Страница 12 из 137
Один раз она провела эксперимент, проведя двое суток без кровавого наркотика. Ту боль, ломающую кости, повторять больше не собиралась. Как и скандал, что ей устроил понтифик, когда девушка пришла в себя.
Лина приподнялась и ласково дотронулась губами до его губ, благодаря за кровь. Марк слегка улыбнулся, сжал зажившей рукой ее волосы и впился ответным, обжигающим страстью, поцелуем, другой рукой заставляя девушку обнять себя.
Уже поздно ночью, выбравшись из объятий спящей любимой, мужчина накинул халат и направился в свой кабинет. Включил там свет, дотронулся до клавиатуры, выводя компьютер из спящего режима. Запустил интернет-банк и достал из внутреннего ящика стола небольшой листок бумаги, на котором был написан расчетный счет для денежного перевода.
- Марк? - дверь приоткрылась. В дверном проходе стояла сонная Лина, накинувшая его рубашку на голое тело. Понтифик по привычке посмотрел вниз.
- Ты опять босиком, радость моя? - он вышел из-за стола, - Простудишься!
- Марк, ответь честно, ты ищешь способ спасти меня от Отката? - Лина была совершенно серьезна. Она прошла в кабинет, обойдя мужчину, и пригляделась к монитору компьютера.
Мужчина вздохнул. Все равно рано или поздно об этом пришлось бы говорить.
- Да, родная, я пытаюсь найти такой способ.
Лина грустно улыбнулась ему:
- Ты прекрасно знаешь, что его нет.
- Есть. Я надеюсь, что есть.
- Ты именно за него сейчас заплатил?
Марк молча кивнул.
Девушка вздохнула и слегка улыбнулась:
- Что ж, попытка не пытка, и если ты прав…!
- Разумеется, я прав! - он старался говорить с убежденностью, которой сам, впрочем, не испытывал.
Лина покачала головой:
- Пойдем спать, родной! Рассвет скоро!
…
Полночь. Время, когда маргиналы и отбросы общества вышли из своих дневных укрытий на ночной промысел, когда в темных переулках лучше законопослушным гражданам не появляться. Мрачное время, жуткое.
Гюнтер сидел в самом темном углу дешевой забегаловки Бухареста и обдумывал свое безрадостное будущее. Без клана, без поддержки наставника и семьи, без чьей-либо помощи. Совершенно один, бездомный, бессемейный. Сам за себя.
Конечно, он примкнул к одной из группировок бродяжников, но постоянные разборки между собой, постоянная борьба за лидерство его утомили уже в первые недели пребывания у них. Гюнтер не вмешивался. Пара озлобленных, ожесточенных драк доказали остальным в группе, клане, как называл ее лидер, что вожаком он быть не собирался и от него постепенно отстали, стараясь не дергать по пустякам этого мрачного неразговорчивого вампира.
Парень отпил пива из высокого стакана и огляделся. В этом пропахшем алкоголем, куревом и застарелым потом, заведении, где дым дешевых сигарет висел плотным туманом, а спонтанно возникающие драки сотрясали воздух воплями и звуками ударов, он сидел уже довольно долго, часа три, не меньше.
И пытался разобраться, что же происходит с ним.
Именно сейчас его беспокоило осознание того, что дикое, безумное, неутолимое желание обладать Линой внезапно сменилось обратно на то полудружеское-полубратское чувство, что он испытывал к девушке в первые дни знакомства. Никакого сумасшествия, никакого желания обладать, ничего подобного к ней он уже не испытывал. Он больше не хотел Лину, он не видел в ней редкого существа и единственной женщины, без которой само его существование превращалось в пытку. Гюнтер никак не мог вспомнить, когда его покровительственное отношение к девушке, как к маленькой сестренке, вдруг сменилось на удушающую жажду обладания, становясь с каждым днем все сильнее и сильнее, затмевая собой все вокруг. В последние дни до похищения он был словно в полу-бреду, не думая ни о чем, кроме девушки. И Гюнтер не понимал, что за сумасшествие на него нашло в тот памятный день в подмосковной хибаре, и старался его не вспоминать. Для собственной психики так будет проще.
Но сейчас этого безумия больше не было и парень страстно хотел понять - почему?
Рядом с его столиком остановился смутно различимый силуэт.
