Вечная жизнь

Это была абсолютная белая магия: от нее никто не умирал, и я не забирала ничьей жизни. Просто я, Тахти, использовала свою наследственную магическую силу. Впрочем, использовала ее не на вполне доброе дело. Но разве от этого моя магия переставала быть белой? Может ли намерение быть столь же существенно, сколь метод? Интересный вопрос. Надеюсь, мы будем проходить его в следующем классе.

Меня просто распирало от подавленного восторга, даже живот разболелся от усилий не захихикать в голос.

У меня все получалось! Я видела, что Нелл слегка смутилась, даже разволновалась. Казалось бы, такая мелочь — не найти свою булочку там, где ей положено быть — но вы даже не представляете, как может раздосадовать такой пустячок!

Тщательно контролируя дыхание, я неторопливо отправила в рот еще одну ложку супа, стараясь придать лицу самое безразличное и невозмутимое выражение. Миг спустя Нелл, сидевшая через двух человек от меня, снова стукнула наманикюренными ноготками по пустому месту на столе. На этот раз она непонимающе уставилась на свою булку и быстро перевела глаза на то место, где та должна была лежать.

Я едва сдержалась, чтобы не хрюкнуть, разбрызгав суп через нос. Даже не поднимая головы, я почувствовала, как Нелл подняла голову и обвела глазами стол. Насколько мне было известно, никто из сидевших за завтраком еще никогда не проделывал подобного фокуса.

После случая с раскрошившимся камнем, Нелл подчеркнуто сторонилась меня, не садилась со мной рядом и настороженно следила за каждым моим движением. Всем своим видом она давала окружающим понять, что нежная крошка Нелл подозревает гадкую темную Настасью и не доверяет ей. В конце концов, она прожила здесь несколько лет. Тут все ее знали. А я была никто и звать никак.

— Эй, Нас, ты утром открывала грядки с луком? — спросила Бринн. Сегодня утром на голове у нее красовался очередной разноцветный тюрбан, забавно контрастировавший с толстым шерстяным свитером со скандинавским узором. В последнее время мне постоянно казалось, что наши радиаторы не справляются с отоплением дома. Все говорили, что зима выдалась на редкость холодной.

— Угу, — ответила я, бросая в суп кусочек хлеба.

— А ты не забыла закрыть их до заката? — уточнил Эшер.

— Нет, — ответила я, потянувшись за блюдом с тушеными овощами.

— В этом году шпината больше не будет, даже в парниках, — мрачно заметил Джес.

Я постаралась изобразить на лице искреннее огорчение.

Нелл судорожно вцепилась в свою булку и стиснула ее в руке. Улыбка на ее лице стала натянутой, а смех чересчур громким.

Я с самым невинным видом продолжала неторопливо есть суп, прислушиваясь к разговорам о завтрашнем Рождестве.

— У нас есть рождественское полено

[18]

— Зажжем его на закате, — сказал Солис. — Какие планы у наших дежурных по столовой? Кто у нас отвечает за стол?

— Я, Чарльз и Лоренцо, — ответила Анна. — Мы уже все придумали.

— Отлично, — кивнул Солис. — Если потребуется помощь, только скажите.

— Если хотите, я могу испечь печенье, — предложил Джес, и Анна радостно закивала. Мысль о том, что наш помятый Джес, похожий на уличного бродягу, приговоренного к общественным работам, оказался виртуозом выпечки, была настолько забавной, что я невольно улыбнулась.

И тут я краем глаза заметила, что Нелл, наконец, выпустила из рук свою булку и положила ее на край тарелки.

— Мы уже почти закончили все украшения, — радостно сообщила она, озаряя весь стол счастливой улыбкой. — Кстати, мы решили повесить над входом омелу, так что берегитесь!

Все заулыбались и начали пересмеиваться, и я тоже не осталась в стороне, но при этом принялась незаметно продвигать булочку Нелл к краю тарелки.

Видимо, на этот раз она что-то заметила, потому что вдруг резко повернула голову и уставилась на булку. К счастью, как раз в этот момент сидевший напротив меня Лоренцо попросил передать соль, и я с легкостью исполнила его просьбу, ни на миг не потеряв концентрации. Я даже спросила его, будут ли у нас рождественские подарки.

