Опасное желание

– Что? – сгорая от любопытства, спросила Джорджиана. – Это и есть тот таинственный документ, который ты искала?

– Да, – ответила Софи, аккуратно отложив его в сторону. – Ты должна хранить молчание, Джорджи, о том, что мы обнаружили. Это вопрос жизни и смерти.

Глаза Джорджианы стали круглыми от изумления.

– Я серьезно говорю, – продолжала Софи. – Никому ни единого слова!

Она собрала папки и снова уложила их в ларец. Опустив крышку, Софи закрыла замок и задвинула ларец под шкаф. Затем Софи взяла с подноса самый тонкий шампур и спрятала его в карман фартука.

– Отнеси, пожалуйста, шампуры на кухню, – попросила она сестру. – Если Пен заметит, что мы их брали, скажи ей, что заело щеколду на раме окна, и мы пытались ее открыть с помощью шампуров.

– Ты так и не скажешь мне, что это за таинственный документ?

– Тебе лучше этого не знать ради собственной безопасности, – ответила Софи и, заметив недовольное выражение на лице Джорджианы, поспешно добавила: – Это не моя тайна, Джорджи, поэтому я не могу открыть ее тебе. Но обещаю, что очень скоро ты все узнаешь. – Софи сложила документ и спрятала его за корсаж платья. – Если все пойдет так, как надо, это произойдет через неделю.

«Если все пойдет так, как надо…» Софи показалось, что бумага за корсажем ее платья тихо зашуршала, словно посмеиваясь над ней. Или, может быть, ее нервы слишком расшатались и у нее начались слуховые галлюцинации?

Взяв свечу, Софи глубоко вздохнула и вышла вслед за сестрой в коридор.

Камерон остановил лошадь на вершине холма. Придерживая шляпу, которую пытался сорвать с него порывистый пропахший солью ветер, он взглянул на море. День был на исходе, и заходящее солнце раскрасило волны в разные тона. Но на горизонте нависало хмурое небо, и море выглядело мрачно-серым.

Камерон прислушался к глухому рокоту прибоя. Волны с шумом разбивались о прибрежные скалы. Морская пучина грозила увечьями и смертью любому смельчаку, решившемуся нырнуть со скалы в его глубины. Камерон никогда не испытывал любви к своему заносчивому брату, но никому не пожелал бы участи, которая постигла его вместе со всей семьей. Сколько бы грехов ни числилось за Уолкоттом, Мортон и Дадли были еще большими злодеями, чем он.

– Я должен остановить их, – поклялся Камерон. – По иронии судьбы я, человек, который долгие годы вел безнравственный образ жизни, теперь, словно посланник Господа, вступаю в борьбу со злом.

Заслоняя рукой глаза от колючего ветра, Камерон осмотрел побережье, которое уже тонуло в сумерках, а затем направил коня по склону холма к воде.

Софи не оставила ему в сторожке никакого знака, и это обрадовало его. Значит, у нее все в порядке, и он может со спокойной душой отправиться в путь.

В недалеком будущем им предстояло многое обсудить и принять важное решение. Камерон не знал, что ответит Софи на его предложение. А вдруг она скажет «нет»?

У него болезненно сжалось сердце. Он не сможет спрятать свои недостатки за титулом. Во всяком случае, от Софи. Она слишком хорошо знала Камерона. Поверит ли Софи, что его сердце, которое она часто называла каменным, вновь ожило? Что жизнь, полная риска и опасностей, больше не привлекает его?

– Сначала надо разобраться с двумя хитрыми негодяями, – пробормотал Камерон. – Хотя это, возможно, намного легче, чем завоевать доверие Софи.

Впереди за небольшой рощицей на фоне сгущавшихся сумерек выступили очертания лодочного сарая. Камерон спешился и, сняв седельную сумку с инструментами, направился пешком к постройке.

Двустворчатые двери были заперты, сарай стоял погруженный в темноту. Оглядевшись по сторонам, Камерон убедился, что на причале никого нет, если не считать полосатой кошки, которая, увидев незнакомца, шмыгнула в заросли камыша.

К медным столбам причала была привязана большая грациозная яхта, мерно покачивавшаяся на волнах начавшегося прилива. Рядом стоял быстроходный юркий шлюп, маневренное судно.

