Империя

— На всех, кроме Меркурия. Юпитерианская биржа находится в Ранторе. И даже на Плутоне есть одна, но она специализируется на химической и горнодобывающей отраслях.

Расс не отреагировал. Он сидел, отрешенно глядя на план. Над трубкой клубился дымок.

— Почему ты спрашиваешь? — не выдержал Грег.

— Да так, какая-то мысль вроде мелькнула. Интересно, где Чемберс проворачивает свои операции?

— Сейчас в Ранторе. А раньше в основном на Венере, там рынок шире. Но когда Чемберс прибрал к рукам Юпитерианскую конфедерацию, он перевел свой бизнес туда. Там ниже налоги на деловые операции, об этом он позаботился.

— На бирже Каллисто в обращении те же самые акции, что и в Нью— Йорке?

— Естественно, только список чуть меньше.

Расс уставился на облако дыма над трубкой.

— За сколько минут свет доходит от Каллисто до Земли?

— По-моему, минут за сорок пять. — Грег напряженно выпрямил спину. — Но какое отношение к этому имеет свет?

— Самое непосредственное, — сказал Расс. — Вся коммерция основывается на предпосылке, что свет перемещается мгновенно. Но это не так. Бизнес в Солнечной системе ведется по гринвичскому времени. Сигнал, посланный с Земли в полдень, принимают на Марсе тоже в полдень, но на самом деле его получат там только в четверть первого. А когда тот же сигнал достигнет Каллисто, коммерческий хронометр опять-таки покажет полдень, хотя в действительности будет уже без четверти час. Такая система упрощает ведение дел, унифицируя время. И до сих пор она не давала сбоев, поскольку никому не удавалось превысить скорость света. Ни одно межпланетное сообщение, ни один сигнал невозможно было послать со сверхсветовой скоростью. И все шло как по маслу.

Грег, не усидев в кресле, вскочил на ноги; огненные блики рельефно вылепили его атлетическую фигуру. От маски наружного спокойствия не осталось и следа — Грег был откровенно взволнован.

— Я понял, к чему ты клонишь! У нас есть почти мгновенное средство перемещения!

— Почти, — отозвался Расс, — хотя и не совсем. Временной интервал все же существует. Но он незаметен, разве что на очень уж больших дистанциях.

— Получается, что мы сможем опередить обычные световые сигналы, посланные на Каллисто, почти на сорок пять минут!

— Почти, — согласился Расс. — Может, на долю секунды меньше.

Грег заметался возле камина, словно лев, запертый в клетке.

— Клянусь небесами, теперь мы припрем Чемберса к стенке! Зная заранее котировку акций в Нью-Йорке, мы будем играть на Каллисто с большой форой и вернем все мои потери, все до единого цента! И разделаем мистера Чемберса под орех!

— Точно! — усмехнулся Расс. — Мы будем в курсе событий на сорок пять минут раньше всех остальных. Пускай Чемберс попрыгает!

Глава 7

Бен Рейл расслабился. Вытянувшись в кресле, с удовольствием посасывая сигару, он слушал радиопередачу с Земли.

Из окна квартиры, расположенной на верхушке небоскреба, открывалась панорама купольного города Рантора. Слегка искривленный тяжелым экраном купола, на небосводе висел исполинский шар Юпитера — красный, с желто-оранжевым оттенком. Потрясающе яркий, чудовищно громадный, он занимал большую часть видимого неба. Это зрелище ежегодно привлекало на Юпитерианские спутники миллионы туристов, и даже заядлых старожилов оно не оставляло равнодушными.

Бен Рейл не сводил с Юпитера глаз, попыхивая сигарой и слушая радио. Вид за окном внушал благоговейный трепет — казалось, эта нависшая над головой планета вот-вот сорвется с небес и раздавит свой замерзший безвоздушный спутник.

Рейл был старожилом. Вот уже тридцать лет земных лет — прошло с тех пор, как он обосновался на Каллисто. На его глазах заштатный шахтерский поселок вырос в большой многолюдный город.

Но теперь все переменилось. Спенсер Чемберс накинул уздечку на Юпитерианские миры, и теперь здесь распоряжаются его прихвостни. Избранные по всем правилам, конечно, но над выборами все время висела невысказанная угроза, что «Межпланетная энергия» в любой момент может убраться отсюда и оставить спутники без тепла, воздуха и энергии. А жизнь на планетах Юпитерианской конфедерации, на всех без исключения, зависит от привозных аккумуляторов.