— Будем гадать на суженого, — с едва заметным акцентом ответил Лоренцо.

Этому парню каким-то чудом удалось соединить в себе все черты итальянского идеала мужской красоты, и я в очередной раз спросила себя, почему же он нисколько меня не волнует.

— Мы напишем на бумажках все наши имена, бросим их в шляпу, и будем вытаскивать по очереди. А потом каждый должен будет подарить тайный подарок своему избраннику.

Интересно, на что пойдет Нелл, чтобы вытащить из шляпы имя Рейна или стать его избранницей?

Рассеянно подняв глаза, я увидела, как Нелл злобно терзает свою булочку на кусочки, кидает их в суп и топит ложкой. Я чуть не прыснула со смеху, но злобное и хмурое выражение ее лица мгновенно погасило все мое веселье.

Интересно, кто-нибудь еще это заметил? У Нелл был такой вид, будто она не на шутку разозлилась.

Мне показалось, что Рейн наблюдал за ней краем глаза, но лицо его оставалось бесстрастным.

За столом все продолжали болтать о предстоящем Рождестве, настроение в столовой было приподнятое, счастливое и уютное.

Я огляделась по сторонам. Странное дело, все кругом, кроме Нелл и Рейна, выглядели совершенно довольными. Самое время в очередной раз хлопнуть себя по лбу с криком: да я уже не помню, когда в последний раз видела более-менее большую компанию довольных жизнью людей!

Разве можно было сказать такое о моих бывших друзьях, которые, по прошествии времени, стали казаться мне настоящими социопатами? Я очень долго вращалась в кругу богатых и влиятельных людей, для которых практически не существовало ничего невозможного — но разве они когда-нибудь казались полностью довольными? Гордыми — да. Торжествующими — сколько угодно. Но довольными? Это было какое-то до сих пор незнакомое мне состояние, и я не могла не поражаться ему.

Люди, сидевшие за этим столом, не меняли ход истории, не руководили огромными корпорациями и не владели территориями. Они не рвали жилы в попытке выйти за пределы своих возможностей. Они не подчиняли себе других людей, не старались усилить свой контроль над всем и вся, кроме самих себя, не искали лишнего, не пытались присвоить все, до чего могли дотянуться. Теперь я знала, что за плечами у каждого из них есть свои ужасные истории и свои моменты триумфа. Каждому из них необходимо было пожить здесь — кому немного, кому подольше.

И, тем не менее, все они были по-настоящему довольны. Даже Джес, опустошенный временем и опытом, казался вполне удовлетворенным жизнью. Никто из собравшихся здесь не считал себя совершенством — все работали над собой, над своими способностями, навыками, знаниями. Каждому предстояло еще много трудиться. Никто из них не был знаменит, у них было не так много знакомых за пределами своего круга. Почти все они работали на каких-то незаметных работах, а в свободное время мыли, скребли, пололи и таскали тяжести, как рабы.

Что же делало их такими счастливыми? Насколько мне было известно, у большинства из них даже близких друзей не было. Эшер и Ривер были вместе, но все остальные оставались одинокими.

Я была потрясена. Нет, даже больше — я словно очнулась от глубокого сна, и мысли мои вдруг прояснились. Возможно, это лунный камень помог мне разобраться в себе, но внезапно я с пронзительной ясностью поняла, чего хочу. Все было совсем просто, ответ все время был у меня перед глазами — еще до того, как я приехала сюда.

Потом я поймала на себе внимательный взгляд карих глаз Ривер. Еле заметно приподняв брови, она перевела глаза на тарелку Нелл, в которой плавали куски раскрошенной булки, и снова посмотрела на меня, словно говоря: я прекрасно знаю, кто это сделал.

Я закусила губу.

Наконец ужин подошел к концу. Поскольку я выучила заклинание только для булочки, то когда на стол подали пасту, мое веселье было закончено. Но я все равно неплохо порезвилась!

18

Рождественское полено — традиционный элемент рождественских праздников, известный во всей Европе. Чаще всего представляет собой толстое бревно, которое зажигают в сочельник, после чего оно должно гореть в очаге все 12 дней рождественских праздников.