Страница 2 из 5
Просунув руку за штору, она передала ему его вещи:
— Одевайся. Я подожду.
Когда Карлос оденется и они перейдут в кабинет, он узнает правду, с которой сама она начала свыкаться только сейчас. Правду, которую она больше не может от него скрывать.
Через шесть с половиной месяцев доктор Карлос Медина станет отцом.
Карлос с трудом сохранял самообладание. Прежде он никогда не позволял себе его терять.
Разумеется, он совершил глупость, переспав два с половиной месяца назад с Лайлой. Он разрушил их дружеские отношения.
Обойдя уборщицу, моющую пол, Карлос проследовал за Лайлой по пустому больничному коридору, освещенному лампами дневного света. За окнами моросил дождь. Сквозь пелену облаков прорезался слабый луч вечернего солнца. Внимание Карлоса было полностью сосредоточено на женщине, идущей впереди. Разговор состоится в его кабинете. На его территории.
Она получила преимущество, когда без предупреждения ворвалась в душевую, но он больше не намерен ей уступать. К тому же, уединившись в кабинете, они могут рассчитывать на конфиденциальность. С тех пор как пресса узнала о его королевском происхождении, папарацци наводнили больницу. Поначалу он даже боялся, что ради безопасности пациентов ему придется уволиться, но на выручку ему пришла Лайла. Она запретила журналистам появляться в больнице и усилила меры безопасности. Кроме того, она перевела его приемную в дальний угол здания. Папарацци пришлось бы пройти два пункта охраны и полдюжины медсестринских постов, прежде чем попасть в его новый кабинет. До сих пор никому не удавалось этого сделать.
Да, он недооценил ее тогда, но больше не совершит подобную ошибку. Он давно понял, что с этой женщиной нужно держать ухо востро. Когда она вошла в его душевую кабинку, ее взгляд жадно заскользил по его телу, словно она хотела к нему прикоснуться. Черт побери, она застала его врасплох в тот момент, когда он был в чем мать родила.
Не слишком ли долго он смотрит на ее плавно покачивающиеся бедра под черной юбкой? Его взгляд поднялся вверх по ее спине, изящному изгибу шеи, затем задержался на золотисто-каштановых волосах, собранных в тугой узел. Один упрямый локон рядом с ухом выбился из прически, и Карлосу безумно захотелось намотать его на палец. Как он может думать о подобных глупостях, когда так на нее зол?
Он хотел ее несколько лет, но знал, что не должен давать волю рукам. Лайла слишком проницательна. Кроме того, она его хороший друг и такой же трудоголик, как и он сам. Любые отношения между ними, кроме профессиональных и дружеских, были бы катастрофой. У него немного надежных друзей, поэтому он ценил то, что давала ему Лайла.
Войдя в свою приемную, Карлос наконец оторвал взгляд от ее соблазнительных бедер и кивнул секретарше, пожилой женщине, на столе которой стояли фотографии ее двенадцати внуков.
— Не соединяйте меня ни с кем, Ванда. Я отвечу, если только речь пойдет о состоянии здоровья афганской девочки.
Ноющая спина напомнила ему о том, как долго он собирал по частям детский позвоночник, делая все возможное, чтобы девочка смогла в будущем двигать руками. Ходить она, к сожалению, скорее всего, никогда уже не будет.
В то время как его походка была нетвердой, Лайла ритмично постукивала высокими каблуками своих красных туфель. Войдя в кабинет, он оперся рукой сначала о стену, затем о спинку дивана, чтобы немного ослабить напряжение.
Проведя кончиками пальцев по корешкам медицинских журналов на полке, Лайла остановилась перед картиной Хоакина Соролья-и-Бастиды, подарком его среднего брата Дуарте. Это было полотно из серии «Печальное наследство», изображающее детей-калек, купающихся в целебных водах.
Как бы Карлос ни отдалялся от своей родины, связь с ней никуда не исчезала. Он не может забыть, что он старший сын свергнутого короля Сан-Ринальдо, маленькой островной страны у побережья Испании. Что его отец вместе со своими тремя сыновьями сбежал во Флориду и на протяжении нескольких десятилетий жил там инкогнито на собственном острове.
