Страница 69 из 77
В 1825 году сюда был переведен с Екатерингофского тракта Александровский чугунный завод (ныне объединение «Пролетарский завод», «Октябрьский электровагоно-ремонтный завод»). Вскоре он стал одним из крупнейших заводов России. Завод выпускал машины, станки, строительные конструкции. Он принимал активное участие и в строительстве Петербурга, изготовляя чугунные и железные конструкции, архитектурные детали и даже произведения монументально-декоративной скульптуры. В частности, в 1838 году при восстановлении Зимнего дворца завод выполнил огромный заказ на 2 миллиона 40 тысяч рублей. На Александровском заводе изготовлялись несущие железные цепи для висячих мостов, построенных в 1820-х годах, и блоки огромных арок Благовещенского (Николаевского) моста. Здесь же были построены один из первых русских пароходов «Нева» и первая металлическая подводная лодка.
В первой трети XIX века было закончено строительство Обводного канала, начатое еще в 1770-х годах. Канал стал удобной водной магистралью для перевозки грузов, и вдоль канала стал быстро формироваться пояс фабрично-заводской застройки. К середине XIX века здесь было сооружено несколько крупных текстильных фабрик. Одной из первых во второй половине 1830-х годов была построена Российская бумагопрядильная мануфактура (ныне фабрика «Веретено» — набережная Обводного канала, 223–225). Ее главное здание было сооружено с использованием внутреннего металлического каркаса. На рубеже 1850–1860 годов началось строительство «Российско-американской мануфактуры», к концу столетия превратившейся в большой промышленный комплекс (ныне объединение «Красный треугольник» — набережная Обводного канала, 134–138). Его многоэтажные кирпичные корпуса, вытянувшиеся вдоль левого берега Обводного канала, стали архитектурной доминантой его застройки в среднем течении.
На левом, южном, берегу Обводного канала были размещены и два вокзала — Варшавский и Балтийский. Объем Варшавского вокзала эффектно завершил перспективу одного из главных «лучей» Петербурга — Измайловского проспекта. Однако само здание оказалось расположенным слишком близко к каналу — из-за этого не удалось создать необходимую привокзальную площадь. Эта ошибка была учтена при проектировании другого вокзала — Балтийского. Он был размещен с отступом от канала: благодаря этому образовалась раскрытая к каналу удобная привокзальная площадь, главной архитектурной доминантой которой стал Балтийский вокзал. К сожалению, последующая обстройка площади не сформировала ансамблевой композиции.
В середине XIX века пояс фабрично-заводской застройки длинным полукольцом стал быстро охватывать Петербург с юга, вдоль Обводного канала, протянулся на несколько верст по Шлиссельбургскому тракту, затем вдоль берегов Большой Невки и Малой Невки (северо-западная часть Петербургской стороны), вдоль берегов реки Смоленки (Васильевский остров). Он занял и юго-западную часть Васильевского острова, и весь левый берег Невы от Ново-Адмиралтейского канала до устья Екатерингофки. Промышленные предприятия, на большом протяжении занявшие берега самой Невы и многих протоков и каналов ее дельты, отрезали Петербург от его водных магистралей и от взморья. В этом наглядно проявилась одна из существеннейших негативных черт градостроительства капиталистической эпохи, вызванная интересами частного капитала и игнорировавшая (или почти игнорировавшая) интересы городского населения в целом.
Застройка фабрично-заводских окраин была хаотичной: производственные здания чередовались с лачугами и доходными домами, заселенными рабочими окрестных предприятий. О том, как выглядели в середине XIX века петербургские фабричные окраины, рассказал Ф. М. Достоевский в повести «Хозяйка». Герой повести забрел «в один отдаленный от центра конец Петербурга… Потянулись длинные желтые и серые заборы, стали встречаться совсем ветхие избенки, вместо богатых домов, и вместе с тем колоссальные здания под фабриками, уродливые, почерневшие красные, с длинными трубами. Всюду было безлюдно и пусто; все смотрело как-то угрюмо и неприязненно»[292].
Характерной чертой градостроительного развития Петербурга в середине XIX века было то, что многие участки в периферийных районах — Александро-Невской части, на Выборгской стороне, вдоль Петергофской дороги и т. д., занятые раньше дачами и огородами, стали распродаваться новым владельцам и на них начали расти здания фабрик и заводов. Некоторое время промышленные постройки еще чередовались с сохранившимися усадебными строениями. В частности, именно так выглядели в 1850-1860-х годах прибрежные участки Выборгской стороны, примыкавшие к Неве и к Большой Невке. И только вблизи истока Большой Невки эта смешанная застройка прерывалась большим комплексом зданий военного ведомства — корпусами Медико-хирургической академии и расположенными к востоку от них новыми зданиями Арсенала, возведенными в середине XIX века. Но в глубине Выборгская сторона тогда еще сохраняла полудеревенский облик. Это была тихая, захолустная часть города. «Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница…»[293]
Петербургская сторона и соседние острова
Такой же провинциальный вид имела в середине XIX века и большая часть Петербургской (ныне Петроградская) стороны: среди садов и огородов стояли деревянные домики, в большинстве своем одноэтажные, многие с традиционным мезонином. Каменных домов здесь было не больше одной десятой от общего числа. Петербургские газеты отмечали «непроходимо-грязное состояние» ее улиц, «по которым, за неимением мостовых и водосточных труб, в весеннюю и осеннюю пору нет ни прохода, ни проезда».
Писатель Е. П. Гребенка (брат архитектора Н. П. Гребенки) оставил очень колоритное описание облика и быта Петербургской стороны в 1840-х годах:
«Петербургская сторона прежде была лучшая часть города… здесь жили люди именитые, как видно из названия Дворянских улиц, но впоследствии многие дворцы выстроились на другой, противоположной стороне, и город, торгуя с Москвой и центральными губерниями России, начал расширяться к Московской заставе, а Петербургская сторона, отрезанная от центра города рекой, лежащая на севере к бесплодным финским горам и болотам, начала упадать и сделалась убежищем бедности. Какой-нибудь бедняк-чиновник, откладывая по нескольку рублей от своего жалованья, собирает небольшой капитал, покупает почти за бесценок кусок болота на Петербургской стороне, мало-помалу выстраивает на нем из дешевого материала деревянный домик и, дослужив до пенсиона и седых волос, переезжает в свой дом доживать веку — почти так выстроилась большая часть теперешней Петербургской стороны. Чтоб убедиться в этом, стоит только пойти по улицам и прочитать надписи на воротах домов. Здесь на желтых дощечках красуются все чины, от коллежского регистратора до статского советника. Большинство домов остается за титулярными советниками и чиновниками 8-го класса… есть домы отставных канцеляристов, унтер-офицеров, отставных камер-музыкантов, истопников, придворных лакеев, даже придворных арапов…
Бедные, по большей части неудобные домы небогатых Домохозяев почти всегда занимаются жильцами, живущими весьма нешироко»[294].
Интенсивная застройка Петербургской стороны доходными домами началась лишь на исходе XIX века.
292
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч., т. 1, ч. 1, с. 333.
293
Гончаров И. А. Обломов. М., 1947, с. 418.
294
Гребенка Е. Петербургская сторона. — В кн.: Физиология Петербурга. М., 1984, с. 109–111.