Страница 9 из 37
– Я им не нравлюсь, – сказала Лори. А он сказал, что ничего подобного, да и в любом случае неважно. Хотя, быть может, это и было важно.
Как бы ему хотелось, чтобы они видели, как Лори в тот день ввалилась во входную дверь: с расстегнутой сумкой, во все еще мокром от пролитого кофе плаще. Рот у нее был широко разинут, и он не мог оторвать взгляда от этой красноты, кровоточащей, изодранной в клочья.
Через несколько часов, когда у них в доме собралась вся семья, она содрогалась от рыданий в его объятиях, а ее брат болтал что-то о системе «ЭМБЕР»[5] и о «законе Меган»[6], о которых слышал на лекциях по уголовному праву и от приятелей-копов из спортзала. А он, чувствуя, как она прижимается к нему, смотрел на торчащий из воротника ее свитера крохотный завиток – ангельски-белый волосок Шелби.
К концу второй недели полиция так ничего и не выяснила – или если и выяснила, то ничего не говорила. Ситуация будто бы изменилась – возможно, ухудшилась.
– Любой бы так сделал, – сказала Лори. – Все так постоянно делают.
Он смотрел, как детектив смотрит на нее. На сей раз это была женщина-детектив. Волосы у нее были затянуты в тугой хвост, и она вечно щурилась, глядя на Лори.
– Что делают? – спросила детектив.
– Просят кого-нибудь минутку последить за ребенком, – пояснила Лори и напряженно выпрямилась. – Не мужчину. Я бы не оставила ее с мужчиной. Или с какой-нибудь бездомной теткой, которая замахивается на прохожих расческой. Это была женщина, которую я видела там каждый день.
– И звали ее… – Они спрашивали имя этой женщины уже не раз. Им было известно, что она его не знает.
Лори подняла взгляд на детектива, и он заметил, что у нее под глазами проступают голубые венки. Ему хотелось обнять ее, напомнить, что он рядом, успокоить. Но прежде чем он успел хоть что-нибудь сделать, она вновь заговорила.
– Миссис Катерпиллар! – воскликнула она, всплеснув руками. – Миссис Лингуини. Мадам Лафарг.
Детектив смотрела на нее, не говоря ни слова.
– Давайте попробуем найти ее в Интернете, – сказала Лори, выпятив подбородок. В глазах ее появился какой-то упрямый блеск. Сколько же было за эти недели таблеток, ночных бдений, снотворного и успокоительных, сколько раз она бродила по дому до самого утра, разговаривая ни о чем, боясь прилечь хоть на минуту…
– Лори, – начал он. – Не надо…
– Со мной вечно все случается, – сказала она, оседая на стуле. Голос ее вдруг сделался тихим и странно вялым. – Это так нечестно.
Он заметил, что происходит, как обмякает ее тело, и бросился, чтобы поддержать.
Она едва не выскользнула из его рук; глаза закатились.
– У нее обморок! – воскликнул он, подхватывая Лори. Руки у нее были холодные, как трубы зимой. – Позовите кого-нибудь.
Детектив не двинулась с места, продолжая смотреть.
– Я не могу об этом говорить, потому что еще не оправилась, – сказала Лори журналистам, которые ждали возле полицейского участка. – Это слишком тяжело.
Крепко держа ее за руку, он попытался продвинуться сквозь толпу, плотную, будто ком у него в горле.
– Правда, что вы нанимаете адвоката? – спросил один из журналистов.
Лори оглядела их. Он видел, как она открыла рот, и не успел ее остановить.
– Я не сделала ничего плохого, – сказала она с такой беспомощной улыбкой, словно толкнула чью-то тележку в супермаркете.
Он смотрел на нее, понимая, что она имела в виду: что оставила Шелби лишь на несколько мгновений, несколько жалких секунд. Но еще он понимал, как это звучит и как выглядит эта испуганная улыбка, которую она не смогла удержать.
Это был единственный раз, когда он позволил ей говорить с журналистами.
Потом, дома, она увидела себя в вечерних новостях.
Медленно подошла к телевизору, встала перед ним на колени, шурша джинсами по ковру, и сделала кое-что странное.
Она обняла его, будто плюшевого мишку, будто ребенка.
– Где она? – прошептала Лори. – Где она?
И ему так захотелось, чтобы журналисты увидели ее сейчас, увидели, как непостижимо, словно жар лихорадки, поднимается в ней горе.
Но все же он был рад, что они этого не видят.