Все выглядело вполне пристойно. Казалось, владения Мортона на побережье были идиллическим местом для отдыха. Но так ли это на самом деле? Не скрывается ли за этой безмятежной картинкой ужасная правда?

– Несмотря на репутацию, я парень осторожный, – пробормотал Камерон и медленно обошел сарай, чтобы убедиться, что за ним никто не прячется.

Под пристроенными к сараю навесами хранились мотки канатов и старые якоря. Здесь тоже не было ни души.

Камерон вернулся к входу и быстро справился с довольно сложным замком на дверях. Войдя внутрь, он зажег небольшой фонарь и попытался осмотреть помещение, освещая его узким лучом.

В центре сарая располагался большой деревянный стапель для ремонта корпуса судов. «Ничего необычного», – подумал Камерон и перевел взгляд на стоявшие вдоль стен верстаки.

Он по-кошачьи бесшумно двигался по земляному полу, усыпанному стружками, вдыхая смешанный запах дубовых опилок, сосновой смолы и льняного масла. В мерцающем свете фонаря висевшие над верстаками инструменты отбрасывали зловещие тени на дощатые стены. Это были молотки, острые топоры, пилы с зубцами, похожими на клыки дракона.

– Поистине мастерская дьявола, – пробормотал Камерон и начал методично обыскивать сарай.

Он искал доказательства причастности Мортона к гибели Уолкотта. Опыт научил его находить малейшие улики там, где другой бы их не заметил. Даже самые хитрые люди порой бывают беспечны и оставляют на видном месте предметы, которые можно использовать в борьбе против них.

Камерон медленно выдвигал один ящик за другим и заглядывал в укромные уголки сарая. Однако ему долго не везло. Обыскав все верстаки, Камерон сделал паузу и снова обвел лучом фонаря просторное помещение сарая. В одной из ниш он заметил недавно покрытые лаком рангоутные брусья и ворох старых парусов. Решив, что на это стоит взглянуть повнимательнее, Камерон стал рыться в нише.

Однако в куче брусков и обрывков тяжелого просоленного морской водой брезента не оказалось ничего интересного. Когда Камерон выпрямился, луч света от фонаря случайно упал на скомканный лист бумаги, валявшийся недалеко от рангоутных брусьев. Камерон поднял его и разгладил.

– Так, так, так…

Это был карандашный чертеж рулевого колеса и его креплений к палубе.

– Интересно… – пробормотал Камерон.

Этот чертеж не был прямым доказательством, которое могло бы заставить суд признать Мортона виновным в гибели Уолкотта и его семьи, но все же находка говорила о многом. Камерон сунул мятый лист бумаги в карман. Теперь он был совершенно уверен в том, что его брата убили.

Утром он отправится на встречу с Дадли и Мортоном, которые вели опасную игру и не сомневались, что окажутся в ней победителями.

«Однако мы еще посмотрим, кто выиграет эту партию», – думал Камерон.

После завтрака Софи поспешно надела плащ и шляпку. Она была благодарна Джорджиане за то, что та согласилась отвлечь Пенелопу делами по хозяйству. У Софи голова шла кругом, и в таком состоянии ей было бы трудно объяснять младшей сестре, почему она так рано собралась на прогулку.

– Я скоро вернусь, – заглянув в кладовую, где находилась верная Джорджиана, шепнула Софи, прежде чем выйти из дома.

– Ты в самом деле не хочешь, чтобы я составила тебе компанию? – спросила Джорджиана.

– В этом нет необходимости. Я только оставлю условный знак для Кэма в сторожке и вернусь домой.

Она решила поделиться кое-какими деталями плана с Джорджианой. Это было бы справедливо, так как сестра доказала свою преданность.

«Я не должна больше считать ее ребенком, – сказала себе Софи. – В конце концов в ее возрасте я уже самостоятельно принимала важные решения».

– Будь осторожна, – предостерегающе сказала Джорджиана.

– Я гуляю по холмам каждый день и прекрасно знаю, где находятся осыпи и опасные места.

– Я серьезно говорю, – без тени улыбки отозвалась Джорджиана.

– Не принимай всю эту историю с шантажом слишком близко к сердцу, Джорджи. Вот Кэм действительно находится в опасности. Можно только молиться о том, чтобы с ним не случилось беды.