Страница 42 из 51
Спустя годы и Пушкин, всерьез занявшийся изучением истории XVIII столетия и ужаснувшийся «бунту беесмысленному и беспощадному», по-видимому, переменил свое мнение, и на страницах его «Капитанской дочки» перед читателем предстает уже совсем иная Екатерина — мудрая и справедливая императрица. Друг же Пушкина П. Я. Чаадаев, самый мрачный критик исторического прошлого России, полагал, что «излишне говорить о царствовании Екатерины II, носившем столь национальный характер, что, может быть, еще никогда ни один народ не отождествлялся до такой степени со своим правительством, как русский народ в эти годы побед и благоденствия». Удивительно, но в подобной оценке сходились люди самых разных убеждений. Так, декабрист А. А. Бестужев считал, что «заслуги Екатерины для просвещения отечества неисчислимы», а славянофил А. С. Хомяков, сравнивая екатерининскую и александровскую эпохи, делал вывод о том, что «при Екатерине Россия существовала только для России», в то время как «при Александре она делается какою-то служебною силою для Европы». «Как странна наша участь, — размышлял П. А. Вяземский. — Русский силился сделать из нас немцев; немка хотела переделать нас в русских». И он же с ностальгией вспоминал столь ненавистную Щербатову роскошь екатерининской поры:
Екатерины век, ее роскошный двор.Созвездие имен сопутников Фелицы,Народной повести блестящие страницы,Сановники, вожди, хор избранных певцов,Глашатаи побед Державин и Петров -Все облекалось в жизнь, в движенье и в глаголы.Хотя документы екатерининского царствования в первой половине XIX в. были еще в основном недоступны историкам и в печати появлялись лишь эпизодически, уже тогда начали выходить в свет и первые биографии императрицы. В России они носили характер панегириков, в Западной Европе — политических памфлетов. В 1858 г. в Лондоне А. И. Герцен впервые издал в свет «Записки» Екатерины, а вскоре систематическая публикация ее огромного рукописного наследия началась и в России. Хронику ее царствования до 1775 г. успел написать С. М. Соловьев, несколько лекций и специальный очерк посвятил ей В. О. Ключевский, начали выходить десятки статей, очерков и солидных монографий о самой Екатерине и ее времени, об отдельных эпизодах истории ее эпохи, реформах, внешней политике, законодательной, научной и литературной деятельности. Она стала действующим лицом исторических романов и повестей. Ее деяниями восторгались, ее осуждали за лицемерие и неспособность решить крестьянский вопрос, называли «дворянской царицей» и благодетельницей России, высмеивали ее любовников и восхищались сподвижниками, спорили о действенности и значении ею осуществленного, делили ее царствование на периоды и этапы, наклеивали ярлыки и придумывали определения. Среди тех, кто посвятил Екатерине и ее времени свои научные занятия, были А. Г. Брикнер и В. А. Бильбасов (крупнейшие дореволюционные биографы императрицы), В. С. Иконников и А. С. Лаппо-Данилевский (дали общие оценки итогов ее царствования), В. А. Григорьев и А. А. Кизеветтер (авторы монографических исследований о крупнейших реформах Екатерины), Н. Д. Чечулин и О. Е. Корнилович (исследователи ее письменного наследия), В. Н. Латкин и А. В. Фроловский (историки Уложенной комиссии), В. И. Семевский (знаток истории крестьянства екатерининского времени) и многие другие.
Процесс интенсивного изучения истории России при Екатерине был прерван революцией 1917 г. Советские историки пришли к заключению, что вся политика «просвещенного абсолютизма» была политикой либеральной фразы, своего рода маской, которую носило в это время самодержавие. Социальная же сущность политики оставалась сугубо продворянской и соответственно реакционной. Причем политика «просвещенного абсолютизма» была характерна лишь для первых лет (до восстания Е. И. Пугачева) царствования Екатерины II. История жизни императрицы, как и вообще политическая история эпохи, уже не занимали историков. Они интересовались крестьянством и его классовой борьбой, историей Пугачевщины, рассматриваемой в свете концепции крестьянских войн, городскими восстаниями, развитием торговли, мануфактур, русского города, землевладения, политикой в отношении дворянства и церкви (работы П. Г. Рындзюнского, В. В. Мавродина. М. П. Павловой-Сильванской, С. М. Троицкого, М. Т. Белявского, А. И. Комиссаренко и др.). Имя Екатерины почти исчезло со страниц школьных и вузовских учебников…
Между тем огромный интерес к Екатерине и ее времени проявили западные историки. Лишь за последние двадцать лет в Англии, США, Германии и Франции вышло несколько десятков монографий на эту тему. Английская исследовательница Исабель де Мадарьяга в 1981 г. выпустила книгу «Россия в век Екатерины Великой», насчитывающую около 700 страниц и библиографию из более 600 названий. В 1989 г. свою биографию Екатерины издал американец Джон Александер, и на страницах научных журналов развернулась по ней оживленная полемика. В последние годы новые работы о Екатерине стали появляться и у нас в стране.
Так чем же все-таки была для России вторая половина XVIII в. и каково место Екатерины в русской истории? Прежде всего это было время внутриполитической стабильности, завершившей период частой смены правительств, а с ними и политического курса, вереницы бесконтрольных временщиков и отсутствия у власти четкой программы. Одновременно это было время активного законотворчества и серьезных реформ, имевших долговременное значение. Причем из всех российских реформаторов именно Екатерина была, возможно, самым успешным, ведь ей без каких-либо серьезных социальных, политических и экономических потрясений удалось почти полностью реализовать задуманную программу преобразований. Правда, многого она не успела, а от многого ей пришлось отказаться по различным объективным и субъективным причинам. Историки, еще недавно обвинявшие Екатерину в реакционности из-за того, что она не боролась с крепостным правом, последнее время все чаще говорят о том, что к отмене крепостничества русское общество было не готово и попытка такого рода могла привести к самым негативным последствиям. «Она любила реформы, но постепенные, преобразования, но не крутые, — уже давно заметил П. А. Вяземский. — Она была ум светлый и смелый, но положительный». Иначе говоря, реформы Екатерины носили созидательный, а не разрушительный характер. Какие бы последствия ни имели те или иные конкретные мероприятия Екатерины в области экономики, ни одно из них не было разорительным для населения. Во все продолжение ее царствования Российское государство становилось богаче, а жизнь подданных — зажиточнее.