Гюнтер не приглядывался, мало ли кому захотелось постоять.
- Рейнхарт? - хрипло уточнил у него силуэт.
Немец лениво посмотрел вверх и ничего не ответил, ожидая следующей реплики от незнакомца. Тот не стал переспрашивать, а просто развернул стул к себе и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
- Я искал тебя.
Гюнтер все так же молчал. Неподалеку раздался чей-то пьяный окрик и громкий вульгарный женский хохот. Мужчина обернулся, разглядывая пристально происходящее, но затем снова обратил свое внимание на сидящего перед ним вампира.
- Ты в курсе, что тебя разыскивают? И хорошие деньги дают?
Снова молчание.
- Ты дорого стоишь, Гюнтер Рейнхарт. Очень дорого. Пятьдесят миллионов.
Парень нехорошо усмехнулся:
- Если тебе нужны деньги, то ты пришел не по тому адресу. - Гюнтер дотянулся до стакана с пивом и отхлебнул большой глоток, - Тебе прямиком в Москву надо.
Незнакомец хмыкнул.
- Не в твоем положении, щенок, чтобы хамить!
Гюнтер гневно уставился на мужчину.
Невысокий, плотный, чувствуется затаенная сила. Большая голова, высокий лоб, крючковатый нос и тонкие губы. Кожаная черная байкерская куртка, под ней клетчатая рубашка, в расстегнутом вороте которой видна футболка. Странная внешность, но такую не забудешь.
- Чего ты хочешь? - грубо, но уже без выпада поинтересовался у пришельца немец.
Мужчина оглянулся назад, проверяя, не подслушивает ли кто, и наклонился к Гюнтеру.
- Я могу помочь твоей проблеме, - проникновенно он сказал.
Парень зло усмехнулся. Нашелся помощничек!
- Неужели перебьешь цену понтифика?
Крючконосый хмыкнул, оценив шутку.
- Нет. Столько денег у меня нет. Но я и не о твоем розыске говорю, - и прошептал так тихо, что Гюнтер его еле услышал, - Я знаю, почему ты напал на его инициала!
…
В школе стояла тишина, лишь изредка нарушаемая чьими-то шагами. Либо уборщица пройдет в свою каморку рядом с лестницей, либо кто-то из учеников с тряпкой для доски пронесется до туалетной раковины и мигом обратно.
Лишь со звонком на перемену коридоры заполнились детьми и взрослыми, а тишина была безжалостно уничтожена гвалтом.
В учительскую входили освободившиеся от уроков учителя. Сгружали на стол посреди комнаты свои учебники, тетради, пособия, рылись в шкафах вдоль стены, доставая кто-сумку, кто другие учебники, кто-то включил кипятиться чайник.
- Светочка, вы как раз мне и нужны! - учительница истории, пожилая Инга Альбертовна замахала рукой, подзывая к себе вошедшую женщину, - Я не смогу завтра выйти на работу, переставьте мне часы, пожалуйста, на пятницу.
Светлана пораженно остановилась.
- У вас завтра девять часов, Инга Альбертовна! Кого ж я на классы-то поставлю?
- На Лизу, - с готовностью ответила ей историчка, поправляя очки, висящие на цепочке, - у нее как раз завтра свободный день, вот и…
- Лиза не может по четвергам, она работает, - категорично мотнула головой учительница.
- Где это она работает?
В учительской притихли. Никто не слышал, чтобы кто-то из коллектива подрабатывал на стороне. Интересная новость!
- В каком-то частном пансионе, ее Васильич туда пристроил, - Светлана подошла к шкафу с классными журналами и начала разбираться в нем, - Опять все перепутали! Ну, неужели так сложно ставить журналы на свои места!?
- Погоди, Свет, я не поняла! - Инга Альбертовна даже встала из-за стола и подошла к учительнице, - Что значит работает? В каком это частном пансионе?
…
Мальчишка вскрыл письмо острым ножом для бумаг и быстро пробежался по тексту. Зло прошептал ругательство, смял листок и хотел было выбросить в урну, но передумал и положил на стол.
Не получилось!
Не сказать, что он этого не ожидал, предсказать подобный итог можно было и без провидцев, но все-таки он надеялся на другой ответ. Что ж, хорошо. Не мытьем, так катанием, кажется, так говорят?