В воздухе, заключенном под куполом (когда-то совсем небольшим, а теперь уже вмещающим полумиллионное население), постоянно витали разговоры о бунте. Нынешний купол был четвертым по счету. Четыре раза, словно наутилус, город перерастал свою раковину, пока не превратился в самый большой купольный город в Солнечной системе. Подумать только — ведь не так давно в этом захудалом поселке жизнь человеческая не стоила ни гроша, сюда слетались отбросы общества со всей Системы! А ныне он стал гордым городом Рантором, столицей Юпитерианской конфедерации.

И он, Бен Рейл, приложил свою руку к созданию конфедерации. Был членом конституционной комиссии, участвовал в формировании правительства и более десятка лет помогал ему в законодательной деятельности.

А теперь… Бен Рейл со злостью сплюнул и сунул в рот сигару. Разговоры о бунте, конечно, не стихли, но без лидера они ни к чему не приведут. А Джона Мура Меллори упрятали на один из тюремных кораблей, что курсируют через всю Солнечную систему. Его тайно перевели туда с Каллисто несколько месяцев назад, но эта новость, передаваемая возмущенным шепотом из уст в уста, за неделю облетела все спутники. И тем не менее, если грянет кровавый бунт, толку от него не будет никакого. Ибо революция, даже успешная, не решит проблему. «Межпланетная энергия» просто уберется отсюда — и лишит купольные города жизненно важного обеспечения.

Бен Рейл нервно заерзал в кресле. Сигара догорела. Радио вопило, но Бен его не слышал, как не видел Юпитера, на который устремил отсутствующий взор.

— Черт! — выругался он.

Зачем портить себе вечер, размышляя над этой проклятой политической ситуацией? Да, он участвовал в создании конфедерации, но ведь он бизнесмен, а не политик. И все равно… Больно смотреть, как рушится здание, которое помогал возводить, — пусть даже из истории известно, что на все богатые месторождения в конце концов накладывают лапу нахрапистые и могущественные дельцы. Это знание должно было помочь, смягчить боль, но не помогало. И сам Рейл, и другие пионеры Юпитера надеялись, что им удастся избежать подобной участи. Зря надеялись, конечно.

— Бен Рейл! — раздался за спиной знакомый голос.

Рейл вскочил как ужаленный и повернулся к окну спиной.

— Маннинг! — завопил он. Человек, стоявший посреди комнаты, невесело усмехнулся в ответ. — Но как ты вошел, что я даже не слышал? Ты давно здесь?

— Я не здесь, — сказал Грег. — Я на Земле.

— На Земле? — недоуменно переспросил Рейл. — Звучит довольно глупо, ты не находишь? Или ты позволил себе расслабиться и немножко похохмить?

— Я не шучу, — сказал Маннинг. — Это просто мое изображения. А сам я на Земле.

— Ты хочешь сказать, что ты помер? И сделался привидением?

Лицо Грега не утратило обычной суровости, но улыбка стала шире.

— Нет, Бен. Я такой же живой, как и ты. Позволь мне объяснить. Перед тобой сейчас телеизображение. Объемное телеизображение. Я могу в таком виде появиться где угодно.

Рейл опустился в кресло.

— Полагаю, нет смысла пытаться пожать тебе руку.

— Точно, — согласилось изображение Маннинга. — Тут нет никакой руки.

— И приглашать тебя присесть тоже не стоит?

Маннинг покачал головой.

— Ну и ладно, — сказал Рейл. — Я все равно чертовски рад, что вижу тебя — или думаю, что вижу. Не знаю, как правильнее выразиться. Надеюсь, ты можешь остаться и поболтать со мной немного?

— Безусловно, — ответил Маннинг. — Я за этим и явился. Хочу попросить тебя об одолжении.

— Слушай, Маннинг, ты не можешь быть на Земле, — заявил Рейл. — Я задаю вопрос — и ты сразу мне отвечаешь. Такого не может быть. Должно пройти три четверти часа, пока ты услышишь меня, и еще столько же, пока твой ответ дойдет досюда.