Страница 21 из 105
Он тотчас же заметил, что Гледис была по-настоящему удивлена.
— Вечеринка у него? Я ничего не знала. Ну, значит, он и здесь хотел меня, обмануть. Кто же там должен был быть? Вы знаете?
— Нет, но у него была новая подруга, я слышал.
— По этому поводу мы с ним и объяснялись. Последние две недели наши… отношения были довольно туманными. Я спрашивала его, но он постоянно отвечал, что ничего особенного не случилось, что он меня любит. Вы не поверите, но он говорил даже о женитьбе.
— Почему я не должен верить, Гледис? Держу пари, в стране найдется несколько миллионов мужчин, которые при мысли о возможности жениться на вас от радости сошли бы с ума. А вот для Джекки это было бы непросто… сами знаете.
— Это типично для него. Джекки был обманщиком и никем более. Ему были нужны романы с женщинами, чтобы вновь и вновь доказывать самому себе, какой он бедовый парень. Он был, к примеру, очень скуп, но в то же время мог за ночь проиграть целое состояние.
Это было что-то новенькое.
— Он играл? Где, в Лас-Вегасе?
— Если хочешь играть, не надо ехать в Лас-Вегас. Я знаю здесь, по меньшей мере, три клуба, в которых можно это сделать; но Джекки знал еще больше. Он мне однажды сказал, что попал из-за этого в трудное положение. Я думаю, вот почему в последнее время он пил больше, чем обычно.
— Вы знаете, где он играл?
— Увы, нет. Но, вероятно, это знает Боб, его агент. Джек вечно с ним обо всем советовался.
— Еще кое-что, Гледис. Что это были за фотографии?
Гледис слегка прищурилась.
— Фотографии? Какие фотографии вы имеете в виду?
— Я говорю о тех самых фотографиях, которые и вы сейчас имеете в виду. Фотографии Джекки, за которые кое-кто очень хорошо заплатил бы. Теперь, конечно, уже нет.
Она кивнула.
— Вы настоящий детектив, Джимми. Ну ладно, я действительно говорила о фотографиях. Мы как-то вместе были в его доме на уик-энде. В одном альбоме я нашла фото. Джекки и одна девушка, чьих родителей я знаю, без признаков одежды, в его саду. Я тогда тайком взяла этот снимок. Девушке к тому времени было едва пятнадцать. Я сказала ему об этом, а в то утро пригрозила показать фото кому следует — не более того.
— Что он сказал?
— Он хотел встретиться со мной в тот же вечер. Но судьба распорядилась иначе.
— Та девушка, случайно, не Энн Фергюссон?
— Нет, это была дочь из одной известной семьи, чьи родители упали бы с неба на землю, узнав об этом.
— Почему, Гледис, вы вообще решили ему угрожать?
— Потому что он изменял мне. Я нашла его фото с ней. Я знала, что у него были проблемы, и он решил выудить эту крупную золотую птичку.
— Удят рыбу, а птиц ловят.
— Он, видимо, ее уже поймал. Притом я знала, что он в нее не влюблен. Я слишком хорошо его знала, речь шла о деньгах, и только о них.
— Если вы не хотите вынудить меня разгласить эту историю, скажите, Гледис, о чьей же золотой птичке идет речь.
— Мирна Ливингтон. Довольны?
Джимми невольно присвистнул. Черт возьми, Мирна Ливингтон! Джекки не продешевил: нефтяная компания Ливингтона, корпорация Ливинггона, фабрики, банки… невозможно себе представить…
— Это была их фотография?
— Да, он как раз садился в ее машину. В последние недели Мирну часто видели с Джеком — даже, как тайком поговаривали, вскоре должна была состояться их помолвка. Я сказала ему, что я об этом думаю — ну да, и пригрозила фотографией. И все, больше ничего не было, больше я с ним не говорила. До полудня сделала кое-какие покупки, потом еще раз зашла на Эл-Би-Си, чтобы договориться с ним о встрече вечером. Но съемки в седьмой студии уже начались. Я села позади и наблюдала.
— Да, на большее я и не рассчитывал, Гледис. Огромное спасибо за информацию.
Она подмигнула.
— Не желаете искупаться? Я пока отвернусь.
Джимми фыркнул.
— Вы на меня не обидитесь? Может быть, лучше в другой раз? Между нами говоря, я живу всего лишь в маленькой квартирке, и в доме нет бассейна; поэтому приходится пользоваться старой доброй ванной.
