, она обернулась к плите, и я снова подошла к ней. И обняла маму сзади. Я никогда не делала так, и обнимались мы с ней крайне редко. Мы часто ругались, поэтому не было возможности. А сейчас появился этот шанс.
- Твои глаза красные, это из-за меня, ведь так? Прости... Я неидеальная дочь, - произнесла я маме.
- Это я глупая мать, - неожиданно прозвучали эти слова, от которых я удивилась ещё больше. - С сегодняшнего дня я не Надежда, а Надя. Отец не Александр, а Саша. Ты не Дарья, а Даша, - говорила мама. Можно было подумать, что это была не она, а совершенно другой человек. Но нет, это была моя мама. Хоть и голос её как-то поменялся, он стал у неё более грубым и громки. Но, всё равно она оставалась всё той же мамой, которую я люблю. Раньше она говорила чуть тише, и в голосе её звучало высокомерие. Но сейчас же звучит уверенность. Её любовь не сравнима ни с чем. Она одна такая единственная, любимая и неповторимая. Я люблю её. И теперь я, кажется, понимаю, какая настоящая мама. Она лишь была под маской. Но что-то случилось такое, что ей пришлось стать настоящей... Что же произошло с мамой?
Только для меня это всё-таки останется загадкой, с чего такие перемены произошли с моей мамой?
Я так и не знаю.
- Всё, хватит меня уже обнимать, задушишь! - воскликнула мама, после чего мы вместе с ней засмеялись. Ещё немного пообнимались, и после маме удалось меня от себя отлепить. Я сидела за столом и ждала мамину фирменную итальянскую пиццу. Которую она готовила просто лучше всех шеф-поваров вместе взятых.
Через час пришел с работы папа, и в этот момент уже была готовая пицца. Мы всей семьей поужинали и разошлись по своими комнатам. Сделав домашнее задание, я легла спать.
Мой сон был бы намного прекрасней, если бы я не захотела попить. Жажда мешала мне сосредоточиться на сне, поэтому где-то к часу ночи я подняла свою "тушу" и направилась на кухню. Открыла холодильник и взяла минералку, ногой держала дверцу холодильника, чтобы он освещал мне комнату, чтобы я видела, что и где находится.
Но я не учла того, что холодильник запиликал из-за того, что я долго держала его открытым. В комнату вошла моя мама и посмотрела на меня.
- Ага, воришка в доме? - сказала мама и, посмотрев на меня, улыбнулась. Улыбка была такой тёплой и приятной, что даже я растаяла перед ней.
- Нет, я водички пришла попить, - ответила своей маме и просто не смогла сдержать улыбку. - А ты чего не спишь? - поинтересовалась я.
- Да вот, воришек решила половить, - от её слов мне стало немного смешно.
- Мама... - произнесла я и старалась не засмеяться. - А если правда? - снова задала маме вопрос.
- Если честно, я просто тоже хотела попить. Пока твой отец храпит, можно будет и на кухне посидеть: - "Храпит"? Да эта женщина - точно моя мама? Если да, тогда она у меня самая клёвая. И зачем она только играла в строгую мамочку.
- Мама, ответь мне пожалуйста на вопрос, - сказала маме.
- На какой? - поинтересовалась кудрявая женщина, нагло выхватила бутылку с водой и присела за стол. После чего я села рядом.
- Почему ты вдруг изменилась? - сложив руки, спросила я.
- Я не изменилась, - сделала глоток и сразу же оторвалась от бутылки. - Я такой и была, - вздохнула мама. - В школе моё поведение было отвратным и училась я не очень-то хорошо, но и двоечницей никогда не была. Я была вспыльчивой и резкой. А твой отец был хулиганом в школе, - да ладно, она врет? Быть такого не может. - Ты, наверное, не веришь, но это так! - словно прочитала мои мысли. - С отцом мы решили воспитать тебя строго, так как не хотели, чтобы ты унаследовала наши гены, - но, кажется, я всё же унаследовала их. - Я всегда желала, чтобы моя дочь была прилежной ученицей, которую всегда ставили бы в пример. Как ты уже поняла, я была слишком строга с тобой, не разрешала тебе всего, чего бы ты не пожелала. Ты, наверное, думаешь, с чего я тебе всю историю рассказываю? - снова прочла мои мысли. - Так вот, тебе уже почти семнадцать, вот я и решила рассказать всю правду. Надеюсь, ты не станешь меня ненавидеть? Если хочешь, я запишу тебя на танцы, - сказала мама. Она помнила всё. Ведь ей это очень важно. А я глупая думала, что они не хотели, чтобы я была счастлива. Но я глубоко ошибалась в их адрес.