Увечный бог (ЛП)

  За старым взводом Вискиджека стояли мужчина и женщина - похоже, родные по крови - в компании старика, горбящегося в расшитой извивающимися змеями мантии Верховного Жреца. Дальше был некий мужчина, ковыряющий в зубах, дальше художник неистово что-то набрасывал угольным карандашом на отбеленном пергаменте. У ног сидела раздутая жаба.

  Построившаяся у входа стража при виде Келиз и Корлат повернулась, отдавая честь, прижимая скрытые боевыми перчатками руки к груди. Она поняла, что это солдаты, сражавшиеся у холма Пробуждения.

  Келиз оперлась на Корлат и освободила руку. - Думаю, будут дары покойным, - сказала она, кивнув на солдата, стоявшего с сундучком в руках. - Я внесу их внутрь. - Она оглянулась на Корлат: - Возьму и ваш дар, если позволите.

  Анди раскрыла ладонь и поглядела на блестящий камешек.

  Взвод Вискиджека взволновался - Корлат встала к ним лицом, готовая отступить, убежать отсюда.

  - Капитан! - рявкнула непримечательная женщина из-за спин моряков.

  Корлат видела: солдаты уже успели наполовину вытянуть мечи из ножен. Резкая команда женщины заставила их замереть; Корлат с тревогой и страхом всматривалась в лица.

  Непримечательная женщина двинулась к Корлат и взводу морпехов. Встала прямо перед Скрипачом: - Что вы тут делаете, ради Худа?

  - Извините, Адъюнкт, - отвечал Скрипач, не отводя взора от Корлат.

  - Объясните! Верховный Маг! Калам? Хоть кто-то, говорите!

  - Прошу прощения, Адъюнкт, - вытянулся Скрипач. - Я хотел бы задать Тисте Анди вопрос.

  - С таким обхождением, - рявкнула Адъюнкт, поглядев на Корлат, - если она откажется отвечать, я пойму.

  Корлат покачала головой, глубоко вздохнув, чтобы укрепить дух. - Нет, Адъюнкт. Благодарю вас. Этот солдат - лучший друг Вискиджека. Если он что-то хочет спросить, я отвечу со всей готовностью.

  Адъюнкт отступила.

  Взгляд Скрипача упал на камешек в ладони. - Вы хотели отдать его? Вы знали Геслера и Буяна?

  Корлат покачала головой.

  - Тогда... почему?

  Мысли ее спутались, как и слова на устах. Корлат не выдержала взгляда Скрипача, отвела глаза.

  - Он его?

  Она посмотрела с удивлением. Солдаты взирали на нее из-за спины Скрипача, но теперь она поняла: на их лицах написана не злость, а что-то гораздо более сложное.

  - Корлат, он ЕГО?

  Она поглядела на вход могильника. - Это были морские пехотинцы. - Голос прозвучал тускло. - Я думала... дань уважения...

  - Отдав камень, вы его уничтожите.

  Она взглянула Скрипачу в глаза и увидела нескрываемую печаль. - Я думала... она меня покинул.

  - Нет, не покинул.

  Подал голос Еж: - Он любил лишь один раз, Корлат. И мы видим сейчас женщину, им избранную. Если ты отдашь камень, мы порубим тебя на куски и раскидаем по всему свету.

  Корлат подошла к Скрипачу. - Откуда вам знать?

  Глаза его блеснули и сразу стали влажными. - На холме. Его призрак... видел вас на равнине. Он... он не мог глаз оторвать. Понимаю - вы решили, будто за вратами Худа... прежняя любовь исчезает и рассеивается по ветру. Возможно, вы начали сомневаться, была ли она, и строить догадки, чего же он хотел "на самом деле". Слушайте - мне рассказали всю историю. Корлат, он ждет вас. Если придется, он будет ждать вечно.

  Рука сжала камешек, и вдруг вся напряжение исчезло; она поглядела на солдат взвода Скрипача. - Вы убили бы меня за отказ от памяти? Что ж, вы напомнили мне, каким человеком он был, если заслужил такую верность друзей.

  Еж ответил: - У вас впереди сотни лет... гм, да кому знать, сколько именно? Не думайте, будто он ждет обета верности или еще чего - да и мы не ждем. Но этот камень... мы знаем, что он означает для вашего народа. Мы были потрясены, вот и всё.

  Корлат медленно повернулась к могильнику. - Тогда я ухожу, ведь у меня ничего нет для павших солдат.