Лишь совсем недавно пресса напала на след семьи Медина. Он и двое его братьев живут сейчас в разных уголках Соединенных Штатов. Еще четыре месяца назад они спокойно жили под вымышленными именами.
Большую часть своей жизни он был известен как Карлос Сантьяго, теперь благодаря вмешательству одной любопытной журналистки все знают, что он не кто иной, как Карлос Медина, наследник более не существующего престола.
Лайла — единственный человек, чье отношение к нему не изменилось после того, как весь мир узнал о его королевском происхождении. Оно не произвело на нее впечатления. Она не разозлилась на него за то, что он все эти годы утаивал от нее правду. Она поняла, почему он скрывал от всех свое настоящее имя, и не задавала ему вопросов. Будучи администратором больницы, она лишь попросила его подтвердить, что его документы об образовании и праве на медицинскую деятельность не поддельные. Он считал ее практичной и здравомыслящей. Но что заставило такую благоразумную женщину, как Лайла, войти в мужскую душевую?
Карлос закрыл дверь, и они оказались наедине в небольшом замкнутом пространстве. Он всегда был приверженцем минимализма. Никаких излишеств, только необходимая мебель, книги и картина, подарок брата.
Прислонившись спиной к стене, он посмотрел на Лайлу. Ее лицо было очень бледным, под зелеными глазами залегли тени. Его профессиональное чутье включилось. С ней явно что-то не так. Только крайняя необходимость могла заставить ее пойти на столь отчаянный шаг. Ему следовало сразу это понять. Обычно она, как высокообразованный юрист, тщательно просчитывала каждый свой шаг и спокойно излагала суть проблемы. Карлос мысленно отругал себя за то, что подумал, будто она пришла выяснять отношения.
— У тебя плохие новости, касающиеся финансирования нового реабилитационного крыла?
— Речь пойдет не о работе. — Лайла закусила губу.
Его беспокойство усилилось. Ведь они были друзьями в течение четырех лет. Отойдя от стены, он направился к ней, и его обонятельные рецепторы уловили ее запах. Он был легкий, едва слышимый. В больнице запрещалось использовать сильно пахнущие парфюмерные и косметические средства. Однако аромата Лайлы оказалось достаточно, чтобы его пульс участился.
Она наблюдала за каждым его шагом. Несомненно, от нее не укрылось, что после напряженного рабочего дня его хромота стала заметнее. Он уже давно перестал ее стесняться. У него слишком много важных дел, чтобы обращать внимание на жалость других людей. Он знал, что ему крупно повезло, что он вообще может ходить.
— И что за важное дело заставило тебя устроить сцену, которая весь следующий месяц будет главной темой для больничных сплетен?
— Это касается того, что случилось после рождественского благотворительного вечера.
Карлос резко застыл на месте. Одна ее фраза снова пробудила воспоминания о том вечере, когда они пробрались сюда, в его кабинет, а затем поехали к нему домой, где провели вместе ночь. Эти воспоминания стали еще ярче после того, как она вошла в его душевую кабинку. Хорошо, что она так быстро передала ему полотенце и не заметила, как его тело отреагировало на ее появление. К счастью, ему удалось удержать под контролем свое либидо.
Однажды он уже повел себя довольно безрассудно, пойдя на поводу у своей страсти и переспав с Лайлой. С тех пор он мучился каждый день, вспоминая ту ночь и понимая, как легко было бы снова поддаться искушению. Думая о том, как она ласкала его взглядом несколько минут назад, он отчаянно перебирал в уме причины, по которым ему следует держать руки подальше от нее.
Но каким-то образом его палец самопроизвольно потянулся к локону у нее над ухом. Мягкость ее кожи, шелковистость волос вмиг лишили его остатков самоконтроля.
Ее зеленые глаза загорелись от желания за мгновение до того, как его ладонь легла ей на затылок. Затем он сделал последний шаг ей навстречу, и их тела прижались друг к другу.