— О’кей, Джимми, до следующего раза, но вы позвоните заранее, да?
— Не упущу такой возможности!
Как будто управляемая электронным мозгом, появилась девушка в белом чепчике. Теперь на ней был даже маленький белый передник. Она проводила его до двери.
— Вы тоже в это время купаетесь? — поинтересовался Купер. Но она лишь скривила рот.
— Да, тоже хорошо.
Дверь за ним захлопнулась. Он сел в свой автомобиль. Дело становилось все запутаннее: отец Лили Деймит, у которого был «люгер» и был мотив, а его оружия не было на месте; Гледис Вильсон, которая присвоила фотографию Джекки с обнаженной девушкой; еще кто-то, пока неизвестный, которому Джек, вероятно, задолжал — очевидно, игрок, — и, наконец, Мирна Ливингтон.
«Что бы, например, случилось, — подумал он, — если бы папаша Ливингтон не согласился с выбором своей дочери?» Если бы еще при этом произошла ссора, крупное выяснение отношений, ему стоило лишь пальцем шевельнуть, и нашлось бы кому позаботиться, чтобы для Джека Рикарди свет прожекторов погас — и притом навсегда.
Джимми раздумывал. Следует ли ему поехать к лейтенанту Брайту и все рассказать? С такой версией Брайт принял бы его за сумасшедшего. Все версии были бессмысленными, пока не имелось и намека на доказательства. А доказательств у него еще не было. Ни по одной версии: ни по той, что Дон Фергюссон не виновен в смерти Джека, ни по той, что Таб Ломан не убивал дочь Дона.
Джимми ехал вдоль бульвара Джефферсона. Все это ничего не дает, необходимо действовать систематически, шаг за шагом, только так можно добиться успеха; при этом немного везения тоже не помешает.
Он вспомнил про Боба Барроу. Гледис говорила, Боб якобы знал, где играл Джек. Почему бы тогда ему не знать человека, которому Джек был должен?
Если речь шла о подпольном казино, в чем Джимми не сомневался, там наверняка орудовали гангстеры. И у них имелись свои собственные способы получения долгов.
Временами, например, случались небольшие несчастья, чтобы напомнить остальным должникам, что расплатиться им обойдется намного дешевле.
Итак, начнем с Боба Барроу.
Джимми остановился у телефонной будки и отыскал адрес. В справочнике значилось: Боб Барроу, менеджер, Клинтон-стрит, 720, Голливуд.
Перед домом — широкая полоса зелени. Стеклянные двери в бронзовой раме вели в вестибюль, где стояло несколько пальм в больших кадках. Здесь же каморка портье, и Джимми спросил мужчину, ломавшего голову над кроссвордом, на каком этаже найти Боба Барроу.
Мужчина едва поднял глаза.
— Второй этаж, рядом с лифтом, налево.
Хотя в этом доме, видимо, редко пользовались лестницей, та была покрыта толстой ковровой дорожкой. Рядом с каморкой портье висела огромная клетка, в которой сидел попугай.
Второй этаж был разделен пополам. Справа — апартаменты доктора Джереми Волнута, психиатра, слева — золотая табличка с именем Боба. Джимми остановился и ухмыльнулся. Не было ли у них временами общих клиентов?
В приемной сидела типичная красотка с обложки, только на этой были большие очки в роговой оправе, что, вероятно, должно было придавать ей интеллигентный вид.
— Меня зовут Джеймс Купер, мне нужно поговорить с мистером Барроу.
Она оценивающе его оглядела.
— По какому делу, мистер Купер?
— По делу Джека Рикарди, сестренка!
Красотка нажала кнопку, поговорила с Бобом, затем соседняя дверь открылась и появился Барроу.
— Спасибо, Нелли. Хелло, мистер Купер. Откровенно говоря, я ждал вас раньше. Ужасное дело, не правда ли?
Он предложил Джимми глубокое кожаное кресло, в котором тот чуть не утонул. Сам Боб присел на угол письменного стола.
— Да, неприятная история. Ведь все произошло на моих глазах. К тому же еще убийство Энн Фергюссон на вилле Джека.
— Ужасно, просто ужасно. Я только сегодня утром говорил по телефону с Шери Рикарди. Она ведь унаследует остатки имущества Джека.