  Адъюнкт удивила ее, взяв за руку и положив руку на сундучок. - Откройте, - велела она.

  Корлат заинтересованно нагнулась и подняла крышку. Сундучок был пуст. Она распрямила спину и недоумевающе поглядела в глаза Адъюнкту.

  Увидев сухую улыбку. - Они были морпехами. Они уже оставили позади все ценное. Честно говоря, Корлат из Тисте Анди, если бы Геслер и Буян смогли, сами бы первыми ограбили свою могилу.

  - И ругали бы нас за скупость, - вставил Скрипач.

  - Мы пришли увидеть, как закроют могилу, - сказала Адъюнкт. - И увести виканского демона, пока он не умер от голода. Если получится.

  В тысяче шагов от них воины - Джагуты встали перед курганом, упокоившим павших Имассов.

  Они молчали, как подобало моменту - моменту, полному уважения и сердечной тоски по товарищам, погибшим в общей битве, по жизни, стесанной до самого эфеса. Но тишина была полна иронии.

  Через некое время мелкая тварь, похожая на изодранную соломенную подушку, легла у ног старшего Джагута. Из недр уродливого комка показался пляшущий язычок.

  Один из воинов сказал: - Варандас, наш командир никогда не устает от любимцев.

  - Ясное дело, - бросил другой. - Ему недоставало нас.

  - Или прежний владыка Смерти восстал со смертельно опасным аппетитом?

  - Ты породила во мне тревогу, - заявил Санад.

  - А ты обещал никогда не говорить о чувствах... ох, тебя тревожит намек насчет аппетита. Нижайше извиняюсь, Санад.

  - Она врет, Гатрас. Клянусь!

  - Здесь только собака не врет. Да и та...

  Воины уставились на лежащую тварь.

  И разразились хохотом. Хохот длился и длился.

  Пока Худ на подскочил на месте. - А НУ, ВСЕМ МОЛЧАТЬ!

  В наступившей тишине кто-то фыркнул.

  Когда Худ потянулся к мечу у бедра, воины внезапно заинтересовались чем-то вовне и отвели глаза. А потом шелудивая собака встала и раскорячилась.

  Терпеливо вынося и взрывы злорадного смеха, и теплую струйку на лодыжке, Худ закрыл глаза.

  "Вот почему Джагуты решили жить порознь".

  Брюс Беддикт обернулся на звуки далекого хохота. Прищурился, видя Джагутов у имасского кургана. - Толчок Странника! Вряд ли так подобает!

  Араникт нахмурилась: - У них странный юмор, любимый. Не думаю, что они хотят показать неуважение - этого проще было достичь равнодушием. А они пошли туда, никого не пригласив.

  - А, - пробормотал Брюс, взяв ее руку. - Думаю, время.

  Он повел ее к Адъюнкту. К Таворе присоединились королева Абрасталь, Фелаш и Спакс. За ними Араникт видела Ганоэса - он не присоединился, но и не уходил от сестры.

  Брюс заговорил, едва они приблизились: - У могилы возникло какое-то замешательство. Надеюсь, все хорошо?

  - Взаимное непонимание, Принц.

  - Овчарка...

  - Нет, едва могилу запечатали, зверь пошел за Келиз. Думаю, он останется с ней до конца жизни.

  - Есть вести, - заметила Абрасталь, - о племени на плато к северу от Эстобансе, далеких сородичах эланцев. Они пасут бхедринов.

  - Келиз поедет одна? - с тревогой спросил Брюс.

  - Да, с эскортом всего лишь в пару сотен Охотников К'эл, - сказала королева Болкандо.

  - Принц Брюс, - вмешалась Фелаш, - флот вашего брата, короля, уже очень близко. - Томный взор скользнул по Араникт.

  - Я еще не сказала. - Араникт зажгла палочку. - Любимый, твой брат с кораблями.

  - Теол ненавидит море. Ты уверена?

  Тут Фелаш закашлялась, выпучив глаза. - Простите, Король Теол ненавидит море? Но... то есть... извините. Багг... его... о, ладно. Извините, Принц Брюс.

  Абрасталь искоса разглядывала дочь. - Ты все такая же пухлая, - заметила она. - Кури больше, дитя!

  - Да, мама. Уже начинаю.

  - А где твоя служанка?

  - С капитаном Шерк Элалле, мама. Мастерят баркас, если это именно так называется.