Как-то глухой ночью, перед самым рассветом, он проснулся и не увидел ее рядом.
С отчаянно колотящимся сердцем он обыскал весь дом. Думая, что ему это, должно быть, снится, звал ее по имени, звал их обеих.
Он обнаружил Лори на заднем дворе – тоненькая тень чернела прямо посреди сада.
Она сидела на траве; лицо ее освещал экран телефона.
– Тут я чувствую себя ближе к ней, – сказала она. – Смотри, что я нашла.
Он почти ничего не видел, но, придвинувшись ближе, заметил у нее в пальцах сережку – малюсенькую эмалевую бабочку.
Они жутко поссорились, когда она привезла Шелби домой с проколотыми ушами. Из крохотных мочек торчали толстые золотые гвоздики. Уши и личико у малышки были красные, глаза опухли от слез.
– Куда она делась, солнце? – спросила его теперь Лори. – Куда она пропала?
Весь в поту, он принялся стаскивать с груди футболку.
– Послушайте, мистер Фергюсон, – сказал детектив. – Вы охотно сотрудничаете со следствием. Я это осознаю. Но поймите и вы нашу позицию. Никто не может подтвердить ее слова. Сотрудница кофейни, которая видела, как ваша жена пролила кофе, помнит, что она ушла вместе с Шелби. И не помнит никакой другой женщины.
– Сколько людей там было? Вы со всеми поговорили?
– Есть еще кое-что, мистер Фергюсон.
– Что?
– Другая сотрудница утверждает, что Лори очень рассердилась, когда пролила кофе. И сказала Шелби, что это она виновата. Что она во всем виновата. И что Лори схватила дочь за руку и встряхнула.
– Это неправда, – отрезал он. Ни разу в жизни он не видел, чтобы Лори грубо обошлась с Шелби. Иногда ему даже казалось, что она едва о ней помнила.
– Мистер Фергюсон, мне нужно, чтобы вы сказали нам: у вашей жены были в прошлом эмоциональные проблемы?
– Что это за вопрос такой?
– Стандартный вопрос в подобной ситуации. Кроме того, нам поступили кое-какие данные.
– Вы про местные новости?
– Нет, мистер Фергюсон. Мы не берем доказательства из новостей.
– Доказательства? Какие еще доказательства вам понадобились, и при чем тут Лори? Пропала Шелби. Вы что…
– Мистер Фергюсон, вы знали, что вчера днем ваша жена провела три часа в баре «Йо плейс лаундж» на улице Шарлевуа?
– Вы что, за ней следите?
– С нами связались несколько посетителей и один из барменов. Они были обеспокоены.
– Обеспокоены? Вы уверены, что это правильное слово? – В голове зашумела кровь.
– Вы считаете, они не должны быть обеспокоены, мистер Фергюсон? У этой женщины пропал ребенок.
– Если они были так обеспокоены, то почему не позвонили мне?
– Один из них спросил Лори, не хочет ли она, чтобы с вами связались. Судя по всему, она сказала, что не хочет.
Он посмотрел на детектива.
– Она не хотела меня волновать.
Детектив посмотрел на него в ответ.
– Хорошо.
– Нельзя сказать заранее, как человек поведет себя, когда с ним такое случится, – сказал он, чувствуя, как голова клонится вниз. Плечи вдруг налились свинцом, и перед глазами встал образ Лори, сидящей за дальним концом длинной, черной, блестящей стойки бара, с ярко накрашенными глазами, полными темных мыслей. Мыслей, до которых ему никогда не дотянуться. Он ни разу еще не мог точно сказать, что знает, о чем она думает. Отчасти… Отчасти поэтому в груди у него, словно нарыв, пульсировала неутихающая тоска.
– Нет, – внезапно сказал он.
– Что? – спросил детектив, наклонившись вперед.
– Не было у моей жены в прошлом никаких эмоциональных проблем.
Шла четвертая неделя – четвертая неделя ложных следов, слез, снотворного и ночных кошмаров. Настала пора ему выходить из отпуска, чтобы было чем платить за дом. Они обсудили, не вернуться ли Лори на свою неполную ставку в магазине свечей, но кому-то ведь нужно было оставаться дома и ждать.
5
Англ. AMBER Alert – система оповещения о пропаже детей и распространения информации о подозреваемых в похищениях.
6
«Закон Меган» – принятый в США в 1996 году закон, согласно которому информация о местонахождении лиц, совершивших преступления на сексуальной почве, становится доступна общественности.